Наследие звёзд - Клиффорд Саймак

Проснулся он от легкого толчка в плечо.

- Кашинг, вставай. В лагере что-то происходит. Он увидел отблески звездного света на металлическом корпусе Ролло и выбрался из-под одеяла.

- Что такое?

- В лагере суета. Думаю, они снимаются. А до рассвета еще далеко.

- Ладно, давай посмотрим.

Он присел у воды. Прогоревшие костры были похожи на красные глаза во мраке. Между ними торопливо сновали темные фигуры. Слышался стук копыт и скрип кожаных седел, но разговоров почти не было.

- Ты прав, - сказал Кашинг, - их что-то встревожило.

- Погоня? Отряд из города?

- Возможно, - ответил Кашинг. - Но я сомневаюсь. Если городские племена отбились, они не стали бы устраивать погоню. Довольно и того, что кочевников отогнали. Но если эти наши приятели получили по шее, они, естественно, нервничают. И боятся собственной тени. Они торопятся вернуться домой, где бы он ни был, их дом.

- Нам повезло, сэр, - сказал Ролло.

- Да, - согласился Кашинг. - Заметь они нас, пришлось бы улепетывать.

Кочевники садились на коней. Кто-то выругал свою лошадь. Потом они поехали прочь; копыта стучали, седла поскрипывали, всадники перебрасывались словами.

Том и Ролло, присев, вслушивались в удаляющийся перестук копыт, пока он вовсе не затих.

- Они постараются как можно быстрее выбраться из долины, - сказал Кашинг. - На равнине они могут двигаться куда быстрее.

- А нам что теперь делать?

- Оставаться здесь. Чуть погодя, перед рассветом, я переправлюсь через реку и разведаю. Как только убедимся, что они в прерии, тотчас пустимся в дорогу.

…Кашинг перебрался через поток, когда звезды на востоке побледнели. На месте лагеря еще дымились кострища, и в золе поблескивали угольки. Пройдя через рощу, Кашинг увидел тропинку, протоптанную копытами. Кочевники поднялись на утес. Он отыскал место, где они вышли в прерию, и осмотрел в бинокль широкое пространство волнистой равнины. Там паслось стадо одичавших коров, шел медведь, ловко перелезая с камня на камень, отыскивая муравейники, личинки и гусениц. Лиса возвращалась домой после ночной охоты. В маленьком пруду плескались утки. Были тут и другие животные, а вот людей не было. Даль уже поглотила кочевников.

Звезды исчезли, восток озарился светом. Том спустился по склону к лагерю. Он сердито фыркнул, увидев царивший тут беспорядок. Кочевники и не подумали убрать за собой. Вокруг потухших костров валялись обглоданные кости, у дерева стоял забытый топорик. Кто-то выбросил пару изношенных мокасин. Под кустом лежала кожаная торба.

Кашинг ногой выпихнул ее из-под куста, присел, развязал веревки и, перевернув, стал трясти.

Добыча. Три ножа, зеркальце с потускневшим стеклом, моток веревки, графин резного стекла, маленькая металлическая сковорода, старинные карманные часы, стоявшие, вероятно, уже много лет, ожерелье из матового бисера, красного и лилового, тонкая книжка в деревянном переплете, несколько сложенных листов бумаги. Жалкая кучка награбленного, подумал Кашинг, наклоняясь и роясь в вещах. И из-за этого рисковали быть убитыми или изувеченными! Хотя эти вещи, очевидно, прихватили попутно, вроде сувениров. Слава - вот что влекло в бой владельца этой торбы.

Кашинг взял книгу и перелистал. Старинная детская книжка со множеством цветных рисунков, изображавших места и людей, которых никогда не было. Красивая книжка. Такую можно показать, такой можно удивить у зимнего костра.

Он бросил ее на кучу добра и взял один из сложенных листков. Бумага высохла от времени и могла рассыпаться в руках. Кашинг осторожно развернул листок и склонился над ним при свете занимающейся зари. Поначалу он не мог понять, что же это такое. Пожелтевшая от времени поверхность была испещрена бледными коричневыми линиями, изгибающимися под немыслимыми углами, и такими же коричневыми буквами. Потом он понял: это топографическая карта. Судя по контурам, карта бывшего штата Миннесота. Он повернул карту, чтобы прочитать надписи. Вот Миссисипи, вот Миннесота, хребты Месаби и Вермилион, Милл-Лакс, Северный Берег…

Кашинг бросил лист и схватил другой. Этот он разворачивал быстрее, чем первый, и не так опасливо. Висконсин. Том разочарованно отбросил лист и взял третий. Оставалось еще два.

«Пусть он будет тут, - молил он. - Пусть он будет тут!»

Не успев развернуть лист, Том понял: он нашел то, что искал. За великой Миссури, говорил Ролло. Значит, в одной из Дакот. Или нет? Может, в Монтане или в Небраске? Хотя, насколько он помнит прочитанные книги, в Небраске мало высоких утесов. По крайней мере, возле рек.

