НЛО из Грачёвки (Сборник) - Виталий Пищенко

— Не брал я ничего! И проводов не путал! — багровый от натуги, оправдывался Кирилл.

Уже давно опустели коридоры института. На площадке перед главным входом фырчали моторы машин. Какой-то весельчак из лаборатории сверхмелкодисперсных систем, высунувшись в окошко, закричал, скаля зубы:

— Эй, Волчата! Чего ползаете, как сонные мухи? Домой пора!

Волков вытер вспотевший лоб и посмотрел вверх. Весельчака как ветром сдуло.

— Агафон, похоже, мешает, — глядя на развеселую работу, покачал головой Гракович, и Волков окончательно понял, что говорил Гракович сегодня совершенно серьезно.

5

Серое рассветное небо над океаном чуть золотили лучи невидимого пока еще солнца. Серовато-зеленые волны, покрытые барашками пены, бестолково толпились внизу. Левке показалось, что каждая волна старается подпрыгнуть повыше, чтобы рассмотреть, в какой стороне берег, куда направить свой бег.

Пашка уже третий раз подряд по убегающей в море гряде островов пытался выйти на остров «Верблюд». Островок словно корова языком слизнула. Помянув неизвестно кого недобрыми словами, Павел ввинтил тарелку в небо. Успевшие померкнуть звезды засветились ярче. Так и не обретя голубизны, небо стало темно-синим, а затем почти черным. Из-за горизонта появилось солнце. В дымке атмосферы лучи его переливались всеми цветами радуги. Преобладающим был багрово-красный цвет.

Тарелка медленно снижалась, скользя к выбранной Павлом светлой точке на поверхности океана. Левка со стоном зевнул.

Павел не выдержал и зевнул тоже.

— Пашка, мы тебя уволим, — пригрозил Тихон. — Ты на вахте, зевать не имеешь права.

Павел, вот уже полдня пребывавший в безобразном расположении духа, шутки не поддержал.

— Остров, — угрюмо отозвался он.

Тихон и Левка привстали н посмотрели вниз.

— Ты что же это делаешь? — испугался Тихон. — Это же не наш! Он обитаемый. Дым вон… полоса взлетная. Ничего себе шутки. Забыл, какие «Миражи» из себя?

— Паша, бежим… — отполз в центр тарелки Левка. — Висим тут на виду у всего честного люда, бредни порождаем о летающих тарелках. Бежим, Паша.

Поскольку Павел из упрямства не торопился, Тихон оттолкнул его плечом, прижал правую у глобуса клавишу и почти незаметно повернул шар. Внизу на миг мелькнула туманная пелена.

— Во! — крикнул Левка, сидящий спиной к пульту. — Вон он, наш остров!

— Может, и не наш вовсе? — Павел развернул тарелку.

— Наш. Он один тут такой маленький.

— А может, и не один? — с вызовом продолжил Пашка. — Острова вообще грядами существуют.

— Географию ты, Паша, теперь знаешь, — не без ехидства сказал Лев.

— Хм… Так то разве география? Скукота одна. Вот это — география!

Пашка повеселел. Тарелка полого скользила к острому. Стала видна скала «Верблюд». Снизившись, Пашка заложил крутой вираж. Опрокинувшись, мимо торжественно проплыла скала, ступенями уходившая в море. Показался соломенно-желтый пляж.

Тарелка стремительно шла над самой водой.

— Только без фокусов, Паша, — встревожился Тихон.

— У нас с вами вся последняя жизнь — сплошные фокусы, — успокоил его Пашка и, неожиданно притормозив, чиркнул дном тарелки по воде.

Фонтан брызг взметнулся впереди и беззвучно ударил о купол. Тарелка замедлила ход. Павел шевельнул пальцами, и водя сомкнулась над куполом.

Внизу расстилался сказочный мир кораллового рифа. Шевелились, словно живые, зеленые и бурые листья водорослей, яркими искорками мелькали среди них незнакомые ребятам рыбы. Тарелка прошла над торчащим из песка камнем, и Павел увидел под его покатыми боками семейство морских ежей, грозно растопыривших свои черные иглы. Вспомнив, как во время прошлого посещения «Верблюда» он напоролся на такие же колючки, Пашка сердито отвернулся.

— Вот она! — крикнул Левка, показывая вверх. — Помните, я говорил.

Друзья подняли головы и увидели покачивающийся на зеркальной поверхности океана красно-фиолетовый пузырь. От него уходили вниз, в воду, длинные белесые щупальца.

— «Португальский кораблик»… Медуза-убийца!

— Вот только убийц нам не хватало, — проворчал Пашка и легонько нажал на клавишу подъема.

Студенистое тело медузы соскользнуло с купола. Тарелка выскочила на поверхность.

