Терроризм: правда и вымысел - Лидия Моджорян

Расизм во внутренней политике неизменно сопровождался расизмом во внешней политике. Но в отличие от идеологов нацистского рейха, открыто проповедовавших идею о том, что немецкая «раса господ» призвана властвовать над Европой, идеологи американского расизма неизменно выступают под лицемерной маской «покровителей» и «благотворителей» других народов. И если нацистские спецслужбы вербовали свою агентуру среди зарубежных немцев, внушая им, что «кровь сильнее паспорта», то спецслужбы США вербуют свою агентуру, выступая в роли «защитников» прав человека и свободы личности, свободы торговли и передвижения. Под прикрытием свободы информации спецслужбы США организуют злобные клеветнические кампании против неугодных им режимов. Бесконтрольная торговля оружием используется для вооружения террористов, получающих от спецслужб задания уничтожить «нежелательных» иностранцев, причём даже из числа пользующихся дипломатическим иммунитетом. Так называемая «свобода передвижения» служит для укрытия террористов от справедливого возмездия. Под предлогом того, что США являются страной иммигрантов, в ней находят приют и укрываются от наказания разоблачённые шпионы. США добиваются освобождения арестованных и привлечённых к уголовной ответственности лиц и признания за ними «права» на выезд из страны, против которой была направлена их подрывная деятельность, поднимая против этой страны крикливую кампанию по обвинению её в «нарушении» прав человека.

Лицемерная практика прикрывать самые реакционные противоправные действия ссылками на «право и демократию» – характерная особенность американской дипломатии. Эта особенность находила и находит своё выражение, в частности, в так называемых внешнеполитических «доктринах» США.

Каждое государство имеет свои исторические традиции. В числе «исторических традиций» США следует отметить формулирование основных направлений внешней политики в «доктринах», развиваемых в «директивных» выступлениях президентов и руководителей ведомства иностранных дел. При помощи таких «доктрин» США и определяют свою внешнюю политику, обосновывают свои притязания, камуфлируют агрессивные акции и колониальные захваты.

Первой в истории США «доктриной» подобного рода была «доктрина Монро», провозглашённая в послании американского президента Дж. Монро конгрессу 2 декабря 1823 г.

«Американские континенты в результате свободного и независимого положения, которое они у себя установили и поддерживают отныне, не должны считаться объектами дальнейшей колонизации какими-либо европейскими государствами»,

– заявил американский президент, выступая отнюдь не против колониализма вообще, но лишь против экспансии европейских государств на Американском континенте. Взамен этого Монро обещал европейским великим державам:

«Мы не вмешивались и не будем вмешиваться в жизнь существующих колоний и владений какой-либо европейской державы»[79].

В период провозглашения «доктрины Монро» США должны были считаться с могуществом прежде всего Великобритании и собственной слабостью, с недосягаемостью для них колоний и иных территориальных приобретений на других континентах. Кроме того, они учитывали благоприятно сложившиеся для них условия экспансии на Американском континенте, отдалённом от европейских государств, из которых, например, Франция и Испания настолько ослабли, что с трудом справлялись со своими владениями в Новом Свете. Соединённые Штаты до конца прошлого века были преимущественно заняты созданием колониальной империи на Американском континенте и требовали от европейских держав одного – невмешательства в дела Америки и признания за США монопольного права на овладение ею. Вынужденные в то время в силу не зависевших от них обстоятельств воздерживаться от притязаний на территориальные приобретения в Европе, Азии и Африке, Соединённые Штаты рассматривали «доктрину Монро» как средство легализации их вмешательства во внутренние дела остальных стран Американского континента, т. е. раздела сфер влияния, или так называемых «сфер интересов». И действительно, вскоре после провозглашения «доктрины Монро» в 1823 году государственный секретарь США Джон Квинси Адамс заявил представителю США в Мадриде, что географическое положение Кубы и Пуэрто-Рико

«делает эти острова естественно зависимыми от североамериканского континента, а один из них – Куба, почти видимая с наших берегов, является предметом капитальной важности для коммерческих и политических интересов нашего союза»[80].

