Нокс - Максим Смирнов

*

   Музыка стучит по мозгам, но меня не тянет спать. Я совсем не устал. Во всей этой суете, лишь старый Сэм чувствует себя, как в своей тарелке. Он получает кредиты за меня, и носит длинный плащ, похожий на расправленные крылья мотылька. А мне хочется убраться из этого заведения подальше отсюда, потому что я чувствую, как копы приближаются ко мне все ближе и ближе. Алкоголь закипает в воздухе, смешивается с табачным дымом, что впитывается в кожу, и все это замешивается на скоростных ритмах танцпола. Кажется, как клетки собственного тела расползаются и оседают на пол, барабанные перепонки больше не могут выдерживать такого напора звука, а мозги просто сохнут на глазах. Но люди вокруг танцуют.

   Но братья Гримм затеяли эту безостановочную вечернику, чтобы сбить копов со следа. Зачем я им? Я пуст: без кредитов, без связей! Лишь маленький бродяга, который потерялся в дебрях "Нокса". Скольд просил за меня, но братья Гримм не любят людей. В кармане я ощущаю сталь своего хромированного палача, и чувствую, что очень скоро он мне пригодится. Патроны как живые сами лезут в ствол. Я не люблю легавых.

   К барной стойке подплывает нечто. Я наблюдаю за ним, и он мне не нравится. Белобрысое существо с черными как ночь глазами, худыми ручками что протягивают мне визитку, и белой как у женщины кожей. Одет во что-то цветастое и полосатое - что светомузыка не дает рассмотреть - к тому же от него воняет наркотой. На визитке совсем ничего: "Чарли 11-002. РАЗВЛЕЧЕНИЯ НА ДОМ"

   - Ты не видел здесь случаем эту бабу? - он вытаскивает из кармана фото и показывает мне.

   Натали смотрит на меня с глянцевой фотографии своими серыми глазами. Безудержно красивая вавилонская шлюха без тени смущения. Внутри меня все съеживается.

   Я не видел ее, отвечаю ему я. Он же протягивает мне под ладонью кредиты. Я ему повторяю то же самое и добавляю, что у меня в этом клубе бесплатная выпивка, и ты педик двигай отсюда подальше.

   Он дергается, хватает фото и бабки. Делает вид, что встает из-за стойки. Но я чувствую неладное: Чарли приставляет к моему животу нож. Второй раз за вечер - это уже слишком. Но я уже три секунды держу направленный ему в яйца Пустынный орел. Моя птичка хочет полетать, но я не смогу убить человека. Только себя!

   Эй, говорю, посмотри себе между ног и убери свои игрушки. Если тебя с этим увидит мой Старый Сэм, он съест твои внутренности, и запьет все это твоей прогнившей кровью.

   Наркоман, или кто он там, нехотя, но послушно опускает нож, но резко толкает меня и мой Пустынный орел наконец-то обретает свободу. Мощный выстрел перекрывает даже звук музыки, и я кожей чувствую, что сюда, как тараканы полезли легавые. У меня мало времени. Пуля разворотила негодяю промежность, и он верещит как сука. Он больше не посмотрит на Натали, этим похотливым взглядом. Чарли медленно падает и роняет фото. Мое лицо покрыто его кровью. Мелкими каплями. Его яйца дали течь, а в штанах огромная дыра, что я вижу даже пол. Я хватаю изображение Натали, и пытаюсь выбраться из-за барной стойки. Но переполох дал о себе знать. Мертвый сутенер зажимает руками дыру, и кряхтит. Но меня больше не интересует его дальнейшая судьба.

   Две пули врезаются в дерево бара, и я оборачиваюсь со стволом. На меня бегут двое легавых, но танцующие все еще держат этот хаотический поток, который секунду назад был танцполом. Еще два выстрела, и кое-кто из посетителей падают замертво. Отстреливаться здесь нельзя!

   Музыка мертва. "Асфальтированный рай" превратился в "Асфальтированный ад". Надо попросить близнецов, чтобы они переименовали его. Копы расталкивают людей и не сводят с меня взгляда. Но я выпускаю пулю в их сторону, и бегу в свою конуру. Натали спит и ей плевать, что там происходит. Я расталкиваю ее на кровати и прошу бежать со мной.

   - Что случилось? - спрашивает меня сонная Натали. - Еще так рано!

   Я завалил твоего сутенера, и еще кажется меня нашли копы, говорю ей я. На кровать летит ее фото с которой она смотрит серыми глазами.

   - Ты убил Чарли? - она возбужденная вскакивает с кровати.

   Но я не отвечаю а вытаскиваю ее из бывшей ночлежки и бегу с ней по коридору. Впереди темно, это служебный выход, через который вносят продукты и спиртное. Шум ног отдается эхом от пустых стен. На коляске перед нами появляется оно, его придерживает все тот же китаец.

   - Что случилось, почему в клубе копы? - спрашивают братья Гримм и смотрят на меня желтыми глазами. Китаец мгновенно вытаскивает УЗИ, а я оборачиваюсь. Из-за поворота выскакивают трое легавых, и бегут по коридору к нам. Здесь темно, но силуэты легавых проступают как на стереофотографии.

