Остров тетушки Каролины - Франтишек Пиларж

Как Франтик решил, так и сделал. И чем дальше он ехал, тем больше входил во вкус. Единственное, что его беспокоило, это вой пожарной машины Фердинанда. Оглянуться назад он боялся; рев, несшийся вдогонку, был неопровержимым доказательством того, что Фердинанд и Густи пренебрегли направлением брошенных прутьев и дружно бросились в погоню за ускользающим счастьем.

– Стой! – кричал время от времени громоподобным голосом Фердинанд. «Стой!» – эхом отвечали ему лощины и ущелья. Но Франтик не мог затормозить, даже если бы хотел. А по правде сказать, он предпочел бы мчаться еще быстрее. Тон голоса Фердинанда ему совсем не нравился. В нем слышались какие-то зловещие нотки.

Поэтому можно представить себе ужас Франтика, когда через некоторое время он обнаружил, что машина постепенно замедляет ход. Это было легко объяснимо. Дорога, спускавшаяся с горы под уклон, стала выравниваться.

Вой сирены, раздававшийся за спиной Франтика, явно приближался. Впереди показалась какая-то деревенька; в отличие от жителей других деревень, ее жители не бросились спасаться при виде мчавшейся машины, а, наоборот, выбежали из домов и столпились на дороге. Если бы Франтик не был так увлечен наблюдениями за тем, что делалось позади, он бы заметил мужчин в форменной одежде; взволнованно переговариваясь, они торопились опустить раскрашенный яркими полосами шлагбаум.

Все это выпало из поля зрения Франтика, потому что пожарная машина Фердинанда была уже почти рядом.

– Стой, дрянной мальчишка! – раздалось так близко, что Франтик испуганно вздрогнул. Он хорошо знал, чего хочет Фердинанд.

Франтик растерянно поглядел себе под ноги и заметил две педали. Он не имел понятия, к чему эти железки, но долго размышлять не приходилось. Нащупав ногой одну из педалей, мальчик сильно нажал ее.

Эффект был поразительный. Двухтонка один раз коротко фыркнула, потом взревела и понеслась так быстро, что Франтик еле удерживал руль. С левого бока показался красный насос поравнявшейся было с ним пожарной машины, но скоро он начал отставать.

– Эй! – закричал Фердинанд, видя, что добыча ускользает.

– Ого-го! – ответил Франтик, торжествуя победу.

Обмен этими краткими репликами занял не много времени. Но и его было достаточно, чтобы обе машины успели проскочить через кордон австрийской республики, рассеять толпу таможенных чиновников и солдат югославской, выворотить несколько пограничных столбов, а заодно покончить с предрассудком, что переход через границу требует великого множества всяких утомительных формальностей.

Двухтонка летела стрелой, не обращая внимания на подобные мелочи. По мере того как бежали минуты, редела толпа преследователей и за одним из поворотов дороги исчезла совсем. Франтик перестал жать ногой на волшебную педаль и вытер со лба пот. Внезапно он осознал, что мир прекрасен и не стоит человеку рисковать жизнью, носясь по дорогам со скоростью сто двадцать километров в час.

Машина замедлила ход и теперь шла быстро, но спокойно по дороге, над которой сияло прозрачное синее небо. Мимо бежали каменные домики, тутовые и оливковые рощи, первые стройные кипарисы, лоскутные поля, обнесенные изгородью, темно-зеленые островки виноградников, – и все время нос радиатора стремился прямо на юг.

Было уже половина одиннадцатого, когда машина глухо фукнула и снова снизила скорость. Возможно, в ее пересохшей утробе иссякал бензин, а может, причиной этому был показавшийся невдалеке перед ней осел. Он остановился как раз посередине дороги и не двигался с места. С каждого бока у осла висело по бурдюку, женщина в черной юбке колотила палкой по его облезлому заду.

Машина шла все медленней, вздыхала все слабей, пока не стала как раз позади осла. Осел оглянулся, повел ушами, с чувством явного превосходства сравнил свои возможности с возможностями машины и внезапно припустил рысью.

Франтик остался один.

А когда он поднял голову от руля, то увидел внизу перед собой безграничную синь, обрезанную линией далекого горизонта и исчерченную бесчисленными рядами белых барашков. Ближе к Франтику, на берегу этого необозримого синего великолепия, грелся на солнце прекрасный розовый город.

Тетушка Каролина и Франтик прибыли в Триест одновременно.

Разница была лишь в том, что тетушка вылезла из международного вагона скорого поезда и ее багаж вез на тележке мужчина, горько проклинавший свою судьбу, тогда как Франтик вошел в город через одну из грязных улочек предместья и нес свой багаж сам.

