Искусство быть любимой - Еникеева Диля Дэрдовна

После этого случая Аля решила, что "пора завязывать" и обратилась ко мне. У неё была потребность выговориться, чего она не могла сделать со своими "коллегами" по профессии, боясь, что те её "подставят", и мне она рассказала о себе все.

Даже со мной она немного рисовалась и вначале играла привычную роль - куртизанки, дамы "полусвета", чуть ли не "хозяйки салона", - почти как во французских романах прошлого века, говорила о своем якобы аристократическом происхождении, хотя на самом деле родилась в маленькой деревушке, а родители - малообразованные люди. Но истерические личности тонко чувствуют реакцию собеседника, а психиатра никогда не обманешь, поэтому уже вскоре Аля перестала ломаться.

Она не скрывала, что не способна любить, муж ей нужен только для статуса и как источник материальных благ, но со вздохом говорила, что ни один даже самый богатый муж не сможет её содержать так, как она уже привыкла. Ей даже не хватало того, что давал ей постоянный любовник, и параллельно с ним она завела ещё одного.

Как это нередко бывает с людьми, произошедшими из малообеспеченной семьи, Але имела слабость к внешним атрибутам материального благополучия. Она с гордостью заявляла, что ни в её доме, ни на ней самой нет ни одной вещи отечественного производства, все "фирменное" - люди моего поколения, наверное, помнят, что слова "фирма" (с ударением на последнем слоге), "фирменный" - были очень популярны в некоторых кругах. Доступ к таким вещам тогда имели лишь те, кто бывал заграницей или те, кто общался с иностранцами.

Постоянные "клиенты" "валютных проституток" дарили им "фирменную" одежду, белье, американские сигареты, напитки и прочее. Те брали все, даже если одежда не подходила им ни по размеру, ни по стилю, а потом за бешеные деньги перепродавали друг другу или ещё кому-либо. Поскольку Аля уже не была "валютной" проституткой, то она все покупала у своих "коллег".

Хвастаясь своими нарядами, она называла мне такие цены, которые вызывали у меня лишь улыбку - например, платье стоило как 4-5 моих зарплат. У Алевтины была страсть к шляпкам, которые продавала ей одна из приятельниц, имевшая постоянного "клиента"-итальянца. На Але с её внешностью, которую я называю "типикал рашн фейс", то есть, типично русское лицо, и её приятельнице, воспитаннице детдома (она тоже стала моей пациенткой) с угреватой кожей землистого оттенка, не имевшей ни манер, ни воспитания, эти шляпки сидели, как "на корове седло". Но обеим очень хотелось выглядеть "настоящими дамами". Одевались они так, что их профессия была видна за версту - все яркое, блестящее, с люрексом или отделкой золотым кантом (тогда это было модно), глубокое декольте в любое время дня и в неподходящей ситуации, высокие лаковые сапоги на шпильках, даже в летнюю жару, и ко всему прочему - шляпка, которая явно "не из той оперы". Но сами себе они очень нравились.

Приятельница Али была психопаткой истерического круга с типичными проблемами. У неё был сутенер, о котором она говорила: "У нас любовь", - но никакой любви я там не видела. Люди, эмоционально ущербные, просто не способны любить. Их "любовь" выражалась в том, что периодически они бурно скандалили, он её поколачивал, наставлял синяков на лице, а она гордилась этим - "бьет, значит, любит".

Хотя термин "истерия" произошел от греческого слова "hystera" - матка, поскольку считалось, что эта болезнь свойственна именно женщинам, то истерические черты могут быть и мужчин.

