Стань единственной - Элен Вольф

Дэнни... Ее любовь, ее душа, ее смысл жизни. Как же так вышло, что он давно мертв, а она до сих пор живет? Дышит, ощущает солнечный свет на коже, смеется. Без него. Разве могла она представить себе когда-нибудь, что такое возможно? Как всегда, при мысли о нем сердце болезненно сжалось в груди, и она почувствовала себя тысячелетней старухой. Уставшей от жизни, измученной, влачащей жалкое существование. Кристина постаралась отогнать от себя образы прошлого, зашла в ванную и плеснула в лицо холодной водой. Пора было собираться, ее ждал сын.

Она причесала свои каштановые волосы с несколькими седыми прядями и переоделась в черный брючный костюм от Кристиана Диора, завершив образ легким розовым платком от Гермес, парой роскошных туфель от Маноло Бланик и несколькими каплями Шанель. Она должна была выглядеть на все сто, отбросив желание натянуть любимый кашемировый свитер и простые серые слаксы.

— Машина уже ждет, — сказал Люк.

— Я готова.

— Выглядишь роскошно.

— Спасибо.

Совсем скоро она встретится с Дэвидом. Подумать только, он женится. Она надеялась, что ее сын не заполучил свою невесту так, как когда-то заполучил ее его отец, а девушка выходит за него не ради денег или еще чего-нибудь. Кристина верила в любовь, она знала, что любовь существует.

***

Дэвид холодно поцеловал мать в щеку и поприветствовал Люка. Миа бросилась обниматься, как будто это она год не видела Кристину, а не он. Лиззи еще была наверху — отправилась поправлять макияж за несколько минут до приезда его матери, и должна была спуститься с минуты на минуту.

— Милый, ты замечательно выглядишь, — сказала Кристина. — Я так рада тебя видеть.

— Ты тоже хорошо выглядишь, Кристина, — он уже давно звал ее по имени.

Дэвид по достоинству оценил внешний вид матери — она была стройной ухоженной дамой, одетой со вкусом, и даже пара седых прядей в волосах совсем не портили ее. Хотя Миа настаивала на том, чтобы Кристина красила волосы. Но вот про то, что он тоже рад ее видеть, Дэвид ничего не сказал. Вряд ли вранье было уместным.

Люк как всегда предпочитал молчать. Он редко говорил больше трех фраз одновременно, был человеком действия, а не слова. Этот сукин сын был классным парнем, Дэвид признавал это. Но сама мысль, что он занимает место его отца, претила временами. Он с отвращением вспомнил, сколько сплетен и слухов породила их с матерью свадьба. Бывшая жена миллиардера вышла замуж за своего телохранителя. Естественно, все подумали, что эти отношения длились долгие годы под носом у отца, а как только он умер, парочка узаконила их. Уже за одно то, что она опорочила память самого дорогого ему человека, он ненавидел ее.

Когда спустилась Лиззи, Дэвид вздохнул с облегчением. Она сияла улыбкой и была похожа на богиню с волосами, заплетенными на греческий манер, в облегающем темно-красном платье с закрытым декольте и длинными рукавами, главной деталью которого был разрез до середины бедра с правой стороны. При ходьбе ее правая нога сексуально выглядывала, заставляя его думать о самых непристойных вещах. Такая маленькая деталь… Вызывала так много эмоций…

Глаза матери потеплели при виде его невесты. Дэвид приобнял Лиззи за талию, подбадривая, и начал знакомить с гостями.

— Мама, — при этом слове Кристина вздрогнула, — хочу представить тебе Элизабет Кросс — мою будущую жену.

— Приятно познакомиться, миссис Сандерс, — сказала Лиззи, как-то странно нахмурив брови. — Мы раньше не встречались? Ваше лицо мне знакомо.

— Ты могла сто раз видеть ее в журналах, — вмешалась Миа. — Или в книжных магазинах на обложках. Мама писательница.

— О, моя фамилия Джонсон, я теперь миссис Джонсон, а это Люк — мой муж.

Лиззи машинально пожала протянутые ладони — его матери и Люка. Ее спина напряглась под его рукой, а улыбка превратилась в застывшую маску. Он решил, что она сильно волнуется, и попытался снять напряжение, незаметно поглаживая ее поясницу.

— Вы можете называть меня просто Кристина, к чему эти формальности, мы ведь скоро станем семьей и...

— Хантер, — вдруг резко сказала Лиззи. — Вы Кристина Хантер.

— Да. — Кристина слегка растерялась от такого тона. — Свои книги я издаю под девичьей фами...

— Нет! Вы Кристина Хантер! — Это прозвучало как «Я вас ненавижу!»

Она резко отскочила от него. Ее лицо было искажено, как будто она увидела привидение. Лиззи медленно прикоснулась к губам тыльной стороной ладони, а потом отвела руку, взглянув на кольцо. Ее подбородок задрожал.

