Синдзи-кун и парадокс Абилина - Виталий Хонихоев

— Достоевский? — хмурится Линда: — какой еще Достоевский? Тот, который великий писатель, или тот, который захватил Уганду и три десятка лет ею правит? Маг-пространственник тройная Эс плюс? Федор или Эдвард?

— Ни тот, ни другой. Тот, который «не верю!» — Майко отпивает глоток из бутылки, и довольно выдыхает.

— А. Это Станиславский. — Линда морщится, глядя как Майко ставит ноги на стол и звонко рыгает: — убери ноги со стола пожалуйста. Только что же все помыли.

— Сдались вам всем мои ноги. Ноги как ноги. Красивые. — ворчит Майко, но ноги со стола убирает.

— Вы как дети малые. — выговаривает нам Линда: — Нанасэ в рот заглядываете. Ну ладно он — она указывает взглядом на меня: — у него травма детская, она себя как сестренка позиционирует. Вам-то почему ума не хватает осознать простую вещь — от того, что она называет себя сестренкой, она таковой не становится. Вам правду надо пережевать и в рот положить? Вот давайте по пунктам — пункт первый, она высокопоставленный оперативник «Антимагии» под прикрытием. Какая нахрен еще «сестричка Нанасэ»?!

— Линда-сан матерится. — задумчиво говорит Юки: — а мне все выговаривают.

— Потому что Линда-сан все вовремя делает. — вяло отвечает ей Акира, растекшаяся по дивану с бутылкой сливового сакэ: — читай атмосферу, ребенок.

— Одно это уже должно вас… как это по-японски? Насторожить. — продолжает Линда. Она сегодня в ударе. Прилетела из Токио с кучей инструкций от доброго дядьки Минору, только с трапа самолета сошла и сразу же к нам в убежище, а у нас тут команда деактивации биологической опасности работает. Хорошие специалисты, кстати, но жутко дорогие. За такие деньги, как мне кажется — мы могли бы новое убежище построить, а это просто камнями завалить и забыть о нем. Зрелище людей в костюмах высокой степени защиты Линду немедленно возбудило, и она потребовала собрания Высокого Дивана несмотря на то, что мы только от событий отходить стали. Поэтому особого энтузиазма в рядах это не вызвало, а в результате мы все сидим/лежим вокруг стола в разной степени обалдения и ступора, Юки вон — вообще носом клюет, испереживалась девочка. Иошико так и вовсе — дает откровенного храпака прямо на надувном кресле. Читосе смотрит на Линду стеклянными глазами, нечеловеческим усилием воли стараясь не зевать во весь рот. Майко пьет пиво и становится все веселей, на нее это все действует как-то неправильно, усталости у нее ни в одном глазу, она по-прежнему готова нести хаос и разрушение в этот мир. В комнате присутствует и Сакура, она спит на плече у Юки, видимо утомилась таскать чемоданы с людьми и оборудованием по мирам. В спящем виде она очень похожа на маленького ангела, не хватает только нимба над головой и небольших крылышек. Вот только наш «ангелочек» наводит легкий тик глаз даже на Линду-сан, а уж Линду-сан трудно чем-то напугать. Или удивить. Она и сама всех удивит своими теориями заговора.

— Каким образом оперативник подразделения «А» становится нянькой у прыщавого подростка? А?! Не думали?

— Нет у меня прыщей. — возражаю я: — не было в последний раз как смотрел.

— Это я для гиперболизации образа. — поясняет Линда: — не обижайся. Для сравнения и преувеличения тезиса. Вот смотри — она, даже у меня с ней проблемы были, она всегда атакует под неудобным углом, с ней биться — это головная боль для всякого. Хотя вроде и способностей не имеет. Ига-рю, однозначно.

— Я спать хочу. — жалуется Юки: — давайте все баиньки, а? Я даже до дома не доеду, прямо тут и усну.

— Действительно. — поддерживает ее Акира: — денек выдался насыщенный и не то, чтобы нам было неинтересно, какие ты там теории придумала, но поспать и в самом деле не помещает. Может завтра соберемся?

— Завтра поздно будет. — говорит Линда: — я вас надолго не задержу. И даже теорий строить не буду. Просто я задам вам вопросы, которые у любого здравомыслящего человека в голове должны возникнуть. Почему они у вас в голове не возникают — вот это загадка. Вот здесь и нужна теория. Мне лично кажется, что его кровь — снова кивок головой в мою сторону: — снижает критичность мышления и понижает уровень интеллекта. Как еще объяснить, что вы все тут голову в песок затолкали и задницы наружу выставили, думая, что вас за нее не схватят.

— Линда-сан сказала слово «задница». — восторжествовала Юки. Вяло так восторжествовала, едва-едва.

— Линда-сан сейчас тебе задницу надерет, если не прекратишь меня перебивать, детеныш. — парировала Линда: — и что у вас с ней? Грубит, перебивает… Акира?

— У нее кризис. — отвечает Акира: — не обращай внимания.

— Кризис у нее. Ей в организме тумаков не хватает. — ворчит Линда: — дисциплина быть должна а вы тут все распустились…

— Тут я согласна. — тяжело вздыхает Акира: — должна быть. — она произносит это с какой-то глубокой и потаенной тоской. Я вздыхаю вслед за ней. Дисциплины у нас в подразделении нет, хотя должна быть. Негласное правило, что все слушаются Акиру — изрядно пошатнулось в последнее время, в частности потому, что сама Акира с головой ушла в проект института, а там работы был непочатый край. Если учитывать, что она же осуществляла связь с гокудо, курировала Иошико с ее братцами и сестрицами из Лесного Лагеря, заведовала всеми финансовыми потоками и пыталась удержать в узде Юки — то становится понятно, что на поспать или хотя бы выдохнуть у Акиру времени не было. Пора распределять ответственность. Как-нибудь. Вывести Иошико и ее питомник юных дарований, источник постоянной головной боли — из-под прямого подчинения в отдельное подразделение. И пусть у Иошико голова болит. Просто выделять ей деньги и прочее — по запросу, как и положено во времена развитой бюрократии. Мысль о Иошико, сидящей за письменным столом и заполняющей заявку по всей форме, старательно высунувшей язык — рассмешила меня и я фыркнул.

— Это радует,