   Некогда объяснять, я обязательно вернусь к вам, говорю я им, и тащу Натали за собой.

   Там же за спинами копов оказывается и старый Сэм, в руках у него огромный разделочный нож для мяса, а полы плаща развеваются как крылья у мотылька. Я успеваю заметить, как он им взмахивает, и гладкая блестящая сталь ловит тусклый свет огня под потолком, и голова одного копа летит к ногам братьев Гримм. А китаец-служка уже разряжает обойму УЗИ в сторону оставшихся копов. Выстрелы пугают нас, но мы вырываемся через дверь, и холодная ночь резко остужает наш пыл. Натали запыхалась, и она больше не может, но мы должны бежать. Все вокруг как в страшном сне, который больше не приснится. У главного входа копы продолжают ломиться. Их больше полусотни, и у всех у них пушки. А стены обклеены моими портретами. Мой фото-робот на желтой бумаге. Мое лицо испугано, и настоящее, и то, что на стенах. Внизу подпись: ЭЙ, ДЕТКА! Я ВЫШЕЛ НА ТВОЙ СЛЕД, МЫ СКОРО ВСТРЕТИМСЯ!

   Боюсь "Асфальтированный ад" навсегда закроет для посетителей свои двери.

   - Что делать, что нам делать? - у нее истерика и она кричит. Через две секунды нас заметят. Я даю ей пощечину и тяну за собой. Удар был несильным, но оказался неприятным для нее, и в тысячу раз неприятным для меня. Я никогда не целовал женщин, не лежал с ними в постели, но сегодня впервые ударил. Но думать некогда, если на хвосте целая свора легавых.

   Мы спрячемся, мы далеко спрячемся, говорю я, но Натали ушла в себя и больше не произносит ни слова. Мы бежим, хотя мое неприспособленное для этого сердце уже начинает сбоить. Я понимаю, каково ей! Впереди через квартал, район пустых домов - огни окон, собака под дверью, горячая вода и чистые простыни. Мы сможем спрятаться там. Огромные фонари освещают дорогу, но вечная ночь страшна не тьмой, она страшна неизвестностью.

   - Эй-эй, я не пойду туда, - наконец-то она заговорила и остановилась. Я пытаюсь ее тянуть, но она уперлась как осел. Что с тобой? - Это страшное место, и у меня мурашки по коже от этого всего.

   Я только что убил Чарли, твоего дружка, чтобы не выдать тебя, а ты не можешь поверить мне хоть на секунду! Я кричу на нее. Да какого черта?

   - Нет, я не пойду!

   Тогда оставайся здесь, и жди когда "Нокс" привяжет твои ручки и ножки к ниточкам, и будет с тобой играть. Я иду сам!!!

   Я бросаю ее руку и шагаю к пустым домам. Мне теперь плевать, что будет дальше. Меня покинули Скольд и Катрин, старого Сэма уже наверное убили копы, и Натали, эта неблагодарная девка, смеет так со мной обращаться! Можешь пойти к черту вместе со всеми, ведь у меня в кармане еще очень много маленьких птенцов Пустынного орла.

   И мне хватит не на одну прогулку!

   Я слышу стук ее каблуков по асфальту.

   - Подожди!

   Жду. И она хватает меня за руку, крепко сжимая как только может!

   - Мы приходим в "Нокс" поодиночке, но сейчас я с тобой и я счастлива. И еще, - она отпускает руку и со всего размаху бьет мне по зубам. Разбивает губу дурочка, - я ненавижу когда меня бьют, запомни это!

   Я постараюсь, говорю я ей и вижу как перед нами распахивает свои владения район пустых домов. Приходится забывать о боли в ноге, и боли губы. Мистическим пламенем на нас веет от света в окнах, но Натали идет и больше не сомневается. Она верит мне, что все будет хорошо. Но я не верю в это, я только хочу забыть про "Нокс". У меня в кармане пушка, на случай если сталкеры или наркоманы посмеют тронуть меня или Натали, и на случай если я решусь в пятый раз вернуться назад.

   Но кажется я потерял надежду, и вместе с тем вспомнить свое имя. Мне снова хочется блевать, но я не могу показаться перед Натали в таком жалком виде, и опустошаться чем-то зеленым, что берется из лабиринта моих внутренностей. Я сдерживаю себя и глубоко дышу. Я хочу послушать музыку и лезу в карман, но тут я кричу как бешеный и оседаю на землю перед самым подъездом в пустой дом. "Enjoy the Silence" Depeche Mode и остальные девять песен на цветном диске остались в конуре. Красная роза на черном фоне диска - Violator. Плеер таки лежал на кровати за спящей Натали - в этом дерьме я забыл о нем!

   - Что случилось, малыш, что с тобой? - она хочет поднять меня, но я слишком тяжел для нее, и Натали слишком устала от всей этой прогулки. Она садится рядом и опасливо поглядывает по сторонам. Боится, что мой крик привлечет сталкеров.