Всадник на белом коне (СИ) - Морозевич Юрий В.

Фрэд вдруг вспомнил, как он, сделав всего лишь несколько резких взмахов руками, поднялся прямо в рассветное марсианское небо. Совершенно бредовый полет, в реальности такого попросту не бывает. Далеко внизу осталась уступчатая черно-белая пирамида с ярко блестевшей на солнце тарелкой «Ареасат», цилиндрические танки и огромное черное пятно застывшей нефти, а по правую руку величественно проплыли, удаляясь, покрытые застывшей углекислотой склоны вулкана Олимп и его великолепная кальдера... А затем взгляду открылся огромный, в несколько сот километров, белый блин, накрывший Амазонию, плато Элизиум и часть Аркадии...

Помнится, Фрэд немало удивился, когда увидел, что блин-то, оказывается, не сплошной! На вздымающейся буграми белесой поверхности прекрасно просматривались несколько показавшихся воистину бездонными каверн, вокруг которых облачная масса закручивалась четко выраженными многохвостыми спиралями. Он совсем уж решил спуститься в одну из них, как вдруг... бац! Какая-то сволочь шарахнула энергетическим лучом... прицельно, скорее всего, из лазера... зеленого, словно памятные чертовы искры во время катаклизма. Стреляли откуда-то оттуда, из самой сердцевины застывших во сне кучевых облаков. Хорошо хоть не по глазам попал, гад...

И тогда он начал падать, падать, падать... Словно лазерный удар разом лишил его способности к свободному полету.

И упал. С дивана на пол. Вот такой, значит, сон.

Фрэд как следует тряхнул головой, прогоняя дремоту. Спать нельзя, иначе в быстро замерзающей пирамиде из стекла и металла можно и вовсе не проснуться.

Он заставил себя подняться со слишком уютного дивана, подобрал с пола фонарь и на негнущихся ногах побрел к выходу из диспетчерской.

«Может, это и не сон вовсе, – думал он. – Разумеется, с некоторыми поправками. А что? Согласно отчетам двадцатилетней давности, новоявленные экзоты в первую ночь действительно летали... Левитация, чтоб ее... А я теперь самый из них новоявленный, если не считать Алину, конечно... Надо же, какое удачное слово подобрали в свое время, чтобы обозначить наше уродство. Во всяком случае, звучит куда благородней, чем какой-нибудь «мутант» или «нелюдь». Экзот...»

Фрэд выбрался, наконец, в темный коридор и, с трудом передвигая деревянными ногами, направился к лестнице. Ему показалось, что в холле гораздо теплее, чем в диспетчерской с ее глядящими в холодные марсианские просторы огромными окнами.

«Нужно посмотреть, как там Алина, – вдруг подумал он. – Хотя, если бы она неожиданно проснулась, то я уже, наверняка бы об этом знал. Можно не сомневаться, что диспетчерская – именно то место, куда она направилась бы в первую очередь. Просто потому, что только там можно выяснить, что же, в конце концов, происходит.»

Фрэд спустился на второй ярус и, стараясь производить как можно меньше шума, приблизился к памятной по ночным приключениям каюте.

Тишина.

Осторожно приоткрыв дверь, он заглянул внутрь, однако рассмотреть что-либо в темном помещении оказалось совершенно невозможно. А светить туда фонарем он поостерегся. Чего доброго, можно напугать беднягу до полусмерти.

«Ладно, – решил он. – Навещу нашу спящую красавицу после того как разберусь с электропитанием. Если, конечно, разберусь. И если она сама к тому времени не проснется.»

Фрэд не имел ни малейшего понятия о том, что он станет делать в том крайне неприятном случае, если она так и не выйдет из своего затянувшегося сна. Разве что поцеловать. Все сказочные принцы так делали. А как, спрашивается, еще будить зачарованных принцесс? Другого способа пока никто не придумал.

Он невольно улыбнулся, представив себе эту картину. Чувственные губы, словно самой природой предназначенные для жарких поцелуев. Хм... Не самый худший вариант, далеко не самый... можно даже сказать, крайне приятный. Главное, чтобы помогло. Однако шутки шутками, а дело может принять очень нехороший оборот. Если удача от Алины все-таки отвернется, хочешь не хочешь, придется задействовать возможности медицинского бокса, а Фрэд имел самые смутные о них представления. В основном, в качестве пациента. Так что лучше бы ей проснуться самостоятельно.

