Опасный обольститель - Кэрол Мортимер

Женевьева ненадолго задумалась. Интересно, боится она близости с ним или наоборот мечтает о ней? Наверное, мечтает. Иначе не ответила бы на поцелуй с такой готовностью.

— Вы просто невыносимы, Бенедикт.

Люцифер рассмеялся.

— Не вижу ничего смешного.

— Вы странная женщина, Женевьева. — Он продолжал смеяться. — Готовы довериться любому мужчине. Согласились встретиться с Суффолком завтра утром в парке, хотя совсем его не знаете. А теперь прогуливаетесь со мной, хотя прекрасно понимаете, что нравитесь мне как женщина и я думаю только о том, чтобы уединиться с вами и предаться любви. Как вас вообще понимать?

Женевьева была вне себя от гнева. Если бы на ней были кожаные туфли на толстой подошве, а не тонкие шелковые туфельки, она топнула бы ногой от возмущения. Но она не могла этого сделать, иначе гравий больно бы впился в ее нежные ножки. До чего невыносим этот Бенедикт! Кого угодно выведет из себя. Сущий дьявол! Недаром его прозвали Люцифером.

— Если вам интересно, я ответила отказом на предложение графа Суффолка, — вызывающе глядя на него, проговорила Женевьева.

— Я за вас рад, — мрачно ответил Бенедикт.

— Но, возможно, я изменю свое мнение и послезавтра отправлюсь с ним на прогулку. — Она по-прежнему вызывающе глядела на него. — Я отказала ему, понимая, что сегодня лягу поздно и на следующее утро мне нужно будет как следует выспаться.

Бенедикт едва сдерживал гнев. Как эта женщина, шесть лет прожившая с тираном, наивна во всем, что касается мужчин? Суффолк очень привлекательный и умеет очаровывать дам. Он пользовался этим и соблазнял неискушенных в любви женщин. Несомненно, собирался соблазнить и Женевьеву. Недаром он выбрал для встречи пустынный в утренние часы парк.

Хотя, возможно, он и ошибается, считая Женевьеву такой уж наивной. Что, если она сама хочет, чтобы какой-нибудь привлекательный и обходительный джентльмен соблазнил ее? Откуда ему знать ее истинные намерения?

— Женевьева, вы понимаете, что поездка по пустынному парку с незнакомым мужчиной может обернуться не таким уж забавным и легким любовным приключением? — резко спросил Бенедикт.

— Но Суффолк такой привлекательный и обходительный мужчина. — Во взгляде ее небесно-голубых глаз мелькнуло озорство.

Бенедикт едва сдерживал нарастающее раздражение. Женевьева обладала удивительной способностью улавливать самое незначительное в вопросе, упуская суть.

— Лично мне он не кажется привлекательным.

— Конечно же, — со смехом согласилась она.

— Но я понимаю, что он может казаться привлекательным… некоторым женщинам.

— Он кажется привлекательным женщинам, которые молоды и способны испытывать хоть какие-нибудь чувства в отношении мужчин, — сказала Женевьева.

— Возможно, вы и правы, — согласился он.

— А что у вас в корзинке, Бенедикт? — с улыбкой поинтересовалась Женевьева, резко переводя на другую тему разговор, который не привел бы ни к чему хорошему.

Честно говоря, Бенедикт совершенно забыл об этой дурацкой корзинке для пикника, его увлек разговор. С этой женщиной он готов забыть обо всем на свете.

Сначала он хотел использовать Женевьеву в качестве прикрытия своей деятельности, посещая с ней светские рауты. Но сейчас им двигали совершенно иные цели. Он захотел узнать поближе эту красивую и непохожую на других молодую женщину. Иногда она бывала просто невыносима, но для него это не имело значения.

— Вы меня слышите, Бенедикт? Почему вы молчите?

— В моей корзинке еда и покрывало, все необходимое для пикника, — со вздохом проговорил Бенедикт.

— О, как романтично! — Глаза Женевьевы заблестели от восторга. — Я всегда мечтала о пикнике в таком необычном месте! — В порыве радости она обняла его.

Но ей тут же стало стыдно за то, что не смогла удержать своих эмоций, и она в смущении потупилась.

— Давайте устроим пикник в каком-нибудь укромном уголке, вдали от посторонних глаз, где были бы только мы вдвоем. Пожалуйста, Бенедикт!

Во взгляде ее читалась немая мольба.

— Ну если вы так хотите… — Бенедикта поразила ее просьба и неожиданный порыв. Ее эмоциональность временами переходила все границы. Нашлась бы вторая такая женщина в его окружении, способная вот так внезапно его обнять?

Он не привык к проявлению таких искренних чувств. Это одновременно ошеломило, возмутило и растрогало. Хотя в свете часто обсуждали его любовные интрижки и похождения, большинство этих историй были выдумками. У Бенедикта не было многочисленных романов, которые ему приписывали. Они с Женевьевой разные люди, и, вероятно, она сама это прекрасно понимала. Она жизнерадостная и открытая, он сумрачный и замкнутый. Наверное, она и обняла его по простоте душевной. Ее поступок выглядел вполне невинно.

— Я думаю, это будет лучший вечер в моей жизни, — с улыбкой проговорила Женевьева.

Бенедикт поймал себя на мысли, что готов дать этой женщине все, что она хочет, исполнить все ее мечты. Он понимал, что это глупо, но ничего не мог с собой поделать.

Глава 5

— В такой обстановке мужчины делают женщинам непристойные предложения, не так ли? — спросила Женевьева. Она выкладывала еду из корзинки на покрывало, расстеленное на траве. Они сняли маски и плащи, поскольку летний вечер был очень теплым и вдали от посторонних глаз их никто не мог заметить. Разноцветные фонарики заливали все вокруг мягким светом. Издалека раздавались голоса, смех и музыка. — Что вы на это скажете?

У Бенедикта перехватило дыхание от ее смелости, поэтому он не сразу нашелся с ответом. Женевьева в очередной раз его удивила.

— Я надеюсь, вы обдумаете любое мое непристойное предложение, прежде чем принять его, — предупредил Бенедикт. — Ведь вы — настоящая леди и должны вести себя прилично.

С этими словами он сел под старым раскидистым дубом и принялся наблюдать за ней.

— А как же развлечения? Неужели я и развлечься уже не могу? — со смехом спросила она.

Развлечения. Опять это слово. Что касается Бенедикта, он никогда не тратил жизнь на пустые развлечения и забавы.

— Я уже говорил вам, что слишком стар для забав и развлечений, Женевьева, — сказал Бенедикт.

— Перестаньте, — невежливо прервала его Женевьева. — Вы старше меня всего на три или четыре года. Никакой вы не старый!

— Во-первых, на целых шесть лет, — недовольно поморщился он. — Что касается жизненного опыта… Ну, это другой вопрос.

Женевьева коснулась его щеки и нежно погладила.

— Да, вам довелось пережить много несчастий, не так ли? — спросила она. — Ведь вы столько лет провели на военной службе. К тому же…