Гитлер в Москве - Литературный Власовец

— Есть! — довольно вскрикнул он, и заулыбался как рыбак, поймавший крупную рыбу, — они действительно подлинные. Виктор, наклонись сюда, — Виктор наклонился и через лупу увидел небольшой штамп-клеймо на самой большой детали. Ничего особенного орел, а под ним полукругом какие-то буквы и цифры.

— И? — спросил он.

— Об этом мало кто знает, но все подарки Гитлеру проверял специальный отдел. И ставил вот такое клеймо. Это значит что подарок безопасен, — энергично воскликнул Николай Петрович, — а чтоб не портить внешнего вида, то ставился такой штамп внутри. Но конечно еще кое что проверить надо, но я тебе с 90-процентной гарантией говорю что это не подделка. Сколько за нее отдал?

Виктор назвал сумму.

— Ого, да ты на этом и наваришь неплохо, — усмехнулся Николай Петрович, и предложил даже больше чем предлагал получить Виктор.

— Тебе как, наличными, или на счет? — осведомился Николай Петрович. Виктор замялся.

— Видите-ли Николай Петрович, у вас я знаю имеются связи, и мне нужны не деньги. Мне надо переправить двоих людей в Германию недельки на две, и потом вернуть их обратно. Короче, мне нужны два загранпаспорта которые пройдут проверку и здесь и там.

— Невыездные, чтоль? — как показалось с оттенком презрения спросил Николай Петрович.

— Можно сказать и так, но уверяю, вас, ничего криминального, они просто сделают там свои дела и вернуться обратно.

— Знаешь Виктор, не буду спрашивать, я не следователь, но не нравиться мне все это. Ты вроде парень умный, а связался с какими-то темными личностями. Мог бы конечно много вопросов задать, но не буду. Но скажи все-таки, кто они такие?

— Один актер, другой сценарист, оба из Казахстана, — выдал оговоренную до этого версию Виктор, — но этнически русские.

— Хорошо, я тебе позвоню, — подвел Итог разговору Николай Петрович.

— Вы только нужным людям скажите, что надо паспорта сделать и деньги заплатите. Вещь тогда ваша, а анкеты и фотографии я принесу, — сказал Виктор, сделав непроизвольную ошибку. Уже закрыв за ним дверь, Николай Петрович подумал «Переправить двух человек через границу и обратно, при таких деньгах не проблема. Но вот почему он не хочет, чтобы я их увидел. И часы эти, слишком новые, и в тоже время не подделка, ну вот не чувствую в ней подделки и все. А это чувство меня никогда не обманывало. Да что же здесь такое?! — мысленно выругался он. И впервые за много лет почувствовал азарт. Ему необходимо знать, что стоит за всеми этими бреднями. И он это выяснит. Еще одним хобби Николая Петровича было разгадывание головоломок. Виктор вернулся и обрадовал гостей, что все прошло хорошо, только надо сделать фотографии на загранпаспорта. Правда визит в фотостудию гости перенесли немного нервно, но фотограф первым засмеялся, и даже предложил Гитлеру сфотографироваться еще раз и с нацистским приветствием. На что получил категорический отказ. Заполнив анкеты для получения виз в Германию, они стали ждать, звонок от Николая Петровича не заставил себя ждать.

— К тебе приедет курьер, отдашь ему фотографии и анкеты, — спокойно сказал тот, — а он их куда надо отвезет.

Виктору не понравилось это «куда-надо». Они с Мюллером уже давно разработали план «А» — аварийный. Были собраны два рюкзака, в первом комп с монитором, а во втором ноутбук и принтер. Ну и еще мелочи, типа флэшек, дисков с программами, и запасных комплектующих. Все это надо было взять в случае непредвиденной эвакуации и Виктор открывал портал для прохода гостей обратно в свой мир. Но курьер приехал, взял конверт с фотографиями и анкетами, и спокойно уехал на своем мотороллере. На следующий день привез в том же конверте загранпаспорта. А вот после этого последовал неожиданный звонок от Николая Петровича.

