Хирург мафии (сборник) - Николай Леонов

– Не хотите представиться моему другу? – предложил полковник.

– Владимир Баландин, – неуверенно произнес Баланда. – У меня информация по убийству Елены Баландиной.

Полковник Крячко следил за реакцией Гурова и был весьма доволен его искренним удивлением.

– Что, Лева, не ожидал подобного эффекта? А ты утверждал, что от курения один вред. Надеюсь, теперь изменишь свое мнение на эту тему? – Он плотно прикрыл дверь и повернулся к Баланде: – Знакомьтесь. Полковник Гуров. Он ведет дело твоей сестры. Я у него на подхвате. Стас Крячко, тоже полковник, как ты успел заметить.

– Кому информацию «сливать»? – растерялся Баланда, не ожидавший, что прием будет настолько будничным.

– Присаживайтесь, – предложил Гуров. – Я действительно полковник Гуров Лев Иванович. И я веду дело Баландиной Елены. Всю имеющуюся информацию можете передать мне.

Баланда уселся на указанный Гуровым стул.

– Решили сдаться? – начал Лев. – Мы уже в курсе того, что вы покинули территорию колонии, не испросив позволения начальника, попросту говоря, сбежали. Хотелось бы понять, ради чего?

О том, что брат убитой Баландиной бежал из колонии-поселения, опера узнали благодаря вмешательству Орлова. После того как начальник колонии отказался сотрудничать с Гуровым, тот обратился за помощью к генералу. На запрос Орлова ответ пришел в течение часа, тогда-то и выяснилась причина нежелания начальника колонии предоставить информацию о заключенном. За час до звонка Гурова ему сообщили, что Владимир Баландин сбежал. Удивительно еще, что он добрался до Главка, когда вся московская полиция разыскивала его целые сутки.

– Мою сестру убили, – коротко ответил Баланда.

– И это послужило сигналом к бегству?

– Вы хотите узнать, кто убил Лену? – вопросом на вопрос ответил Владимир.

– Решение этой задачи является приоритетным на данный момент, – сухо проговорил Гуров. – Вам есть что сказать по этому поводу?

Вместо слов Баланда вынул из заднего кармана брюк измятый листок и заявил:

– Прочтите, и вам все станет ясно.

Уговаривать Гурова не пришлось. Развернув лист бумаги, он начал читать. Дойдя до третьей строчки, он вдруг поднял голову и посмотрел на Баландина:

– Быть может, будет лучше, если я стану читать вслух? – Тут много интересного.

Не встретив возражений, он начал читать.

– «Недавно кое-что случилось. Не знаю, как реагировать на это. Голова кругом. В письме всего рассказать не могу, но чувствую, что из-за этого у меня могут возникнуть серьезные неприятности. Мои опасения подтверждаются тем, что вот уже несколько дней за мной ходит один тип. Не подумай, что это паранойя. Я уверена, что он следит за мной. Несколько раз я видела его возле клиники. А вчера он ошивался у моего дома. Не знаю, почему он до сих пор никак себя не проявил, но, думаю, он выжидает. Не спрашивай меня, чего он ждет, я и сама не знаю. Быть может, хочет убедиться, что я не пойду в полицию. Да, да, все настолько серьезно, что мне теперь нужна их помощь, а возможно, и охрана. Решиться пойти в полицию я никак не могу. Страшно! Если бы ты видел этого бугая, то понял бы причину моего страха. Он точно бандит! Рост под два метра, голова бритая, ходит в «кожанке», как в девяностые. А какие у него руки! Не руки – кувалды. И наколки на пальцах. На всех. Даже издалека видно. А еще у него мочка правого уха оторвана или отрезана, уж и не знаю. Выглядит жутко, будто отгрыз его кто. Вот такой типчик теперь за мной увивается. Посоветуй, как быть. Я знаю, ты полицию не жалуешь. Да и странно было бы, будь иначе, учитывая, через что тебе пришлось пройти. Только вот мне не до миндальничанья. Боюсь я, Вовик. Жутко боюсь. Домой идти и то страшно. Хоть не выходи из клиники. Хорошо еще, профессор частенько на машине меня до дома подвозит. Мы сейчас готовим материал к представлению широкой общественности его методики. Задерживаться приходится допоздна. Видимо, он считает своим долгом доставить меня домой в целости и сохранности. Учитывая обстоятельства, я не отказываюсь. Да ведь он не всегда имеет такую возможность. То пациенты отвлекают, то работа затягивается. Короче, жду не дождусь, когда смогу пообщаться с тобой не через бумагу. В воскресенье у меня законный выходной. Даже если профессор будет настаивать на помощи, я ему откажу и приеду к тебе. Очень надеюсь на то, что ты мне что-то подскажешь. Не хочу остаток жизни в страхе провести».