И оба они направились к отелю «Виктор-Эммануил». Тетушка добралась туда пешком, потратив на это десять минут; шла она, держась тенистой стороны улиц и не выпуская из рук клетки с Маничком, – все попытки водителей такси завладеть почтенной иностранкой и ее птичкой встретили решительный отпор. Франтик вообще не попал в отель.

Советы, которыми снабдили его приветливые триестские граждане, без сомнения, были продиктованы добрыми намерениями, но они тараторили так быстро, что смысл их слов ускользал от него. Франтик перебывал последовательно у дворца губернатора Триеста, у здания городской тюрьмы, в рыбных рядах, у памятника неизвестному солдату и у калитки монастыря бенедиктинцев. Но ни в одном из этих мест тетушки Каролины он не обнаружил.

Вконец измученный, он поставил чемодан на тротуар, в тень развесистого платана. Здесь было спокойно, тихо, и Франтик решил обдумать, что ему делать дальше.

Он сел под деревом; не прошло и пяти минут, как он уже спал крепким сном.

Вот почему Франтик прозевал те интересные приключения, которые в это время происходили с тетушкой Каролиной. Приключения эти были не первостепенной важности, но имели серьезные последствия.

Первое из них связано с мистером Арчибальдом Фоггом, поверенным адвокатом конторы «Хейкок и Дудль», тем самым Фоггом, который явился участником проекта ограбления девицы Каролины Паржизековой, получившей в наследство жемчуга ценой в шестьдесят тысяч фунтов стерлингов. Их встреча произошла в холле отеля, где мистер Фогг давно уже поджидал тетушку. Зная, что все решает первое впечатление, он позаботился о том, чтобы сразу же очаровать тетушку, ибо, принимая во внимание его дальнейшие планы, это было чрезвычайно важно.

Перед тем как тетушке войти в холл, он стоял у зеркала и разучивал одну из тех неотразимых улыбок, от которых женщины, чувствуя сладостную дрожь во всем теле, делаются беспомощными игрушками в руках мужчин. Он так увлекся своим занятием, что прозевал момент появления тетушки. Какой-то странный звук за спиной, напоминающий щебетанье птички, вернул его к действительности. Он оглянулся и увидел дородную женщину, державшую в руке клетку с канарейкой.

И тут Арчибальд Фогг допустил маленькую оплошность. Решив, что перед ним служанка, и сочтя этот случай вполне подходящим для проверки на практике своих способностей обольстителя, Арчибальд Фогг подошел к тетушке и, ущипнув ее за подбородок, игриво спросил: «Чего тебе, крошка?»

Хотя он и предвкушал успех, но действительность превзошла все его ожидания. Арчибальд Фогг в один момент очутился на полу со вздутой щекой и делал тщетные попытки подняться. От ужаса перед женщиной, чья мощная длань поразила его, мистеру Фоггу захотелось превратиться в жука и замереть, перевернувшись вверх лапками.

Однако тетушка Каролина не принадлежала к числу тех легкомысленных женщин, которым доставляют удовольствие валяющиеся у их ног мужчины. Она схватила Арчибальда Фогга за шиворот и поставила его на ноги.

– Вы кельнер? – спросила она, введенная в заблуждение черным костюмом и запахом брильянтина, которым разило от мистера Фогга.

Арчибальд Фогг все еще не был в состоянии отвечать на вопросы. Он смотрел на женщину с канарейкой остекленевшими глазами и дрожал.

– Ну и хорошо, – сказала тетушка, у которой были все основания принять молчание за знак согласия. – Сбегайте куда-нибудь за кормом, потому что Маничек уже проголодался. Вот вам деньги. И не тряситесь, я вас больше не трону.

Мистер Фогг взял деньги и перестал дрожать, поняв, что невыполнение прихотей этой женщины может повести к нежелательным последствиям. С места он, однако, не двинулся, и это была его вторая ошибка.

Тетушка Каролина подождала немного, а потом сказала:

– Вы слышали меня?

И хотя она произнесла всего лишь три слова, но взгляд, которым они сопровождались, подействовал на мистера Фогга так, что он сразу ожил. Им овладело непреодолимое желание тотчас броситься за птичьим кормом и притащить его столько, чтобы хватило страусу, не то что маленькой птичке. Он должен был сделать это, не откладывая, как можно скорей.

Дело повернулось так, что официальное знакомство тетушки Каролины с мистером Арчибальдом Фоггом в Триесте не состоялось, оно произошло несколько позже и при обстоятельствах еще более драматических. Но мы не станем забегать вперед.