СИМБИОГЕНЕЗ - Руслан Ершов

      Тяжело дыша, он переступил порог комнаты и замер, чуть не выронив из рук жестяную банку.

      На груди девушки, вытянувшись во всю свою длину, лежала большая, разноцветная кошка. Громко мурлыча, она вылизывала ей губы и щеки.

      - А ну брысь! Зараза!

      Кошка как-то странно, высокомерно посмотрела на него и тут же покинула комнату через оконный проем.

      Девушка таяла на глазах и перед Владимиром, встали новые проблемы. Необходимо было подумать о пропитании. Чтобы бороться с болезнью, организм должен получать энергию, - решил Володя, - да и самому, что-то кушать хочется. И он снова, вошел в режим поиска, оставив девушку одну, лежащую на перине из пожухлых листьев.

      ---//---

      Скривившись, ощутив приступ брезгливости, Владимир, глубоко вздохнув, выпотрошил и хорошенько промыл тушку птицы, затем погрузил ее в жестяную емкость и залил водой. Подобие кастрюли переместилось в комнату с земляным полом, и заняло свое место на кирпичах, в середине маленького кострища.

      ---//---

      В одном из заброшенных домов, маленьком таком и неказистом, находящемся по близости с 'сельсоветом', парень обнаружил всюду разбросанные книги.

      - Огонь. - Мелькнуло в его голове. - Бумага, лучший помощник в разведении костра. А там и погреться можно будет, и пищу приготовить.

      В тут же найденный мешок, с каким-то камнем внутри, - при ближайшем рассмотрении это оказалась соль, - он скинул несколько книг. А наличие в доме печи, хоть и развороченной в хлам, натолкнуло парня на мысль, что где-то в сарае, должен храниться уголь.

      Его предположения оказались верны, но, залежей угля не оказалось. Владимир смог насобирать чуть больше ведра, крупных, черных, высокоуглеродистых камней, забрасывая их во все тот же мешок с книгами и куском каменной соли.

      - Перво-наперво, - думал Володя, - нужен источник огня. И воду подогреть и пищу приготовить. - Он остановился. Жутко громко заурчало в животе. - Пища, пища. Магазинов я что-то здесь не вижу, ее добыть придется. Эх! Сделать бы рогатку, да резины нет. Лук! А-а, много мороки, как с самим устройством, так и со стрелами. Попробуй-ка найти или сделать их прямыми и легкими. Нет, можно конечно, но со временем туговато совсем, Маша может не дождаться результатов моих трудов. Что-то должно быть другое, простое и действенное. Вот только что!? Что!? Думай голова, думай. Тебе придется сразиться с голодом, как молодому Давиду с Голиафом. - Его лицо осветилось зловещей усмешкой. - Праща! Точно праща. Что уж проще то?

      Вернувшись, Володя обтер влажной тканью лицо и руки аномально горячей девушки и, приподняв ее голову, с помощь деревянной ложки начал поить больную, водой. К концу процедуры, тело девушки покрылось капельками пота.

      - Будем считать, что это хорошо. - Решил для себя Владимир, и приступил к созданию пращи.

      Принцип ему был понятен, к тому же живо вспомнились картины с изображением воинов древности, вооруженных подобным оружием.

      Из нескольких тонких и длинных лоскутов мешковины, нарезанных им при помощи ножа, он сплел довольно жесткую веревку с петлей для руки на одном конце и утолщением посередине для удержания снаряда.

      В комнате, где были сорваны полы, и росло маленькое деревце, присутствовал разбросанный всюду строительный мусор, в котором Володя насобирал для пращи небольших увесистых камней крупного щебня, забив ими все имеющиеся в наличии карманы.

      Получасовая тренировка, для того чтобы приловчится к использованию древнего инструмента, показала, что не все так просто. Владимир понял, что в большей мере ему придется уповать на счастливый случай, чем на мастерство владения пращей, поскольку из десяти камней в начале тренировки, в оконный проем вошел только один и это с двадцати шагов, а в конце тренировки, только три камня из десяти легли в пределах оконного проема.

      Собравшись с духом и повторяя про себя, как заклинание, - только бы мне повезло, только бы мне повезло, - мужчина, вышел на охоту.

      Несколько раз он возвращался, чтобы напоить девушку и обтереть ее влажной тканью, но возвращался пустой, без добычи. Каждый раз он приходил все более грустный и понурый, делал несколько глотков воды, пополнял запасы снарядов для пращи и снова уходил.

      Удача улыбнулась ему ближе к вечеру, когда солнце уже подбиралось к горизонту. Посланный им камень сбил голубя, взлетевшего с крыши полуразрушенного здания.