Как говорил один мой коллега-психиатр: "Женщины-истерички - ужасны". Но когда истерические черты есть у мужчины, для его близких это ужасно втройне. Лживая женщина малопривлекательна, но все же, поскольку некоторые мужчины считают, что "все женщины - лгуньи", - с этим они ещё как-то примиряются. Но когда мужчина - врун, хвастун, и патологический фантазер (мы называем таких людей псевдологами), насквозь фальшивый и без каких-либо моральных принципов, - то его подруге можно только посочувствовать. Ни одному слову истерика (любого пола) нельзя верить. Они лгут настолько виртуозно и убедительно, что обманут любого. Причем, что самое примечательное, они сами верят в свои истерические фантазии, поэтому врут очень убежденно. Ужиться с истериком невозможно. Это законченные эгоисты и себялюбцы. Любить они неспособны, хотя они всегда рассказывают "сказки" о своих бурных романах и "большой любви". Некоторые из них совершенно безнравственны, и у них нет никаких представлений о морали. Ради собственной выгоды истерик и предаст, и продаст.

У истериков тоже бывает расторможенность влечений, из-за чего они часто меняют сексуальных партнеров, не привязываясь ни к кому, хотя и говорят о своей "страсти" с преувеличенной эмоцилнальностью.

Мой пациент Владимир, которого я лечила от алкоголизма, закончил ПТУ, а потом сменил несколько профессий - был поваром, портным, продавцом в мясном отделе универсама. Его образование, интеллект, общий кругозор и образ жизни так и остались на уровне учащегося ПТУ.

Лет десять назад Владимир работал в мясном отделе универсама напротив моего дома, и "по блату" всегда оставлял мне хорошее мясо. Жил он в соседнем доме, а когда у него появились проблемы с пьянством, и его чуть не выгнали с работы, он обратился ко мне.

Рабочий день обычно у него начинался со "стакана", а дальше он пил весь день. Однажды Владимир так напился, что уснул в подсобке, а проснувшись вреди ночи в кромешной тьме, попытался включить свет, беспорядочно нажимая на рукоятки. Сработала сигнализация, приехали сотрудники милиции и его забрали в отделение. Утром обнаружилось, что он отключил питание всех холодильников и протухла большая партия мяса и кур. Директор универсама поставила ему ультиматум - либо он будет лечиться и бросит пить, либо она его уволит.

Владимир всегда любил "пустить пыль в глаза" и старался выглядеть значительной фигурой, сочиняя о себе всевозможные истории. Он рассказывал, что якобы был личным портным Аллы Пугачевой и многих знаменитостей, имел многочисленных любовниц среди популярных актрис и певиц. Все это, конечно же, были выдумки, но врал он так убедительно, что молоденькие продавщицы верили ему. В обеденный перерыв все собирались вокруг Владимира, и он садился на любимого конька. Слушательницы ахали и восхищались, а он, чувствуя положительную реакция аудитории, врал ещё больше. То, что он далеко не красавец, плохо воспитанный и необразованный человек, который без "мата" и двух слов связать не умел, - Владимира ничуть не смущало. Он был в центре внимания и упивался этим.

Некоторое время я лечила его приватно. Он бросил пить, затем пропал на многие годы, потом я переехала в другой район, но Владимир сам разыскал меня, когда ему вновь понадобилась помощь.

Но теперь он стал другим. Привыкнув видеть его в заляпанном халате с мясницким топором в руках, я поразилась происшедшей с ним перемене. К моему дому он подъехал на "Вольво", но за рулем сидел не сам, а шофер, а в мою квартиру за ним вошли два телохранителя. Конечно, ему ничто не угрожало, и я выпроводила его телохранителей, но Владимир не мог не продемонстрировать, какой он стал богатый, "крутой" и у него "все путем". Он был в дорогом костюме, который нелепо смотрелся на его мощной фигуре и был в явном диссонансе с его простоватым лицом примитивного человека, с типичной прической "нового русского" и так "благоухал" одеколоном, что даже моя собака стала чихать и тереть лапой нос, а мне после его визита пришлось проветривать комнату. Единственное, что было от прежнего Владимира - это стойкий запах алкогольного перегара и недавно выпитого алкоголя, опухшее лицо и налитые кровью глаза. Ну, и конечно, его типичный сленг.