Том разложил на земле карту Южной Дакоты и, разгладив, принялся изучать ее. Дрожащим пальцем провел вдоль извилистой линии, отмечавшей могучую реку. Вот он! К западу от реки, почти на границе Северной Дакоты: Громовый Утес. Надпись в слабом свете была едва видна, как и сходящиеся бурые линии, показывающие era очертания и протяженность. Наконец-то. Громовый Утес!

Он почувствовал приступ необузданной радости и с трудом овладел собой. Может, Ролло ошибся. Или ошибся старый охотник. А возможно (и это хуже всего), старик просто все выдумал. Очередная история. Или это не тот Громовый Утес. Их могло быть множество с таким названием.

Однако Том не мог заставить себя поддаться сомнениям. Это как раз тот Громовый Утес, который нужен. Иначе и быть не может.

Он выпрямился, схватил карту и повернулся лицом к западу. Наконец-то можно идти. Впервые с начала путешествия он точно знал, куда надо идти.

Глава 14

ЦЕЛУЮ НЕДЕЛЮ ОНИ ШЛИ НА СЕВЕР, стараясь забраться как можно дальше. Потом Кашинг развернул карту и показал ее остальным.

- Смотрите, мы миновали озеро. Оно называется Озером Большого Камня. В нескольких милях отсюда есть еще одно озеро, его воды текут на север, соединяясь с Красной рекой. Громовый Утес расположен строго на западе от этого места, может быть, чуть-чуть к северу или югу. Двести миль или около того. Если повезет, доберемся за десять дней. А скорее всего, за две недели. Ты знаешь эти места? - спросил он Ролло.

Тот покачал головой:

- Нет. Но я знаю похожие. Там трудно идти, дороги тяжелые.

- Это верно, - согласился Кашинг. - Могут возникнуть сложности с водой. Там нет рек, вдоль которых можно идти. Несколько речушек текут на юг, и это все. Придется нести воду с собой. У меня есть куртка и штаны. Хорошая кожа. Конечно, она протекает, но немного. Сгодится в качестве мехов для воды.

- Сгодится, да не очень, - возразила Мэг. - Ты помрешь от солнечных ожогов.

- Я все лето окучивал картошку без рубахи. Я привык.

- Тогда у тебя остается одна рубаха, - сказала Мэг. - Может, мы и варвары, но я не позволю тебе прошагать двести миль в чем мать родила.

- Я могу завернуться в одеяло.

- Одеяло - не одежда, - сказал Ролло. - В нем нельзя идти по зарослям кактусов. А там встретятся кактусы. Их никак не миновать. Скоро я убью медведя, у меня кончается смазка. Когда я это сделаю, мы снимем с него шкуру и смастерим мех.

- Ниже по течению реки было много медведей, - сказал Кашинг. - Ты мог бы убить их сколько угодно.

- Это - черные медведи, - с досадой ответил Ролло. - Я не убиваю черных, когда есть другие. Мы входим в страну гризли. У гризли жир лучше.

- Ты с ума сошел, - сказал Кашинг. - Жир гризли ничем не отличается от любого другого медвежьего жира. Когда-нибудь очередной гризли снесет тебе голову.

- Может, я и спятил, - заявил Ролло, - но жир гризли лучше. А убить черного медведя - пустяк. Не то что одолеть гризли.

- Пo-моему, ты немного задирист для робота низшего разряда, - заметил Кашинг.

- У меня есть своя гордость, - отвечал Ролло. Путешественники шли на север, и с каждой милей местность становилась все более унылой. Казалось, плоской равнине не будет конца. Она убегала к горизонту - тонкой синей линии на фоне небесной голубизны.

Следов кочевников не было. С тех пор как боевой отряд спешно покинул лагерь у реки, друзья ни разу не встретились с бандами. Теперь стад одичавшего скота стало гораздо больше, тут и там встречались маленькие стада быков. Иногда вдали показывались табуны диких лошадей. Олени исчезли, но попадались антилопы. Птицы было в изобилии - ею и питались. То и дело попадались «собачьи города» - целые акры земли, разрытые степными собачками. Приходилось смотреть в оба, чтобы не наткнуться на гремучих змей. Здесь они были мельче, чем лесные гремучки на востоке. Энди ненавидел этих шипящих рептилий и топтал их копытами, если те оказывались в пределах досягаемости. Кроме того, Энди стал добытчиком воды, с деловым видом приводя своих спутников к жалким ручейкам или стоячим лужицам.

- Он чует воду, - торжествующе говорила Мэг. - Я же сказала, что он пригодится нам в походе.

Трепещущая Змейка оставалась с ними круглые сутки, вертясь возле Ролло, а иногда и возле Мэг, которая воспринимала это вполне добродушно.