Мордред - Вирк Вормель

Друиды были такими людьми, которые чтили природу, но не подходили к большой воде, предпочитая если и жить где-то, то только около рек, никак не более.

Артурия зашла в кромлех, переступив его незримую границу с уверенность.

Еще когда она была двадцатилетним неопытным королем, Мерлин сводил ее в один из каменных кругов. Он располагался недалеко от Камелота, в пещере, что находилась в лесу. То место было выбрано специально, дабы боги земли были уверены, что их царствие в безопасности не только снаружи, но и внутри.

Пещера была прекрасной, пусть и старой. В ней не водилось животных, зато маленьких магических огоньков было хоть отбавляй.

Этот кромлех, что стоял на берегу, был покрыт мхом и илом. Его явно затопляло немало раз.

Проведя рукой по одному из камней, Артурия словно почувствовала, как прибой касается ее ладони, даря свои мягкие ласканья. Даже сквозь золотую перчатку (а точнее говоря благодаря ей) девушка ощущала свежесть и свободу бурлящих волн.

Только сейчас она заметила, что песок под ее ногами хоть и более сырой, но покрыт небольшой растительностью в виде травы.

Трава… на пляже… на песке…

Магическая аномалия, не иначе.

Сомнений в том, что этот кромлех является подделкой, у Артурии более не осталось. Теперь она точно знала, что это место и вправду магическое.

Осматривая великие камни, она заметила знак, который не видела уже пять лет.

Дракон, грубо вырезанный.

— Мерлин… — тихо произнесла девушка.

Она сделала еще шаг, приближаясь к тому самому камню.

Медленно, очень медленно, будто выверяя каждый шаг, она ступала по проросшей из песка траве, уже вытягивая правую руку вперед.

— Если бы ты, мой старый друг, был бы сейчас рядом…

На глаза накатили слезы, и сдерживать себя сейчас уже было не нужно. Рыцари далеко, и все, что требовалось от Артурии — не зареветь во весь голос.

А уж это она могла.

— …ты бы поддержал меня.

Наконец ее рука коснулась камня.

Не смотря ни на что, Экскалибур не почувствовал никакой магический активности, и дал хозяйке какого-либо знака.

Это место сосредоточение магии, и ее чуют все. Даже люди. Но это как раз и делает обнаружение чужеродной магии занятием простым, особенно для Меча Власти и Копья причины и следствия.

Но они оба молчат.

Если это и взаправду знак, оставленный Мерлином, то сейчас вырезанный на камне дракон бесполезен. Это просто знак, ничего не дающий Артурии.

— Ни одна военная хитрость не проведет Моргану.

Подойдя к камню еще ближе, Артурия коснулась его лбом.

Сдерживать слезы ей больше не хотелось, и она заплакала. Тихо, едва слышно всхлипывая, она опускалась все ниже, пока не оказалась на коленях.

Столько жертв, и ради чего?

Ради чего умерли Борс и Галахад? Ради проклятой чаши, принесшей лишь беды?

Кей пожертвовал собой, лишь бы защитить дорогих ему людей. Так же как и Лодегранс, пытаясь спасти свою дочь… вырвать ее из лап дракона, он намеренно пошел на смерть.

Рыцари погибали за то что им дорого и за свои идеалы. И если первое еще оправдано, то второе…

Сколько не пыталась, Артурия не могла простить себя за смерть Борс и Галахада. Ведь именно она приказала им достать Грааль. Они просто подчинялись приказу, выполняя долг короля… следуя своим идеалам.

А теперь и Кей погиб. Он был королю братом, а значит ценнее всех рыцарей вместе взятых. Но и он погиб, ради ее спасения.

Правильно она во сне говорила: «Не я, и не ты должны жертвовать жизнями ради людей. Это люди должны служить и умирать за своего повелителя».

Правильно, но сейчас она хоть и понимает правильность этих слов, уже не так согласна с ними.

Она запуталась, заплутала в собственных убеждениях…

— Сейчас ты мне нужен как никогда…

Сжав свой левый кулак, Артурия что было сил ударила по камню кромлеха.

— Где ты, Мерлин?

Кристальная пещера.

Кристаллы, служившие зеркалами кому-то далекому и неизвестному, были повсюду. Назвать это иначе, чем «Лабиринт зеркал» язык не поднимается.

Посреди этого лабиринта стоит самый грубый из всех кристаллов, томящихся здесь.

Внутри него, прозрачного как родниковая вода, заточен рыжебородый мужчина. Стальная пластина в виде молнии закрывает его лоб и затылок, а глаза, пусть и подобны двум горошинам, все же шевелятся и видят все, что только можно увидеть в этой пещере.

— Если бы ты мог увидеть меня… — вытирая слезы, всхлипнула Артурия.

Все еще плача, девушка развернулась к камню спиной и облокотилась на него. Коснувшись его затылком, король зажмурилась, и по ее щекам потекло еще больше соленых слез, чем раньше.

Словно корчась от боли, она пыталась не дать слезам больше литься. Увы, это не помогало.

— Артур…

Каким-то непонятным образом голос мужчины проникал сквозь кристалл, создавая звук, слышимый лишь в пещере.

— Артур…

Что было сил, мужчина пытался воззвать к человеку, по имени Артур.

Он знал только одного Артура.

Пендрагона, сына Утера.

— Где ты был все эти годы?…

Словно слыша голос колдуна, Артурия начинает говорить сквозь слезы.

Забыв про то, что сейчас ее переполняет горечь и тоска, и что сердце вот-вот разорвется от душевной боли, девушка взмаливается в пустоту, надеясь дозваться-таки до Мерлина.

— Правда ли, что Моргана…

— Это сказки.

Кристальная глыба начинает сиять.

Сияние исходит не снаружи, но изнутри. Обжигая тело мужчины, оно вырывается наружу, и, отражаясь от зеркал пещеры, создает симфонию радужных цветов.

— Ты вернула меня… твоя любовь вернула меня… вернула туда, где ты теперь. В страну грез…

Артурия открыла глаза.

Она и сама не заметила, как заснула.

Слезы уже высохли на ее щеках, а на небе появлялось долгожданное утреннее солнце.

Ее взор устремился туда, куда указал Гае Булг — направо.

Меж двух камней стоял колдун, опираясь на посох. Он улыбался.

— Неужто ты лишь мой сон, Мерлин?

— Для одних, я сладкий сон, моя девочка, — кивнул колдун. — А для других страшнейший ужас!

И в ту же секунду тело колдуна растворяется.

Артурия встает с песка, и подходит к тому месту, где секунду назад находился чародей, но там не осталось даже следа чужеродной магии. Все было так, будто ничего и не произошло вовсе.

Но она знала… знала, что Мерлин явился ей. Предстал пред ней и позволил увидеть себя… почувствовать себя…

Небо затянули тучи.

Гроза началась почти сразу же, а вот на дождь не было и надежды. Все, кто мог чувствовать инородную магию заметили, что эти облака не природного происхождения. И были они созданы лишь для того, чтобы извлечь из них грозу и молнию.