Ритуал привлечения денег - Марина Серова

Покинув архив, я решила в первую очередь наведаться к дружкам пострадавшего. Для того чтобы не гоняться по городу впустую, я собиралась сначала пробить полученные адреса. Наверняка половина из тех, кто участвовал в драке, давно сменили место жительства. До отдела, в котором трудился Мельников, было рукой подать. Я решила снова посетить старого друга и попросить оперативную помощь.

Мельникова на месте не оказалось, но его помощник, молодой парнишка, с радостью уступил мне место за компьютером. Не без указаний Мельникова, конечно. Проведя в отделе меньше часа, я получила нужную мне информацию и отправилась по адресам. Как я и предполагала, таковых оказалось немного. Двое из заводских парней уехали на постоянное место жительства в другие города, еще двое скончались. Один пять лет назад, другой меньше года. Человек, по инициативе которого произошла драка, отбывал срок в местах заключения. Между прочим, за разбой. А вот оставшиеся двое продолжали проживать на прежнем месте. Валентин Абдашев и Александр Бондарев. К ним я и отправилась.

Александра Бондарева я не застала. Соседка по лестничной клетке сообщила, что Бондарев работает вахтовым методом где-то в северных широтах. Месяц пашет, месяц отдыхает. Сейчас как раз его вахта, и в Тарасове он появится не раньше, чем через неделю.

Абдашев оказался дома. Узнав причину моего визита, он удивился, но в квартиру меня пустил.

– Чего это ради вы вздумали копаться в таком старье? – это был первый вопрос, который он задал.

– Нашлась причина, – уклончиво ответила я. – Меня интересуют подробности. Как все началось, кто был зачинщиком и, самое главное, как разворачивались события после драки.

– Ну вы даете! Кто ж помнит детали столько лет? Если честно, я уже и думать об этом забыл. По мне, так прошлое ворошить не стоит, можно беду накликать, – философски заметил Абдашев.

– И все же придется вам рискнуть. Возможно, от ваших показаний зависит жизнь человека, – пытаясь показать серьезность ситуации, проговорила я.

– Жизнь, говорите? Это вы в прямом или переносном смысле? – переспросил Абдашев.

– К сожалению, в прямом, – ответила я, – поэтому давайте не будем ходить вокруг да около, а приступим к сути.

Абдашев вгляделся в мое лицо и, поняв, что я не шучу, начал рассказ. Говорил он долго, обстоятельно. И хоть ранее и утверждал, что выбросил из головы все воспоминания о событиях многолетней давности, но на деле оказалось все совсем не так.

В принципе рассказ Абдашева не сильно отличался от того, что я уже знала. Валентин признал, что спровоцировал драку тот, кто верховодил компанией заводских парней. И девушка была только поводом. На самом деле Торпеда, под такой кличкой его знали заводские приятели, хотел просто подраться. Заработать адреналинчика, повысить личную самооценку и более прочно утвердиться в роли главаря. Понятное дело, много лет назад никто из заводских парней не признался бы в этом. А сейчас свято блюсти тайну не было необходимости. Кто ударил погибшего парня ножом, Абдашев не видел. Сказать, кому нож принадлежал, тоже не мог. Опера трясли всех парней, пытаясь выяснить этот вопрос. После того как всех заводских выпустили, они самостоятельно пытались восстановить ход событий. Но так никто и не вспомнил тот момент, когда порезали их друга. Выслушав все это, я спросила:

– Значит, никто из ваших не мог указать на Прохорова как на главного подозреваемого?

– А с чего вы взяли, что на него вообще кто-то должен был указать? Парень сам сдулся после первого же допроса.

– А вам не показалось странным, что убийцей оказался самый тщедушный из всей компании? Откуда, к примеру, он мог нож взять? Думаете, он его всегда с собой носил?

– Ничего удивительного я в этом не вижу. В жизни такое встречается сплошь и рядом. Не хватает парню уверенности в себе, вот он и пытается придать себе веса, таская нож или пистолет. А уж применит он его или нет, дело десятое.

– Вы пытались снова встретиться со своими противниками? Я имею в виду вашу прежнюю компанию.

– Какое там! За свою шкуру голова болела. Нас же тогда месяца два трясли. Шагу шагнуть не давали. Штраф присудили, на доску позора вывесили, собрание комсомольское специально собирали, а потом еще общее трудовое. Времена-то идейные были. Любили прежние хозяева жизни высокими материями оперировать. Мурыжили нас по полной, не до мести было.

– А на словах были угрозы? – на всякий случай спросила я.

– Было дело. Грозился один, обещал поквитаться за смерть корешка.

– Кто именно?

– Слушайте, что случилось-то? Кто-то из участников давней истории пострадал или что? Пришли, выпытываете у меня подробности дела, которое по всем статьям должно было уже мхом порасти, а мне ничего не говорите, что произошло, – не выдержал Абдашев. – Чья жизнь в опасности?

