Ядерный будильник - Сергей Гайдуков

— Это место нравится мне больше, чем то, куда меня привезли те четверо, — улыбнулся Бондарев. — Но всё же я не за машинами приехал.

— Да-да, конечно. — «Бухгалтер» махнул рукой в сторону белого микроавтобуса с рекламной надписью зубной пасты по всему кузову. Микроавтобус, как оказалось, стоял не вплотную к стене, за ним была дверь. Вот в эту дверь и проследовал «бухгалтер», за ним — Бондарев, потом ещё несколько человек охраны, как бы невзначай попадавших стволами в спину Бондареву. «Да помню я, что вы при инструменте, помню, не надо быть такими назойливыми».

Затем была лестница вниз, затем коридор, затем дверь.

— Мне кажется, вы приехали за этим, — сказал «бухгалтер» и открыл дверь, пропуская Бондарева вперёд.

Он вошёл и замер. Этого не могло быть, но это было у него перед глазами, стопроцентно настоящее, реальное, хоть щипай себя до синяков. Через секунду Бондарев пришёл в себя и понял, что от него ждут реакции. Бондарев использовал универсальное выражение.

— Твою мать! — сказал он, изумлённо крутя головой.

— Я чувствую, вам понравилось, — удовлетворённо произнёс «бухгалтер».

2

— Ты ничего не путаешь?

— Галлюцинациями не страдаю, — отрезал Бондарев.

— Я ими тоже не страдаю, я ими наслаждаюсь, — хмуро сказал Директор. Ему приходилось задирать голову вверх, чтобы общаться с Бондаревым, и Директор был не в восторге от этого. Не в восторге он был и от самого разговора, имевшего место в три часа ночи в опасной близости от мусорных баков.

— Так, значит, это похоже…

— Это похоже, — во второй раз начал Бондарев, — на большой супермаркет… То есть нет, это похоже на самолётный ангар, в котором устроили большой оптовый склад. Там у них ездят погрузчики…

— И всё это — оружие? — перебил Директор.

— Именно.

— Ты не перепутал? Может, там всё же детское питание в коробках? Или гвозди? Ну как прикрытие. А посреди детского питания и гвоздей спрятано немного оружия. Может, так?

— Ни хрена, — сказал Бондарев. — Там только оружие. Я шёл по складу. А они хвастались, чего у них есть.

— И что там у них?

— Да все. Все, кроме тяжёлой техники. Автоматы, пистолеты, крупнокалиберные пулемёты, гранатомёты, «ПТУРСы»…

— То есть ты видел самолётный ангар, битком набитый оружием? — уточнил Директор. — Самолётный ангар с оружием в самом центре Москвы, так?

Бондарев вздохнул.

— Что-то в вашем голосе подсказывает мне, что вы меня держите за идиота. И что вы мне не верите.

— Ты не ответил на мой вопрос.

— Да, я видел самолётный ангар, под завязку набитый оружием. Я не уверен, что это в центре Москвы. Мне кажется, что меня возили битый час кругами в районе все того же тоннеля. Впрочем, вам-то лучше знать — центр или не центр.

— В смысле?

Бондарев похлопал себя по животу.

— Я же таскал на себе эту штуку с сигналом.

— Ах, ты про это, — как-то сразу поскучнел Директор.

— Извините?

— Сигнал потеряли. Ну не надо так на меня смотреть — потеряли и потеряли. С кем не бывает.

— То есть если бы меня там порезали на куски и растворили в серной кислоте…

— Не драматизируй. Никакой серной кислоты там не было.

— Короче, я болтался по этим притонам совершенно один, безо всякого прикрытия!

— И как хорошо, что ты узнал об этом только сейчас.

— Я с этим сигналом… — Бондарев замолчал. Теперь ему не казалось особенно умным то, что он сделал.

— Что ты с сигналом? — не пропустил мимо ушей Директор.

— Я оставил у них маяк. У них, то есть на складе.

— Поподробнее.

— Я сказал, что мне нужно в туалет, и там вытащил маяк из ремня. Сунул его в комок жвачки и прилепил под смывной бачок.

— Это хорошо, — сказал Директор. — Даже, я бы сказал, неглупо.

— Просто все это под землёй, вряд ли сигнал удастся засечь, даже если стоять прямо над складом. Там несколько бетонных перекрытий, так что…

— Я расскажу техникам про твой подвиг. Может, и они чего придумают, — пообещал Директор.

— И я опоздал на свой поезд, — напомнил Бондарев.

— Тебя всё равно никто не собирался встречать на перроне, так что… Может, останешься, доработаешь этот оружейный супермаркет? Они же теперь ждут тебя уже с настоящими деньгами.

— Я не сказал, что приеду сам. Я им сказал, что приедет человек от меня.

— Хитрец.

