Взгляд ястреба - Мэдлин Бейкер

— Зейн! — с явным нетерпением повторила его мать.

— Хорошо, хорошо. Карли, может быть, ты пойдешь с моей матерью? Мне нужно переодеться.

Карли взглянула на Айрин Роун Игл и почувствовала, что его предложение обрадовало мать Зейна не больше, чем ее.

Они пошли к футбольному полю, где выступали танцоры. По пути стояли несколько киосков, в большинстве из них были представлены ремесленные изделия коренных американцев: куклы, цепочки для часов, опахала, флейты, ножи и даже топорики.

Трибуны были заполнены зрителями. Скамьи окружали поле. Айрин Роун Игл подняла одеяло, лежавшее на скамье, и они сели.

Прошло несколько минут, и на поле вышли участники традиционного танца мужчин. Карли, затаив дыхание, рассматривала фантастические костюмы. Она не сразу узнала Зейна. На нем был какой-то длинный пушистый головной убор, белая рубашка с длинными рукавами, нагрудник, кожаные штаны ниже колен, турнюр из перьев и краги. Вокруг колен на кожаных ремешках висели колокольчики. Короткое ожерелье охватывало шею. На щеках были зигзагами начертаны желтые полосы. В одной руке он держал веер из перьев.

Вскоре забили барабаны, и танец мужчин начался.

Наблюдая за Зейном, Карли забыла обо всем на свете. Ничего более завораживающего ей не приходилось видеть. Он казался чужим, пугающим и невероятно сексуальным. Его легкие шаги сопровождались перезвоном колокольчиков. Движения рассказывали, как воин охотится, выслеживает зверя или бьется с врагом. Когда танец закончился, танцоров, покидавших поле, приветствовали аплодисментами. Карли улыбнулась, увидев, что Зейн направляется к ней.

— Ты был великолепен, — сказала она, вставая.

— Спасибо, — он посмотрел на мать. — Как у меня получилось?

— Лила васте.

Наклонившись, Зейн поцеловал мать в щеку.

— Спасибо, Ина. Мне нужно переодеться.

— Разве ты не будешь больше танцевать? — разочарованно спросила Карли.

— Нет. Я приехал, чтобы поддержать школу. Учащиеся зарабатывают деньги на новую школьную форму. Пойдем, перекусим что-нибудь. Ина, ты пойдешь с нами?

— Нет. Сейчас будет танцевать Линда Три Пера, и я обещала ей, что буду здесь.

— Хорошо. Может быть, мы увидимся позже. Скользнув взглядом по Карли, Айрин Роун Игл кивнула.

— Может быть.

Зейн сжал руку Карли.

— Я переоденусь и сразу вернусь.

— Хорошо.

— Мне кажется, я не понравилась твоей маме, — заметила Карли, когда Зейн вернулся. — Потому что я не дакота?

— Я уверен, что ты ей очень понравилась. Просто она стесняется незнакомых людей.

У Карли были сомнения на этот счет, но она не стала спорить.

— Что это? Жареный хлеб? — спросила она, указывая на вывеску неподалеку.

— Именно то, что написано. Хлеб, который хорошо зажарен.

Зейн подвел ее к прилавку, над которым висела вывеска: «Индейские такое», и заказал два такое и две кока-колы.

Индейские такое оказались жареным хлебом с начинкой из говядины, бобов, салата, измельченного сыра, кусочков помидоров и лука.

— Итак, — сказал он, кивнув на поле, — что ты об этом думаешь?

— Мне очень понравилось. Если ты не возражаешь, я бы с удовольствием посмотрела еще.

— Конечно! Пойдем.

Они нашли себе место на трибуне. Карли была в восторге. Она посмотрела танец с обручем, танец влюбленного мужчины, танец одеяния, танец оленьей кожи, танец колокольчиков. Исполнялся даже танец тыквы. Все они были очень выразительны.

И, как всегда, Карли остро чувствовала присутствие Зейна. Когда она встречалась с ним взглядом или касалась его руки, ей казалось, что ее сердце бьется в унисон с барабаном.

Потом они бродили по киоскам, и Зейн купил ей ожерелье с маленьким бирюзовым орлом.

День клонился к вечеру, когда они попрощались с его матерью и покинули поле.

— Мне жаль, что я ей не нравлюсь, — призналась Карли, когда они шли стоянке. — У меня такое чувство, что твоя мать была бы более довольна, если бы встречался с Линдой… как ее там зовут…

— Но мне не нравится Линда, как ее там зовут, — возразил он, сухо усмехнувшись. — Мне нравишься ты.

Карли улыбнулась ему.

— Ты мне тоже нравишься.

Они обменялись взглядом, от которого Карли бросило в жар.

Когда они подошли к грузовику Зейна, он сорвал с лобового стекла рекламный листок, быстро прочитал его и посмотрел на Карли.

— Ты спешишь домой?

— Нет. А что?

Он взмахнул листком.

— Здесь неподалеку проводится аукцион. Боб Мерфи выставил несколько своих лошадей. Хочешь посмотреть?

— Конечно!

Через сорок минут они добрались до скотопригонного двора. Карли с любопытством оглядывалась, когда они проходили мимо загонов, заполненных лошадьми и ослами.

— Кажется, мы не опоздали, — заметил Зейн. — Загоны еще полны.

Войдя в старое деревянное строение, они нашли свободное место на трибуне. В центре находилась арена. Аукционист стоял в конце платформы.

— Итак, дамы и господа, — объявил он, — следующие лошади принадлежат владельцу ранчо Хэмптон, что неподалеку от Амарильо.

Карли подалась вперед, когда ковбой ввел гнедую кобылу, которая высоко поднимала ноги. Он обвел ее вокруг загона так, чтобы все могли хорошенько присмотреться к ней.

— Этой кобыле шесть лет, и она смирная, как ягненок.

— Хорошенькая! — восхитилась Карли.

— Искривленные сухожилия, — возразил Зейн. — Плохое приобретение.

— Предлагаемая цена — сто долларов, — объявил аукционист. — Сто долларов! Кто даст сто долларов? Есть сто долларов! Кто даст еще два? Есть еще два! Три? Кто сказал «три»? Есть три! Кто даст четыре?

Кобыла ушла за сто пятьдесят долларов.

В тот вечер Карли значительно пополнила свои знания о лошадях. У одной были выпирающие колени, другая — слишком высока в холке, третья имела серповидные под коленки, четвертая — глубокую седловину.

— Следующие лошади — из конюшни Боба Мерфи, — объявил аукционист. — Если вы что-нибудь понимаете в лошадях, то знаете, что породы, принадлежащие старому Мерфи, — одни из самых лучших.

— Посмотри-ка на эту, — сказал Зейн, когда в загоне появилась красивая гнедая лошадь. — У нее почти идеальный экстерьер. Видишь? Посадка головы правильная, уши настороженны, грудь широкая, покатость плеч хорошая. Отличный круп, мускулистая задняя четвертина, хорошая спина…

Он умолк, когда снова раздался голос аукциониста.

— Первой выставляется молодая двухгодовалая кобыла. Джентльмены, она превосходна! Посмотрите на ее внешние стати. Это лучшее, что вы видели сегодня. Мы начинаем торги с пятисот долларов. Пятьсот… Кто даст пятьсот? Пятьсот, пятьсот… Есть пятьсот! Кто даст шестьсот? Шестьсот… шестьсот… Есть шестьсот! Кто даст семьсот?