Бедность и богатство. Руководство православного предпринимателя - Марина Алексеевна Улыбышева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но воспевая «осанну» труду, нельзя забывать, что труд — это всё-таки не цель жизни сама по себе. Поэтому нужно избегать другой крайности — фетишизма труда ради самого труда, когда работа является своеобразным средством, спасающим от пустоты души, от отсутствия осмысленной цели жизни, своеобразным «опиумом». Такое состояние «оглушения» работой, превращение человека в средство для производства является величайшей бессмыслицей и не может не вызывать протеста.
Как пишет в своей книге «Очерки христианской апологетики» русский богослов Николай Фиолетов, закончивший свою жизнь в советских лагерях: «Труд не есть просто спорт и забава, но всегда предполагает преодоление известных „трудностей“, известной жертвы, для которой нужны достаточные мотивы. Мотивы для жертвы даёт не самый процесс труда. Процесс не есть цель, ради которой он предпринимается. Труд бесцельный („сизифов труд“) не только не приносит радости, но ещё, по мифологическим представлениям, является мучением, так же как и труд принудительный, чуждый цели. Радостным может быть только труд свободный, осмысленный, совершаемый ради цели, которая сама по себе представляет неумирающую ценность». Понятно, что таким может быть труд только для Бога и ради Бога.
Религиозную природу труда очень хорошо раскрыл известный русский философ Николай Александрович Бердяев. Несмотря на некоторые богословские заблуждения, в своей книге «Философия неравенства» он довольно убедительно разоблачает социалистический пафос труда, основанный на материализме и нетворческом отношении к работе.
Собственно говоря, социалистический строй и «споткнулся» на низкой производительности и низком качестве труда. Николай Бердяев анализирует характер социалистического труда и приходит к удивительному выводу: «Проблема труда как творчества совершенно не интересует социалистическое сознание, она находится вне его кругозора… Материалистическая природа социализма мешает ему понять религиозную природу труда… Качество труда социализм не хочет знать, он его презирает. Но труд имеет свои священные права, неотделимые от его священных обязанностей… Труд имеет духовную основу. И производительность так называемого материального труда зависит от духовного состояния человека. Дисциплина труда есть духовная дисциплина. В конце концов, она имеет религиозные основы. Без религиозных основ, без духовной дисциплины труд разлагается, распыляется, и хозяйственная жизнь превращается в кучу мусора».
Президент Дворянского собрания в Америке Кирилл Эрастович Гиацинтов рассказывал, что, ведя бизнес в разных странах в девяностых годах XX столетия, заметил общую для всех стран бывшего социалистического лагеря повреждённость в отношении к труду. Так, немцы всегда считались народом исполнительным, аккуратным и трудолюбивым. Каково же было его удивление, когда он в своей деятельности неоднократно сталкивался с полным «немецким» разгильдяйством. К примеру, предварительно обсудив (за месяц вперёд!) условия деловой встречи, заказав билеты, получив визы и приглашения, он мог приехать в фирму, основанную в бывшей социалистической Восточной Германии, и услышать:
— А! Вы уже прилетели? Увы, мы с вами сможем решить все наши вопросы только к концу недели… А вы пока погуляйте по городу. У нас тут красиво!
Понимая связь труда и духовности, православный предприниматель должен стремиться к Богу и совершенствоваться в Боге и для Бога. Бог должен стать для него мерилом всей его жизни, собственных планов и отношений в коллективе, критерием правильности организации производства, стимулом для совершенствования и раскрытия всех своих творческих способностей.
ГЛАВА 4
УПОДОБИТЬСЯ СОЗДАТЕЛЮ, ИЛИ ПРАЗДНОСТЬ — МАТЬ ВСЕХ ПОРОКОВ
Мы привыкли получать вознаграждение за свой труд, заработанную плату. Но труд не должен быть сферой исключительно материальных интересов.
В «Основах социальной концепции Русской Православной Церкви» в главе «Труд и его плоды» читаем: «Труд является органичным элементом человеческой жизни… Труд — это творческое раскрытие человека, которому в силу изначального богоподобия дано быть сотворцом и соработником Господа. Однако после отпадения человека от Творца изменился характер труда: В поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят, ибо прах ты и в прах возвратишься (Быт. 3, 19). Творческая составляющая труда ослабла; он стал для падшего человека преимущественно способом добывания средств к жизни». Но ослабленность творческой составляющей труда в повреждённом после грехопадения мире вовсе не говорит о полном её отсутствии. За время своего существования на этой земле человек многое преобразил вокруг себя, возвёл города, проложил дороги и тоннели в непроходимых местах, изучил морские глубины, освоил воздушное и даже ближайшее космическое пространство. И мы видим, что творческая составляющая может проявляться практически в любой, даже самой «нетворческой», профессии, в любом физическом труде. Главное, как человек относится к своему делу.
«Люби труд. Если он и не нужен тебе для твоего содержания, то может быть нужен как врачевство. Труд есть здоровье для тела и польза для души. Как свежие воды, превратившись в стоячие, портятся, так точно душа и тело человеческие портятся от праздности. Один мудрый основательно сказал, что труд есть страж добродетели. Покой и праздность — гибель душе…» — писал преподобный Исаак Сирин.
Неоценимо для человека духовно-воспитательное значение труда. Через труд, как говорит Николай Фиолетов, человек не только господствует над внешней природой, но и над своей внутренней природой. Это способ самовоспитания и самообладания, возможность употребить свои природные силы, даже самые низшие, на служение разумной идее. Во всяком труде содержится элемент самоотречения, подчинения своих сил выполнению определённой задачи, преодоления эгоизма, элемент терпения, готовности принять на себя трудности ради объективной задачи, дисциплины и воспитания воли. «Тот, кто занят работой, — говорил святитель Иоанн Златоуст, — не скоро допустит что-нибудь излишнее ни в делах, ни в словах, ни в помышлениях; душа его совершенно предана трудолюбивой жизни».
Возьмём другого известного подвижника VII века — преподобного Ефрема Сирина. В его знаменитой молитве, звучащей в Церкви в дни Великого поста, мы слышим: «Господи и Владыко живота моего, дух праздности, уныния, любоначалия и празднословия не даждь ми!» Как видим, святой именно в праздности видит первого врага своего спасения. Праздность является грехом, из которого растут многие пороки. Она вредна телу, потому что, постоянно пребывая в лености и расслаблении, мышцы утрачивают способность к движению. Но ещё более праздность вредна душе, так как душа человеческая похожа на поле: если это поле не возделывается, то мгновенно засоряется плевелами и сорными травами, то есть скукой, унынием, вредными помыслами и чувствами.
Святой