— Виктор, бери своих гостей, и дуйте ко мне в гости, — безапелляционно заявил он, — я понял кто они. Так что жду.

— А если мы не приедем? — трубку телефона буквально вырвал Мюллер.

— Тогда господин герр Генрих, вы не поедете в Германию, я не ваш враг. Но у меня тоже есть дело, о котором я вас, точнее вашего начальника хочу попросить.

— Тогда приезжайте к нам, — спокойно предложил Мюллер.

— Вам не понять, и даже незачем понимать, поэтому передайте трубку Адольфу, — продолжал настаивать Николай Петрович.

— Не передам, — холодно ответил Мюллер, — или вы думаете мы станем так рисковать?

— Хорошо, послушайте меня, старика. Я прошу вас приехать ко мне потому, что я коллекционер, ну кто еще может вас так принять Поверить в это. А я поверил и помог. И еще у меня свои личные счеты к советской власти. А как последний аргумент, не думаете ли вы, что мы проше бы выдать вас ФСБ, и пусть спецслужбы с вами разбираются.

— Вы хотите записать нашу встречу на видеокамеру? — осведомился Мюллер, — тогда не надо, мы лучше уйдем.

— Вам разве не нужен здесь еще один друг, причем, с возможностями гораздо большими, чем у Виктора, — добавил последний аргумент в свою пользу Николай Петрович.

— Адольф, что вы думаете? — спросил Мюллер у Гитлера. Громкость телефона была выставлена на максимум, поэтому разговор слышали все. Тот немного подумал, а потом заявил:

— Мы поедем.

— Хорошо, ждите нас через минут двадцать, — сообщил Мюллер в трубку. Виктор тяжело вздохнул и полез в шкаф.

— Не думал что пригодиться…, - как бы оправдываясь заговорил он, и подал гостям по два миниатюрных чемоданчика, — это травматическое оружие, если не хотите убить человека, то цельтесь в ноки или руки, но если на нем плотная одежда, то можно стрелять в корпус. Инструкции внутри. Пока приедем, успеете изучить. И наденьте пожалуйста вашу старую одежду, чувствую играть нам сегодня предстоит по крупному. План «А» вы надеваете рюкзаки, я раскрываю врата, и вы — дома. Все кто последуют за вами вернуться в наш мир через десять минут. Вариант «Б» вы уже много узнали, если не получиться взять рюкзаки, то я если смогу открыть портал, сразу бежите в свой мир. А наконец вариант «С» нас всех взяли, портал открыть или вам сбежать невозможно, тогда — действием по обстоятельствам.

Они сели в его автомобиль, Мюллер прикрыл мундир курткой, и поехали к Николаю Петровичу. Рюкзаки оставили в автомобиле. Если начнется заварушка, все равно они будут только мешать.

Москва, Элитный жилой центр «Кузьминки».

Июль 2008 г.

Николай Петрович встретил их спокойно и благожелательно. Тапочек не предложил, сразу проведя в гостиную. Там внимательно осмотрел гостей.

— Теперь точно верю. Довоенную одежду ни с чем не спутаешь. Это не Версаче какой-нибудь, — и вдруг перейдя на немецкий, обратился к гостям.

— Здравствуйте, меня зовут Николай Петрович Наумов, Виктор наверно объяснил, это я вам сделал загранпаспорта. Проходите, садитесь. Хотите кофе, чай, есть хороший французский коньяк.

— Говорите по-русски, ваш немецкий ужасен. Понять конечно можно, но я лучше понимаю русскую речь, — ответил Гитлер.

— Но как? Вы ведь не знаете русского языка, а сейчас говорите с акцентом, но вполне нормально, — удивился Николай Петрович.

— Во время переноса у меня появилась эта способность. Виктор, объясните пожалуйста Николаю Петровичу, — попросил фюрер.

Виктор вкратце пересказал события последних недель и в доказательство открыл на несколько секунд портал.

— Ничего себе, а я уж думал машину времени изобрели, — удивленно вздохнул Николай Петрович, — жаль, очень бы мне хотелось там побывать.