— Потому что иначе я в этом завязну. Вы же понимаете — если там это гора оружия, то её нельзя брать вот так с наскоку, как вы хотели…

— Ничего я не хотел.

— Нужно очень плотно проработать склад, все каналы поставки, постараться всю их бухгалтерию захватить… Это же целая махина, настоящая фирма, там больше сотни людей работает. Если я буду этим заниматься, то кто займётся Черным Маликом?

— Ну да, всё правильно… Всё правильно, только и со складом тянуть нельзя. Найдётся какой-нибудь псих, вооружит до зубов два десятка придурков, да и попрёт на Кремль.

— Не дойдёт, в пробках застрянет.

— Так ведь шуму не оберёшься… Короче говоря, езжай сейчас к Дюку, помоги ему разобраться с делами — чего-то он там мудрит, — а когда вернёшься, мы ещё раз все обсудим.

С точки зрения Бондарева, обсуждать тут больше было совершенно нечего, но из вежливости он сказал:

— Ладно.

3

А потом Бондарев схитрил сам. Он не поехал на поезде, а полетел на самолёте, выиграв чистых пять часов. Добравшись до места, Бондарев не стал звонить Дюку, он отправился в гостиницу и залёг в долгий глубокий сон. На протяжении этих часов мир ничего не знал о местонахождении Бондарева, поэтому ни звонки, ни стуки в дверь не прерывали его важное занятие.

Сон оказался прерван абсолютно диким кошмаром, который приснился Бондареву; кошмаром коротким, но чрезвычайно эффективным — Бондарев вскочил в холодном поту. Захотелось немедленно напиться кофе до ускоренного сердцебиения, чтобы никогда больше не видеть такого ужаса. Бондарев тряхнул головой, прогоняя остатки сна, и пошёл в душ.

Полчаса спустя он вышел из гостиницы. На синем пластиковом стуле под тентом летнего кафе сидел мрачный, но традиционно элегантный Дюк.

— У меня две новости, — сказал Дюк Бондареву. — И обе плохие.

Глава 9

Алексей Белов: шанс

1

Так вот как выглядела смерть изнутри. Алексей внимательно осмотрелся и постарался запомнить. Хотя зачем запоминать? Если уж умер, так это надолго.

На первом году армейской службы колонна, в которой ехал Алексей, попала под обстрел чеченцев. В опасной близости от головы Алексея рванула граната, и он отключился, оглушённый и ослеплённый вспышкой. Алексей считал, что тогда он на несколько секунд умер — вместо зелёнки, БТР и грязных камуфляжей появился коридор белого света, и Алексей на несколько мгновений завис между своим уязвимым человеческим телом и этим коридором. Откуда-то появилось чувство, что определённо стоит проследовать до конца этого коридора, и Алексей уже согласился с этой идеей… Но тут что-то ухнуло — почти как вторая граната, — и Алексей закричал от боли. Он лежал в придорожной канаве, у него шла кровь из ушей и носа, и вокруг была та же самая грязь и та же самая боль, от которых он едва не ушёл по коридору белого света. Алексей поднял автомат и принялся палить в сторону зелёнки, доказывая факт своего существования на ЭТОМ свете, а не на каком-либо ещё.

А противоположный конец коридора, стало быть, выглядел вот так. Алексей почувствовал некоторое разочарование. Комната походила на операционную, только не в полевом госпитале, а в хорошей дорогой клинике, куда у Алексея при жизни шансов попасть практически не было. Здесь было очень тихо, очень чисто… Белые стены без окон. И ещё запах. Пахло чем-то таким медицинским.

У Алексея все ещё кружилась голова, руки и ноги были тяжёлыми, будто к каждой привязали по гире. Поэтому он сидел и не пытался шевелиться.

В комнате он был не один. Напротив сидел серьёзного вида мужик в очках и задумчиво разглядывал Алексея. Как бы плохо сейчас ни было Алексею, но он сообразил, что вряд ли это сам господь бог собственной персоной. Много чести. А вот как зовут таких специальных мужиков, которые встречают покойников и сортируют их между раем и адом, Алексей вспомнить не мог. Его никогда не интересовали эти религиозные штуки, даже на войне, когда обстановка сама собой подталкивает человека к мысли — нужно заранее позаботиться о загробной жизни, которая может начаться в следующую секунду. Иначе, того и гляди, останешься атеистически настроенным куском мяса с пулей в неверующей башке.

Теперь вот Алексей сидел и не знал, как обратиться к мужику в очках. Тот сам обратился к Алексею:

— Уже получше?

Алексей утвердительно качнул подбородком.

— Ты меня слышишь, понимаешь? Можешь разговаривать?

— Д-да, — со второй попытки выговорил Алексей, еле ворочая тушей языка.

— Я хочу с тобой просто поговорить. Задать кое-какие вопросы.

Алексей подумал, что это, должно быть, что-то вроде анкеты при приёме на работу. Что ж, порядок есть порядок.