Башня - Север Гансовский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пятно уже начало убивать. Едва только оно вошло в существование, и вот первая смерть. Возможно, впрочем, что такова судьба любого научного открытия сейчас.
Все это подтверждало правоту батрака...
Рядом я услышал покашливание.
Надо мной стоял Бледный.
Он нагнулся, посмотрел в лицо Кречмару, похлопал его по щеке.
- Мертв. - В его голосе был оттенок профессионального удовлетворения. Затем он тоже присел на корточки и деловито запустил руку офицеру под рубашку. - Остывает. Убит с полчаса назад. - Он взглянул на меня. Ограбление или что-то другое? Как по-вашему?
Я молчал.
Он засмеялся понимающе.
- Хотя сейчас нет расчета грабить. Никто не носит с собой крупных сумм. - Он поднялся с кряхтением. - Пожалуй, не стоит оставаться здесь, а?
Это было правильно. Попробуй докажи после, что ты ни при чем. Если нагрянет полиция, у Бледного найдется много всяких возможностей. А у меня ничего. И вообще мне нельзя привлекать к себе внимание.
Я встал и пошел к выходу из парка, лихорадочно обдумывая положение.
Бледный шагал рядом со мной. Мы вышли из парка, и он придержал меня под руку.
- Одну минуту.
Затянутая дождем Шарлоттенбург, примыкающая к парку, была пуста.
- В чем дело?
Бледный откашлялся. На сей раз он не казался тем испуганным человечком, которого я видел у леса. Напротив, его фигура выражала торжество. Правда, какое-то жалкое. Как у встопорщившегося воробья.
- Обращаю ваше внимание, - начал он, - что существуют специально разработанные технические средства. На случай, если нужно что-нибудь сделать. Например, бесшумный пистолет.
Он вынул из кармана небольшой пистолет с необычно толстым дулом, поднял его, направив в сторону парка. Раздался щелчок, не сильнее, чем удар клавиши на пишущей машинке, язычок огня высунулся из дула. Прошелестела, падая, срезанная веточка.
Бледный спрятал пистолет.
- Или, скажем, похищение. Вы подходите к человеку. - Он шагнул ко мне ближе. - Ваша рука в перчатке, куда выведен контакт от электрической батареи, которая у вас в кармане. Теперь вам нужно только дотронуться. Удар тока, и человек падает в тяжелом обмороке.
Он протянул руку в перчатке к чугунной ограде парка, сделал какое-то движение плечом. Длинная голубая искра выскочила из перчатки, с треском ушла в ограду.
- Затем, - в его голосе появилась даже какая-то профессорская, академическая интонация, - затем вы нажимаете кнопку. Она может быть у вас в кармане. В другом месте срабатывает реле, и автомобиль подъезжает туда, где вы находитесь.
Сунул руку в карман.
Из-за угла, с Кайзерштрассе, выехал большой "кадиллак", освещенный изнутри, но с выключенными фарами. Он медленно подкатил к нам, остановился. Водитель сидел в шляпе, натянутой на самые глаза.
Бледный помахал рукой. Автомобиль тронулся, поехал по Шарлоттенбург, повернул на Рыночную.
- Убедительно?
- Неплохо, - сказал я, просто чтобы что-нибудь сказать.
- Производит впечатление. Высокий уровень организации, да?
- Да, - согласился я. - Но зачем?
Мы стояли недалеко от фонаря с газосветной лампой. Его лицо было хорошо видно. Он приподнялся на цыпочки, искательно заглянул мне в глаза.
- Послушайте, неужели вы не хотите этого?.. Рынок рабынь и всякие такие штучки.
Я содрогнулся.
- Нет, не хочу.
- Полное переустройство общества, и вы один из властителей его? Во всяком случае, принадлежите к немногочисленной элите. Разве вам ум сам по себе не дает вам право управлять и принадлежать к избранным? Вот и управляйте.
- Нет! - сказал я с силой. - Нет и нет!
- Но почему? Олигархия ума.
Тут мои мысли приняли новое направление. Я спросил:
- Ладно, а вы тоже будете принадлежать к олигархии?
- Я! - Он с достоинством выпятил свою цыплячью грудь. - Естественно. Ведь в известной мере это я вас и выпестовал. Я слежу за вами уже десять лет.
- Вы...
Он самодовольно кивнул. Из-за многочисленных аппаратов, которыми он был нагружен в эту ночь, его хилая фигурка выглядела толстой.
- Да. То есть я не постоянно надзирал за вами, но наезжал время от времени. Мы вообще следим за всеми физиками на Западе начиная с 45-го. На всякий случай.
- Кто это "мы"?
- Ян люди, для которых я работаю.
- А что это за люди?
- Так... - Он замялся на миг. - Солидные, состоятельные люди. Влиятельная группа в одной стране.
...О господи! Весь мир внезапно предстал передо мной как заговор.
Дождик то усиливался, то притихал. Мы стояли у входа в парк. В дальнем конце Шарлоттенбург блеснул фарами одинокий автомобиль, поворачивая на Риннлингенштрассе.
Бледный вопрошающе смотрел мне в глаза. Внезапно я заметил, что он весь дрожит. Но не от холода. Ночь была теплая.
Я вдруг понял, что он не уверен. Не уверен ни в чем. В его взгляде снова был тот прежний, знакомый испуг.
- Скажите, - начал я, - ну а вы убеждены, что лично вам было бы хорошо в этом переустроенном обществе? Вас ведь тоже могут уничтожить, когда цель будет достигнута.
Я шагнул вперед и взял его за руку. Мне хотелось проверить, действительно ли он дрожит.
Он выдернул свою лапку из моей ладони и резко отскочил назад, ударившись о решетку парка. Все аппараты на нем загремели.
- Что вы делаете?
Его лицо исказилось злобой и страхом.
- Что вы сделали, зачем вы меня схватили?
Я понял, что попал точно.
- Что вы сделали, черт вас возьми! Меня же нельзя хватать. Я испуганный человек. Я два раза был в гитлеровских концлагерях и переживал такие вещи, какие зам и не снились.
- Ну-ну, успокойтесь, - сказал я. (Это было даже смешно.) - Вы же только что убили человека.
- Так это я, - отпарировал он. - Ф-фу!.. - Он схватился за сердце. Нет, так нельзя.
Он в отчаянии прошелся несколько раз до края тротуара и обратно. Потом остановился.
- Зачем вы дотронулись до меня? - В его голосе была ненависть. - Вы же все испортили, черт вас возьми.
- Но ведь у вас же действительно нет уверенности.
- Ну и что?.. Зачем напоминать об этом? Это негуманно, в конце концов. Почему не оставить человеку надежду?
Странно было слышать слово "гуманно" из этих уст. И вообще все вызывало омерзение.
- Ладно, - сказал я. - Спектакль, видимо, окончен. Я ухожу.
- Подождите! - воскликнул он мне вдогонку. - Постойте. Я должен вам сказать, что вы можете работать спокойно. Я сам послежу, чтобы вам не мешали. Но предупреждаю, чтоб не было никаких неожиданностей. Не пытайтесь связаться с кем-нибудь помимо меня. Это смерть. Этого я не потерплю. Я сам вас воспитал, так сказать, и мимо меня это не должно пройти.
Некоторое время он шагал рядом со мной, потом остановился.
- Мы еще увидимся.
Входя к себе в комнату, я услышал, как что-то зашуршало у меня под ногой на пороге.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});