— Зачем? — удивился Виктор.

— Знаете, почему я вам решил помочь? — сходу спросил Николай Петрович, проигнорировав вопрос Виктора, — тогда слушайте. Это будет долгая история. Вы уверены, что ничего не будете пить.

— Мне кофе, — попросил Гитлер.

— Мне тоже, — присоединился Мюллер.

— Эх, вас наверно этот молодчик растворимым подчевал, — усмехнувшись кивнул Николай Петрович на Виктора, — но у меня настоящий, и я знаю как его правильно заваривать. Он отошел на кухню. В это время Гитлер тихо спросил Мюллера.

— Ну что Генрих, вашу мнение?

— Пока затрудняюсь сказать, но ничего опасного не заметил, — так же тихо ответил Мюллер. Вскоре Николай Петрович вернулся с четырьмя маленькими чашечками кофе.

— Вам Виктор я тоже сделал, а то ведь небось и кофе-то настоящего не пробовали, — по комнате заструился приятный кофейный аромат, — травите себя этой растворимой гадостью.

— Ну так вот, начну с самого начала, — начал свой рассказ Николай Петрович, — я родился в образованной интеллигентной семье. В год окончания войны. На ней погибли оба моих деда. Один в блокадном Ленинграде, второй на фронте. Как и где я не знаю, так и не выяснил. Мой отец работал главным инженером на заводе, поэтому и не воевал. Был очень хорошим специалистом. Награжден орденом трудового красного знамени. И работал хорошо. Мать рассказывала, что выходил рано утром, а поздно вечером возвращался весь вымотанный. А после войны попал под волну репрессий. Состряпали дело и расстреляли. А я соответственно стал сыном «врага народа». Матери пришлось отказаться от отца, но это не спасло ее от увольнения. Она работала бухгалтером на швейной фабрике. С трудом устроилась билетершей на железнодорожной станции. Когда началась реабилитация после смерти Сталина, то отца почему-то не реабилитировали. Видимо просто поленились или руки не дошли. Так и остался он английским шпионом и изменником родины до 1992, когда я уже добился его реабилитации и признания его невиновным. Но дело не в отце. Я ненавижу коммунистов за то что они убили мою мечту. Меня никак не задевало, что я сын «врага народа», пока я учился в школе. А после окончания, хотел поступать в технический ВУЗ, продвигать науку и технику. Тогда это было модно и престижно. Я хотел сделать самолеты. Да и вообще технику любил. Но ни в один технический ВУЗ у меня документы не приняли. У них же там все секретно, а я сын «англо-американского шпиона». Вот и пришлось идти в Плехановку. Торговля тогда делом непрестижным была, конкурс маленький, и по большей части девушки. Вот меня и взяли. Учился прилежно, закончил с красным дипломом. Но про себя твердо решил, что работать на советскую власть не буду. Нет, конечно официально я на нее работал, но только на бумаге. Тогда же за тунеядство срок давали. А сам был «цеховиком», подпольным предпринимателем. И к перестройке стал миллионером. Ну а дальше проще все легализовался, приобрел несколько предприятий, построил торговый центр, а сейчас как бы на пенсии, дела передал сыну и зятю. Но не думайте что у меня все так прекрасно. За своих детей я спокоен. Воспитывал, чтобы в случае чего только на себя надеялись, так что закалка у них есть. На меня ведь два раза уголовное дело заводили, но ничего у них не получилось, вывернулся. Кстати у вас герр Мюллер, взгляд как у того следователя, что меня допрашивал, точь в точь. Но я отвлекся, меня беспокоят внуки. Видели наверно нашу «золотую молодежь»? Вот они как раз из нее. Один школу заканчивает, второй — первый курс института. И что? Ночные клубы, рестораны, вроде даже легкие наркотики пробовали. Родители их разбаловали. Но самое главное нет в глазах мысли, желания что-то сделать. Другие они. Поэтому я помогаю вам. Я не хочу, чтоб в вашем мире повторилась моя история. И у меня есть личная просьба. Виктор, выйдите пожалуйста на минутку на кухню.