      Вернувшись с добычей, перед Владимиром встала новая задача, как развести огонь.

      Впопыхах он наломал сухих ветвей кустарника росшего вокруг здания и, наносив кучу хвороста в дом, практически бегом направился к ближайшей, обнаруженной им во время охоты, аномалии в которой виднелись тлеющие угли, а от высокой температуры струился горячий, разряженный воздух.

      Владимир принес факел, на котором светились в бешеном танце яркие языки пламени, какого-то странного, неугасимого огня, медленно, но уверенно пожирающего древко.

      В комнате, где сорвали деревянные полы, он развел костер, поставив на пару кирпичей жестяную емкость и помешивая содержимое деревянной ложкой, ожидал, когда оно закипит.

      Напоить лежащего, больного человека свежим бульоном с маленькими кусочками птичьего мяса, да к тому же находящегося в бессознательном состоянии, оказалось очень проблематично. Но провозившись довольно долгое время, Володя смог загрузить в девушку тарелку теплого, свежеприготовленного бульона, и только потом, принялся ужинать сам.

      Созерцая переливы оранжево-желтых бликов на углях костра, Владимир размышлял о своих успехах и неудачах в охотничьем деле и его взгляд остановился на пряморастущем, хиленьком дереве, раскинувшем совю крону под потолком.

      - Безусловно, - размышлял Володя, - несмотря на то, что лук в изготовлении более сложен и нужно много уделять внимания баллистике стрелы, чтобы была ровненькая и легкая, он все-таки более контролируем и более точен, чем праща.

      Владимир достал нож и подошел к деревцу, ствол которого очень удобно лег в его руку.

      Провозившись с изготовлением лука весь вечер, охотник тревожно уснул, у мерно потрескивающего костра.

      Проснувшись ранним утром, Володя направился проведать Машу и заметил пушистый кошачий хвост, растаявший в предрассветных сумерках оконного проема.

      - Не ну ты посмотри зараза какая! А?!

      Смочив тряпку водой, он осторожно начал протирать лицо девушки, как вдруг заметил, лежащую у перины из листьев, здоровенную, дохлую крысу. Подняв ее за хвост, Володя посмотрел в сторону оконного проема.

      - С нами делятся добычей. Значит, это не простая кошка. В смысле, не дикая. Возможно, гдет-то рядом живут люди.

      Немного поразмышляв над своими предположениями, мужчина напоил девушку и вышел в соседнюю комнату. Ему нужно было готовиться к дневной охоте.

      При помощи ножа, Володя отколол от половой доски, тонкую и длинную щепу. Трехгранная, как штык трехлинейки, она была около семидесяти сантиметров в длину. Взявшись за нож, охотник стал вытачивать из щепы тонкую и по возможности ровную стрелу.

      Он уже заканчивал приматывать грубой ниткой мешковины, оперение к стреле, когда....

      Его внимание привлекла, сорока белобока, приземлившаяся на открытой площадке, в семи метрах напротив крыльца 'сельсовета'.

      Не отрывая взгляда от птицы, он очень осторожно дотянулся до своего двухметрового лука и вложил в паз стрелы тетиву из крепкой синтетической нити, извлеченной им из своих штанов.

      Наведение на цель осуществлялось на глубинном, интуитивном уровне, поскольку стрелок имел только эмпирическое представление о том, как стрела может повести себя в полете. Владимир всем своим существом желал произвести снайперский выстрел.

      Легкий, еле слышный звук, - бум, и тонкая стрела прошила птицу, пригвоздив ее к земле. Охотник, пославший стрелу, вздохнул с облегчением.

      Прикрыв глаза, Володя приставил лук к стене и через минуту раздумий, пока не затихла птица, неспешно направился к своей добыче.

      ---//---

      Разместив жестяную емкость на двух киричах в центре кострища, Владимир схватил первую попавшуюся книгу и вырывая из нее пожелтевшие листы, комкал их и засовывал под 'кастрюлю'. Черз минуту, по краям бумаги появлялись оранжевые огоньки, затем она вспыхивала ярким огнем. Аномальный огонь оказался живучь, и затихнув, даже полностью потухнув, мог ждать появление новой 'пищи' довольно долгое время.

      Подбросив свежего хвороста, Володя сел по татарски скрестив ноги и наблюдал как танцующие языки пламени водят хоровод вокруг жестяной емкости. Его взгляд опустился на лежащую у ног книгу. Он взял ее в руки и раскрыл на первой попавшейся странице. Как-то само-собой глаза зацепились за ровные строчки на пожелтевшей бумаге, и как будто тихая река, в его сознание потекли слова и предложения, порождая смысловые образы....