И тут все заговорили разом.

— Что? Что я не так сказала? — спросила мать.

— Лиззи, да что с тобой? — вскричала Миа.

— Господи, только не это, — сказал Дэвид.

Он вдруг понял. Лиззи знает. Она узнала его мать. Все кончено, потому что она никогда не простит ему того, что его мать сломала жизнь ей и ее сестре, просто появившись в жизни их отца.

— Лиззи, прошу тебя, выслушай меня, — умоляюще произнес он.

— У меня есть ваша фотография, — обвиняющим тоном сказала она, проигнорировав его. — Я не узнала вас сразу, но как только услышала ваше имя, все встало на свои места.

— О чем вы? — недоуменно спросила мать.

— Поверить не могу. — На ее глазах выступили слезы, когда она повернулась к нему. — Поверить не могу, что ты знал!

— Лиззи, я...

— Как долго? Как долго ты знал?

— Я узнал несколько недель назад. Прости меня, прошу.

— Да о чем вы, мать вашу? — вмешалась Миа.

Люк шикнул в ее сторону, продолжая внимательно следить за развитием событий.

Крупные слезы скатывались по ее щекам, и это ранило его сердце.

«Пожалуйста, не плачь, — думал он, — я не хочу заставлять тебя страдать! Пожалуйста, только не плачь».

— Как ты мог так со мной поступить?

— Лиззи... Я не сказал... Не сказал, потому что люблю тебя.

Она развернулась и пошла к выходу. Дэвид не мог поверить, что она уходит от него! Вот так просто, берет и уходит из его жизни.

— Лиззи, нет! — Он рванулся за ней. — Нет, не уходи!

— Оставь меня в покое, Дэвид Сандерс! Больше никогда не прикасайся ко мне!

Лиззи выставила вперед ладони, обозначая между ними невидимый барьер, развернулась и продолжила свой путь.

— Прошу! Останься!

Она побежала. Дэвид практически сбил с ног Розу, оказавшуюся на его пути с подносом с шампанским. Бокалы разлетелись в разные стороны, как кегли в боулинге. Гребаный страйк!

Двери лифта, как назло, открылись перед ней сразу же.

— Лиззи!

— Нет! Не подходи!

Это было похоже на истерику. Еще чуть-чуть, и ее психика сорвется в пропасть. Он смотрел, как она яростно жмет на кнопку. Перед тем как двойные двери закрылись, увозя ее вниз, Элизабет Кросс, его невеста, сорвала с пальца кольцо и швырнула ему в лицо.

Прижавшись лбом к двери лифта, Дэвид услышал ее рыдания.

***

Не в силах стоять на ногах, она прижалась спиной к стенке лифта и сползла вниз. Рыдания душили ее.

«Кристина Хантер его мать! Кристина Хантер мать Дэвида! Кристина Хантер... О Боже!»

Когда она увидела это лицо, сразу же почувствовала странное неприятное ощущение в животе. Красивая элегантная женщина с теплой улыбкой на лице. Миа была чем-то похожа на нее, и Лиззи поняла, что мать Дэвида в молодости была настоящей красавицей. Она не стыдилась своего возраста, не скрывая седые пряди в волосах, но это было единственное, что указывало на количество прожитых лет. Ее фигуре могла позавидовать любая молодая женщина, а стиль одежды говорил о хорошем вкусе и умении преподнести себя. Минимум косметики на практически безупречном лице. Лишь легкие морщинки вокруг глаз и в уголках рта. Откуда же она знала это лицо? Подсознание вопило об опасности, внутренняя сигнализация звенела в голове сотней маленьких колокольчиков.

...можете называть меня просто Кристина...

Щелк!

Просто Кристина... Хантер! Кристина Хантер!

Щелк!

«Ненавижу эту сучку! Эту твою Кристину!», «Гребаная принцесса!», «Я знаю, ты до сих пор любишь ее!», «Я — не она! Я не Кристина!», «Богатенькая тварь!» — крики матери всплывали в голове один за другим. Кристина всегда стояла между ними, даже после развода она не давала покоя Пенелопе, своим незримым присутствием. Про все, что ей не нравилось, мать говорила: «Это бы понравилось шлюшкам, вроде Кристины».

Фотография. Та, которую отец прятал ото всех в гараже. Лиззи успела стащить ее перед тем, как они покинули их дом навсегда. Черно-белый снимок, как для глянцевого журнала. Молодой красивый парень, ее отец, сидит на мотоцикле, на нем джинсы, белая майка и кожаная куртка. Он счастлив, его улыбка просто очаровательна, даже несмотря на зубочистку, зажатую в уголке рта. Сзади него девушка с сияющими глазами. Она обнимает его за плечи, голова чуть откинута назад, потому что она смеется, длинные волосы развеваются на ветру.