С тех пор «доктрина Монро» неизменно используется для обоснования вмешательства США во внутренние дела других стран Американского континента и включения их в сферу внешней политики Соединённых Штатов в системе созданного под их эгидой в 1889 году Панамериканского союза. При этом американские президенты не скрывали своего намерения прибегать к вооружённой силе. Так, президент Теодор Рузвельт (1901–1909 гг.), известный как основатель политики «большой дубинки», говорил:

«Доктрина Монро может обязать Соединённые Штаты, даже помимо их желания, осуществлять функции международной политики в случае беспорядков в остальных странах Нового Света или в случае их неспособности положить конец этим беспорядкам»[81].

В 1913 году «доктрина Монро» была дополнена «доктриной Вильсона», объявлявшей о непризнании правительств, возникающих в странах Американского континента «неконституционным путём», т. е. неугодных США. Президент В. Вильсон, ссылаясь на эту «доктрину», предпринял ряд вооружённых интервенций для восстановления угодных ему правительств, свергнутых народами латиноамериканских стран[82].

После второй мировой войны, когда даже конституционная процедура не могла быть больше использована Соединёнными Штатами для того, чтобы навязывать странам Латинской Америки послушных американскому империализму диктаторов, особенно после того, как в Западном полушарии возникло первое социалистическое государство – героическая Куба, была выдвинута новая «доктрина» – так называемая «доктрина Джонсона». Сформулированная в выступлении президента 2 мая 1965 г., она провозглашала, что

«американские страны не могут допустить, не должны допустить и не допустят создания в Западном полушарии ещё одного коммунистического правительства»[83].

Президент Р. Никсон распространил «доктрину Джонсона» на страны Юго-Восточной Азии, а Г. Киссинджер в речи, произнесённой 10 июня 1977 г. в Вашингтоне, заявил, что

«участие в результате демократических выборов коммунистов в западноевропейских правительствах угрожает безопасности Америки».

Приводящая это высказывание газета французских коммунистов писала:

«Он – знаток вопроса, так как был советником президента США по вопросам национальной безопасности, когда в 1973 году генерал Пиночет утопил чилийскую демократию в море крови с помощью Вашингтона. Теперь нет больше и речи о выборах в Чили. Так во имя „безопасности“ своей страны правая рука Ричарда Никсона приняла на себя ответственность за заключение целого народа в огромный концентрационный лагерь, где вот уже на протяжении около четырёх лет продолжаются похищения людей, убийства и пытки»[84].

Взяв после окончания второй мировой войны курс на установление мирового господства, США открыто отказались от провозглашённого в «доктрине Монро» принципа невмешательства в дела Европы. Этот новый курс внешней политики США нашёл первоначально свою объективную форму выражения в новой внешнеполитической доктрине – так называемой «доктрине Трумэна».

Президент Г. Трумэн, выступая в роли «благотворителя», изложил в послании к конгрессу 12 марта 1947 г. программу «помощи» правительствам Турции и Греции. Эта программа, утверждённая конгрессом 24 мая того же года, предусматривала оказание материальной и военной помощи реакционной греческой клике, пришедшей к власти после окончания войны благодаря вводу в Грецию британских войск и кровавому подавлению национально-освободительного движения греческого народа, а также турецкому правительству, добровольно включившему свою страну в фарватер американской внешней политики.

Одновременно с ассигнованием Греции и Турции 400 миллионов долларов в виде «срочной» помощи в эти страны направлялся американский военный и гражданский персонал под предлогом «наблюдения» за её осуществлением. Но речь шла не только о вмешательстве во внутренние дела обеих стран. В послании президента содержались грубые клеветнические выпады против социалистических государств. Это явно свидетельствовало о том, что США взяли на себя роль всемирного жандарма, выступающего на стороне реакции и контрреволюции, подавляющего стремление народов к национальному освобождению и социальному прогрессу. «Трумэн фактически предложил, чтобы американцы несли полицейскую службу вдоль всех границ России», – заявил в те дни тогдашний вице-президент США Генри Уоллес.