Дослушав до этого места, Баланда вырвал письмо из рук Гурова, пояснив:

– Дальше только личное, читать необязательно.

– Выходит, не померещился Санюре тип в «кожанке», – задумчиво протянул Гуров.

– Вы о нем уже слышали? – встрепенулся Баланда. – Так чего же не ловите?

– Больно ты шустрый, – осадил его Крячко. – Чтобы в столице человека отыскать, одной «кожанки» мало.

– Что-то мне это оторванное ухо напоминает, – задумчиво проговорил Лев. – Надо бы по базе его пробить. Сдается мне, по нашим базам он должен проходить, наколки на пальцах это подтверждают. Но сначала нужно решить, что с вами делать, гражданин Баландин. И чего ради вы из колонии сбежали? Могли бы начальнику о письме рассказать, он бы уж нашел способ передать нам эту информацию. А так только неприятности себе нажили.

– Плевать! Вы, главное, найдите его, – произнес Баланда, – а уж я свое отсижу.

– Вот кадр! Ему срок за побег «светит», а он тут хорохорится, – покачал головой Крячко.

– А вы бы о себе думали, если бы с вашей сестрой такое произошло? – огрызнулся Баланда. – А с начальником колонии брататься – себя не уважать.

– Ладно, ладно, остынь! – осадил его Станислав. – Вернешься в колонию, по-другому запоешь. Сам понимаешь, вернуться тебе придется. Пока посидишь у нас, а мы твоему начальству сообщим, что явился с повинной. Думаю, учитывая обстоятельства, зверствовать они не станут.

Баланда не ответил. Гуров вызвал дежурного с нарядом, сдал им Баландина, а сам отправился к капитану Жаворонкову. Через полчаса у него на столе лежала распечатка с фотографией бугая в «кожанке». Им оказался некий Николай Якимкин, больше известный как Коля-Тесак. Некогда он был «шестеркой» у знаменитых на всю Москву братьев-кидал Сямы и Плешика. По сведениям полиции, братья давно уже перебрались из столицы за рубеж. Какое-то время куролесили в Америке, потом «засветились» в Германии, после чего исчезли из поля зрения московской полиции. Что касается Коли-Тесака, так тот вообще числился покойником. Как выяснилось, сведения полиции по этому вопросу были неверные. Минимум два человека были свидетелями того, что Коля-Тесак живет и здравствует.

– Не нравится мне все это, – обеспокоенно проговорил Гуров, откладывая листки в сторону. – Чует мое сердце, неспроста Коля-Тесак нарисовался в клинике.

– Это уж точно, – поддержал его Крячко. – Знать бы, что за интерес привел его в столицу после стольких лет безвестности.

– Боюсь, без Сямы и Плешика тут не обошлось, – предположил Лев. – Помнится, раньше Коля-Тесак без команды братьев шагу ступить не мог. Вряд ли в этом отношении что-то кардинально изменилось. А раз в деле замешаны Сяма и Плешик, простой поимкой Тесака тут не обойдется.

– Что думаешь предпринять? – спросил Стас.

– Понятия не имею. Для начала нужно выяснить, как Коля-Тесак в клинику попал. Вход на территорию Центра осуществляется строго по пропускам, значит, нужно найти того, кто этот пропуск ему выписал и под каким именем. Вчера я проштудировал списки, полученные в клинике, но Николай Якимкин там не числится.

– Коля не дурак под своим именем регистрироваться, – заметил Крячко. – Что же нам, всех посетителей лично опрашивать придется?

– Надо будет, опросим, – ответил Гуров. – Но сначала еще раз побеседуем с доктором Завьяловым и с Альбертом Константиновичем. Как знать, может быть, кто-то из них вспомнит Якимкина. Предъявим фото, посмотрим на реакцию, а уж потом будем всех из списка трясти.

– Охрану тоже будет не лишним опросить. У Коли-Тесака внешность колоритная. Вдруг охранники запомнили фамилию с пропуска? – предложил Крячко.

– Поехали в клинику, – подытожил Гуров.

Оба полковника поднялись с мест и направились к выходу. Ехать решили на машине Гурова. Спустя час машина остановилась у центральных ворот клиники. Первым из салона вышел Крячко и сразу направился к будке охраны. Немолодой грузный охранник нехотя вышел навстречу.

– Добрый день, господа. Вы к Альберту Константиновичу? – вежливо поинтересовался он, узнав посетителей.

– И вам не хворать, – поздоровался Крячко. – Пропуск потребуете?

– У вас свой пропуск, – пошутил охранник. – А вообще, у нас с этим строго.

– Это хорошо, когда строго. Вот мы сейчас и проверим, насколько точно вы инструкции выполняете. Вот этого господина помните?

Крячко вынул фото Коли-Тесака и предъявил охраннику. Тот внимательно вгляделся в снимок и ответил:

– Был такой. Несколько раз приходил, родственника навещал.