– Не берите в голову. Быть может, мой интерес вызван ложной тревогой, – сказала я. – Спасибо вам за помощь, мне пора. Остался лишь один вопрос. Вы не назвали имя того, кто высказывал угрозы в адрес противников?

– А вы сами как думаете?

– Торпеда?

– Он самый. Но, сдается мне, это больше для понта. Хотел показать, что по понятиям живет. Он ведь стал уголовником. Его через год после той истории за разбойный налет взяли. Я слышал, он свою банду сколотил и грабежом промышлять начал. Где сейчас и чем занимается, не знаю, но думаю, на прямую дорожку он вряд ли вернулся.

– Ну что ж, еще раз спасибо. Если возникнут вопросы, могу обращаться? – спросила я, прощаясь.

– Почему бы и не помочь красивой девушке, – шутливо произнес Абдашев.

Записав номер телефона Абдашева, я ушла.

Итак, версия о мести отпадала. Речь Абдашева была спокойной, искренней. В его словах не чувствовалось фальши. Если бы он был причастен к пропаже Дрона, я бы обязательно почувствовала напряжение. А тут никакой негативной реакции на мой приход. Бондарев отпадал по причине отсутствия в городе. Ну а Торпеда уже не один месяц на зоне чалился. Вот и выходит, что прежние недруги к исчезновению Дрона отношения не имеют. Попробую связаться с Костей, возможно, он прольет свет на то, какой информацией Дрон хотел поделиться с Нестеровым. И о какой загадочной «бомбе» намекал Дрон Егору Кузьмичу. Выезжать в Раздольное решила не откладывая.

Как только я села в машину, позвонил Нестеров. Голос его мне не понравился. Нервозный, взволнованный.

– Татьяна, нужно срочно встретиться, – потребовал он.

– Что-то случилось? – поинтересовалась я.

– Не по телефону. Можешь подъехать в гостиницу?

– Бабушкину квартиру, выходит, покинул? – уточнила я.

– Давай отложим выяснение до встречи, – нервно бросил Валерка.

Я решила не настаивать. Действительно, какой смысл задавать вопросы по телефону, если собираешься через несколько минут встретиться лично. Раздольное подождет, придется сперва пообщаться с Нестеровым.

Подъехав к гостинице, в которой остановился Нестеров, я вошла в вестибюль и тут же налетела на Валерку. Он выскочил из-за угла, схватил меня за руку и потащил к лестнице.

– Нестеров, ты сдурел? Чего ты меня волоком тащишь, я, кажется, не отказываюсь идти, – с трудом вырвав руку, возмутилась я. – И почему мы не могли воспользоваться лифтом? Если не ошибаюсь, твой номер на шестом этаже.

– Не хотел, чтобы тебя засекли, – шепотом произнес Валерка. – В моей ситуации такая предосторожность не лишняя.

– Все так серьезно?

– Доберемся до номера, сама увидишь, – пообещал Нестеров.

Дальше шли молча. Нестеров то и дело оглядывался, перегибался через перила, пытаясь разглядеть, не увязался ли кто за нами. У дверей номера Нестеров заторопился. Вынув ключ из внутреннего кармана пиджака, он проворно воткнул его в замочную скважину, повернул два раза и, распахнув дверь, проскользнул внутрь, увлекая меня за собой. Как только мои ноги перешагнули порог, Нестеров хлопнул дверью и защелкал замком. Когда все предосторожности были соблюдены, Валерка немного расслабился.

– Проходи, Татьяна, расскажу тебе о своих проблемах, – указывая рукой в сторону гостиной, предложил Нестеров.

Войдя в гостиную, я сразу поняла причину Валеркиного нервозного состояния. В комнате все было перевернуто вверх дном. Кресла опрокинуты, с дивана сброшены подушки, мебель сдвинута со своих привычных мест. Красивый стол лежит на боку. И по всей комнате разлетелись белые листы с заметками Нестерова.

– Странные у тебя представления о дизайнерском искусстве, – оглядывая комнату, пошутила я.

– Не смешно, – буркнул Нестеров. – Видишь, что эти отморозки натворили?

– Взяли что-то?

– Не думаю. Скорее всего, их целью было напугать, а не причинить какой-то урон. Они ведь снова следили за мной, – сообщил Валерка.

– Те же парни, что и раньше? Где? Когда? – принялась расспрашивать я. – Давай-ка поподробнее.

– Вчера я вернулся в квартиру твоей бабки. Если помнишь, мне не хотелось возвращаться сюда именно потому, что подозревал за собой слежку. Вечером мне позвонил знакомый журналист, Димка Янкин. В те времена, когда я еще жил в Тарасове, мы несколько раз пересекались. Приятельствовать не приятельствовали, но и врагами не были. А тут он узнал о моем приезде и решил возобновить общение. То да се, слово за слово, Янкин предложил сходить в ресторан. Развеяться, пивка попить. Я согласился.