Тихон смотрел, как на них надвигается пологий вал. Вот волна накатилась, накрыла тарелку, и все вокруг стало голубовато-зеленым. Где-то высоко над головой серебрилась поверхность океана. Потом она приблизилась, и вот уже вода оказалась далеко внизу.

У Левки началось что-то вроде приступа морской болезни. Он закрыл глаза и раскачивался из стороны в сторону.

Не меняя высоты, Пашка разогнал тарелку, и она неслась, прошивая одну за другой горы океанских волн.

— Умница, — ласково сказал Пашка, словно тарелка была живым существом. — Все может.

— Точно, — подтвердил Левка. — Может все. По-моему, даже слишком много.

— Не понял? — замедлил ход Павел.

— Когда мы здесь на острове спорили, я промолчал, — пояснил Левка. — Но потом подумал… Тихон прав, конечно, Паша… Тарелка наша — это что-то очень серьезное. Нужно хотя бы дядьке Тихонову ее показать. Жалко, конечно… спору нет. Ужасно жалко. Но и так вот… Нечестно как-то получается. Не игрушка все-таки.

— Согласен, — коротко ответил Тихон.

Пашка шмыгнул носом. Помолчал.

— Что вы все сегодня сговорились, что ли? То тарелка, то теперь Левка.

— Как это — тарелка? — встревожился Тихон.

— Когда меня из сарая вышибло. Сначала голоса послышались. Повернулся, а она… это… сворачивается, вроде. Ну, я ухватился за край. А она дунула чем-то. А вдогонку еще и говорит: «Хватит, мол, одному!»

— Стоп, стоп… я тоже что-то похожее слышал… Но не так. Лев, ты слышал что-нибудь, когда этот… — Тихон кивнул головой, — сквозь стены ходить начал?

— Пашка, помню, орал: «Куда, — говорит, — …!» А чтобы еще что-нибудь… Хотя, постой… Вроде было: «Хорошо с одним… или с одной…»

— Ой, мужики… Что-то не то, ей богу… Не надо было лететь сегодня. А ну, как она вместе с нами начнет сворачиваться?

— Решили же, Тихон. Золото в море спихнем и домой. Не оставлять же сорок тонн кому попало. Да и образец отпилить нужно. Ученым, поди, пригодится…

— Так я разве против этого? Просто надо было кому-нибудь остаться. Мало ли что.

— Хм… Вот и оставался бы.

Тихон замолчал.

— Мы же ненадолго. — Пашка вытащил откуда-то из-за глобуса свои часы с потертым ремешком, глянул на них и засунул обратно. — Недолго, — повторил он.

Действительно, с золотом они управились удивительно быстро. Отпилив образец «второго увеличения», Павел отдал его Тихону и молча кивнул в сторону скалы, под которой белел полотняный мешок. Захватив с собой ножовку, он молча побрел к сияющей куполом тарелке. И был он теперь похож на скрипача, уходящего со сцены: долговязый и нескладный со смычком-ножовкой.

Подошел тяжело дышащий, мокрый Левка, который уже успел искупаться. Они вдвоем смотрели, как Пашка, стоя у тарелки, пошарил по карданам, видимо ища кисточку, потом так же молча побрели под прикрытий скалы.

Столкнув цепь в море, Павел подмел все следы, оставленные айсбергами и гвоздями, по-хозяйски облетел остров и опустил тарелку неподалеку от воды.

Тихон сидел, привалившись спиной к нагретому камню. Глаза его были закрыты. Рядом посапывал Левка.

Павел подошел к друзьям, потоптался молча, покашлял и сел на песок. Все трое испытывали какое-то странное чувство тревоги, словно забыли нечто очень важное или потеряли с трудом найденное. Чувство это с каждой минутой нарастало.

Тихон раскрыл глаза и прислушался. Утренний воздух был полон неясных звуков. Почему-то вспомнилась ночь под Грачевкой, когда они впервые увидели тарелку. Что-то большое то ли шелестело, то ли поскрипывало рядом.

Левка торопливо вскочил и, подпрыгивая на одной ноге, принялся, натягивать брюки.

— Ты чего? — с испугом озираясь по сторонам, спросил Павел. Ему почудился далекий гул и дрожание земли.

— Ничего… — шепотом ответил Левка. В глазах его стоял такой ужас, что у Пашки захолодела спина.

То, что случилось в следующую минуту, никто из них впоследствии не помнил.

…Стронулась и поехала из-под ног земля. Задрожала, струями уходя в небо, скала. Неподвижной во всей этой карусели оставалась некоторое время лишь тарелка. Да и то Пашка впоследствии убеждал друзей, что она плыла им навстречу, словно пыталась помочь.

Последнее, что ясно запечатлелось в памяти Тихона, — был Пашка, стоящий уже возле тарелки. Обернувшись, Тихон увидел Левку. Тот отстал, перекосившись под тяжестью полотняного мешка.

— Брось! Брось! — заорал Тихон и яростно рубанул воздух рукой.