Благосостояние для всех - Людвиг Эрхард

С какими только представлениями не приходилось бороться в то время министру народного хозяйства? Какие только планы ни обсуждались: желание министерства финансов скопировать английскую систему налога на закупки; предложения назначить специального комиссара по валютным вопросам с целью ограничить в этой области полномочия министра народного хозяйства. Проектировалось создание особого «хозяйственного кабинета» под постоянным руководством доктора Эрнста, а к концу 1951 года возникла даже мысль об учреждении сверхминистерства, в котором министр народного хозяйства был бы лишен возможности проявлять плодотворную активность.

При наличии таких заблуждений и замешательства становилось все труднее и труднее добиваться проведения правильных идей. Так, потерпел крушение мой проект проведения размораживания цен, необходимость которого давно уже назрела для преодоления узких мест в области сырьевого хозяйства. Потребовались многие месяцы для того, чтобы провести в жизнь план вложения капиталов в сырьевую промышленность сначала при помощи «сбережений на восстановление хозяйства», а затем, после ряда изменений, приступить к проведению закона о помощи капиталовложениями; этот закон, в конце концов, был принят парламентом 31 декабря 1951 года. Ко всем этим трудностям следует добавить нападки и вмешательство американских инстанций, сокративших помощь по плану Маршалла; они противодействовали также оказанию Германии надлежаще уместной первоначальной поддержки при основании Европейского платежного союза; они же затягивали ассигнования из «фонда эквивалентов». В то время можно было услышать и весьма странные заявления (например, что немецкая налоговая система является «самой несоциальной в мире»). Следует упомянуть и о том, что представители США упорно добивались введения предписаний, имеющих характер принудительного хозяйственного планирования, чтобы на их основании иметь право на приобретение важных рационированных товаров.

Борьба с международным Управлением по делам Рурской области за важнейший дефицитный товар — «уголь» — не сходила с повестки дня. Доходило до исключительно резких столкновений с Германским объединением профсоюзов, федеральное руководство которого, после многомесячных препирательств, постановило прекратить сотрудничество во всех инстанциях, занимающихся вопросами экономической политики.

Перечень подобных фактов можно было бы продолжить по желанию; данные такого перечня заполнили бы весь период времени вплоть до начала 1952 года, то есть до того момента, когда необходимость и возможность системы рыночного хозяйства стала очевидной даже для невежд. Два факта особенно ярко характеризуют этот перелом. В конце 1951 года Германии не только больше не угрожала опасность превысить установленный предел кредитования со стороны Европейского платежного союза, а наоборот. Западная Германия впервые становится кредитором Европейского платежного союза. Одновременно наступило и успокоение в области цен.

Эти полные бурных событий недели нашли отражение во всех моих выступлениях. [12]

«Вероятно потому, что я считался в Германии с правилами экономической разумности и со здравым смыслом людей, обращенное ко мне требование гласило: теперь — либо твердые цены, либо отставка. Однако я не подал в отставку и не распорядился о введении твердых цен. Конечно, я не мог быть в претензии на то, что мои противники из социалистического лагеря смотрели на вещи через призму своих партийных концепций. Хуже было то, что и добрые друзья были сбиты с толку и считали, что от моей экономической политики не приходится ждать добра для Германии. Я возражал на это советом сохранить хоть немного спокойствия, что в конце концов и оправдало себя».

Сделанный мной краткий обзор событий того времени показывает, как важно было сохранить крепкие нервы. Выше уже отмечалось распространившееся во второй половине 1950 года стремление покупать во что бы то ни стало, которое весной 1951 года привело к «уродливому росту оборота». Так, за 1 год торговый оборот по обуви повысился на 90 процентов. Развитие оборота розничной торговли показывает, каких громадных достижений добилось в то время немецкое хозяйство, в сколь сильной степени оправдала себя одновременно система рыночного хозяйства. Ограничимся лишь одним примером: показатели оборота розничной торговли по одежде и белью возросли следующим образом:

Рост оборота во время вызванного событиями в Корее повышения цен

Первое полугодие 1949 г. = 86 Второе полугодие 1949 г. = 114 Первое полугодие 1950 г. = 109 Второе полугодие 1950 г. = 152 Первое полугодие 1951 г. = 136 Второе полугодие 1951 г. = 157

Ряд факторов благоприятствовал этому обусловленному политическими событиями закупочному психозу. Имевшее место перед возникновением корейского конфликта падение цен побудило как предпринимателя, так и конечного потребителя придерживаться осмотрительной тактики складского хранения и обзаведения запасами. Но затем на мировом рынке обозначился перелом, сопровождавшийся резкими скачками цен. Сопоставление нормального уровня цен до «корейской конъюнктуры» со средними данными за 1951 год дает представление о размерах этого процесса. Несколько примеров повышения оптовых цен на важные товары мировой торговли дает следующая таблица:

Значительные повышения цен на товары мировой торговли

Ртуть, в долл. за бутыль, Нью–Йорк с 71 до 210,15 Резина, в центах за фунт, Нью–Йорк с 17,60 до 60,54 Шерсть в центах за фунт, Нью–Йорк с 130,8 до 220,8 Свинец в фунтах за англ. тонну, Лондон с 97 до 162,0 Чугун в долл. за англ. тонну, Нью–Йорк с 49,9 до 57,0 Индекс Рейтера для Соединенного Королевства на предметы потребления (18.9.1931 = 100) с 465,3 до 605,9 Индекс Муди, США (массовые товары) (31.12.1931 = 100) с 346 до 488,6 Индекс «Фольксвирта» на мировые товары (1936 = 100) с 225 до 312,9

По данным Берлинского Банка, февраль 1956 года.

В процессе этого оживленного конъюнктурного подъема пределы производственной мощности находившейся еще в стадии своего восстановления западногерманской промышленности были скоро достигнуты в отдельных ее отраслях, и — что важнее — явственно обнаружены. Значительную роль в этом процессе сыграло и то, что прекратилось хранение населением наличных денег, накопленных из различных побуждений и разными путями и притом, возможно, что чуть ли не со времен валютной реформы. Ко всему этому прибавилось новое осложнение, а именно: мероприятия для оживления хозяйства, проведение которых так настоятельно требовалось всего лишь несколько месяцев тому назад, начали сказываться как раз в это время, т. е. в самый неподходящий момент. Также и закон об изменении подоходного налога от 23 апреля 1950 года (в конце концов все же одобренный союзниками), принесший в общем желательное снижение налогов, был разработан и принят, исходя из совершенно иной хозяйственно–политической перспективы. В довершение всего оказалось, что потребитель, под влиянием «закупочного психоза», стал в своем стремлении обзаводиться запасами черпать для этого средства не только из обычно расходуемой на закупки части своего дохода, но также и из той части его, которая в предыдущие годы служила ему для пополнения своих сбережений. Теперь и эта часть дохода почти полностью пошла на приобретение товаров широкого потребления. В течение нескольких месяцев почти полностью прекратился рост вкладов по сбережениям.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});