Аккуратно прикрыв дверь каюты, он добрался до лестницы и, соблюдая меры предосторожности, спустился в лестничное фойе.

Фрэд не очень четко себе представлял, как именно собирается восстанавливать нарушенное электропитание, но то, что начинать следует со щитовой – в этом он нисколько не сомневался. Откуда же еще? Вдруг там просто предохранители полетели или что-нибудь в том же духе? Тогда пугающий неизвестностью ремонт может вылиться в очень простую, можно сказать, элементарную операцию. А где в первую очередь нужно искать тот самый щит? Правильно... наверняка внизу, скорее всего, в рабочем зале.

«Во всяком случае, я разместил бы его именно там, – подумал Фрэд. – Не в жилой же зоне, в самом-то деле... и диспетчерская для этого не очень подходит, не говоря уж о лаборатории. Короче, я буду сильно удивлен, если в рабочем зале его не окажется. Хотя, проектировщики базы – ребята у нас с фантазией, они могут еще и не такое выдумать. Что ж, буду надеяться, что в этом случае они поступили традиционно.»

Он высветил широкий прямоугольный проход в глубь пирамиды и решительно направился прямо туда. В рабочем зале луч фонаря выхватил из темноты огромные катушки с намотанными на них шлангами, какие-то непонятные металлические, на вид крайне массивные, приспособления, аккуратно закрепленные на стенах, под ними ящики с самым разнообразным инструментом, а рядом – украшенные соответствующими надписями абсолютно безжизненные табло температурного и газового контроля. Как и ожидалось, электрощит обнаружился здесь же, на стене, неподалеку от пульта управления.

Откинув крышку, Фрэд даже присвистнул. Внутренности щита выглядели так, словно туда угодила шаровая молния. Впрочем, возможно, так оно и было. Сгорело буквально все, что только могло гореть. Никаких предохранителей, никаких автоматов... одни голые обугленные провода, торчащие в разные стороны. Фрэд понял, что соединять их придется напрямую, очевидным образом наплевав на безопасность.

«Ничего не поделаешь, – подумал он. – Надеюсь, какое-то время продержатся, а там, глядишь, ситуация вокруг свалившегося с небес несчастья так или иначе разрешится. Нас либо заберут отсюда, либо... Впрочем, не стоит о грустном.»

Он покопался в ящиках с инструментами, выбрал из них наиболее подходящие для предстоящего ремонта и принялся за работу.

«Хорошо, если повреждения затронули исключительно щит, – думал он. – А если нет? Боюсь, моего опыта и умения не хватит для того, чтобы проверить и восстановить электропитание всей базы. А с другой стороны, почему обязательно всей? Если с самого начала рвануло именно здесь, то остальная проводка могла и уцелеть. Такой вариант мне нравится гораздо больше, чем обратная ситуация, когда лавинообразно возникающие отказы то в одном месте, то в другом в конце концов привели к взрыву здесь, в щитовой. Выявить и отремонтировать бесчисленные повреждения по всей буровой я совершенно определенно не в состоянии. Это стало бы крайней степенью невезения.»

Руководствуясь уцелевшей схемой на внутренней стороне дверцы, он принялся соединять друг с другом разорванные провода. Нанесенный на металлическую пластину рисунок местами обуглился, однако оставшаяся нетронутой часть позволяла справиться с нелегкой проблемой. Во всяком случае, Фрэд искренне надеялся на то, что ремонтные работы продвигаются в правильном направлении.

Восстановление разрушенных силовых коммуникаций заняло немало времени в основном из-за того, что приходилось по нескольку раз проверять и перепроверять правильность соединений. Очень не хотелось получить в результате что-нибудь вроде короткого замыкания. Хватит уже.

Прежде чем подсоединить последние силовые кабели, ведущие к генераторам, он крайне придирчиво осмотрел получившуюся конструкцию. Да-а... любой мало-мальски разбирающийся в профессии электрик за такую работу немедленно прогнал бы его с глаз долой... самое меньшее. В шею. С категорическим запретом приближаться к электрооборудованию ближе чем на пять километров. Или даже десять. Пожизненно.