Одна на Троих - Уля Ласка

– Илья Константинович, но у вас же должен быть кто–то ответственный за это? Не думаю, что Маргарита Александровна занималась ещё и кофе, – она смешно надувает щеки и осторожно, словно боясь обжечься, вновь смотрит на меня.

– Должен. Галина, но её навыков хватает только на кофе машину.

Начинаю огибать стол, а Мария моментально отступает на пару шагов в сторону.

– Зачем держать сотрудника, не справляющегося со своими обязанностями? – а теперь в её тоне проскальзывает скрытое возмущение.

– Со своими она справляется идеально.

Едва различимый пренебрежительный фырк.

Приподнимаю бровь.

– Извините, – глаза опять уходят в пол.

– Готовить кофе прямо здесь, идея моего предыдущего помощника, но как раз к тому моменту, когда всё оборудовали и закупили, он вынужден был уволиться.

Вижу вспыхнувшее любопытство в теплых, карих глазах. Элла успела упомянуть о том, что Мария заинтересовалась способом подготовки отчётов Алика. Отлично, потому что, и, на мой взгляд, они более чем хороши.

– Хотите послушать эту крайне занимательную историю?– бросаю я ей уже через плечо, прямиком направляясь в свою собственную мини–кофейню.

Две секунды мучительного ожидания, и стук её калбучков лишь подтверждает, что я практически у своей цели.

Пропускаю Марию вперёд, замечая, что она вовсе не подавлена, а, наоборот, находится почти в таком же предвкушении, как и я.

– Где вы этому научились? Мне действительно очень понравилось, – сдабриваю я свою речь похвалой, чтобы позволить ей расслабиться ещё больше.

Мария моет руки, по–хозяйски извлекает из ящика фартук так, как будто делала это миллион раз, ловко повязывает его вокруг талии, становясь похожей на работницу элитной кулинарии, призванную раскрутить тебя на покупку пирожного толщиной в палец, а по стоимости в пол того же пальца пачки купюр.

Но. . . я бы купил, глядя, как быстро и точно собирает она всё необходимое. – Может быть, вы присядете, – косится она на меня, расположившегося в некотором отдалении от ее рабочей зоны.

– Можно я посмотрю?

Быстрый кивок.

А потом она начинает творить настоящее волшебство, попутно рассказывая историю своего знакомства с кофе и обретением почти профессиональных навыков в этом деле.

Голос немного дрожит, когда Мария упоминает, про ожидание одобрения отца.

Твою ж мать! Хренов ценитель. Элла не ошиблась.

– Садитесь, уже все почти готово.

Но я и сам это чувствую по глубокому, насыщенному аромату с лёгкими оттенками цитруса, чернослива и. . . шоколада.

Маша слегка наклоняет джезву, заставляя мою кровь ускорить ток, подобно горячему напитку, заполняющему белую фарфоровую ёмкость.

Одним движением головы прошу сделать то же самое для себя.

Ресницы вновь опускаются.

– У вас был тяжёлый день, Мария Васильевна. И мне будет очень приятно, если вы составите мне компанию.

По тому, как её щёки заливает румянец, понимаю, что последнее было лишним. Совсем.

Но она всё же выполняет мою просьбу.

Садится напротив. Берет в руки чашку. Подносит к губам и делает первый глоток.

И совершенно неважно, что я не вижу ее глаз, потому как по движению языка, слизнувшего капельку, оставшуюся на губе и по довольно расплывающейся улыбке, мне абсолютно ясно, всё получилось!

Следую её примеру. Мои рецепторы сначала замирают от восторга, но почти сразу же начинают анализировать невероятный вкус, балующий их уже второй раз за день.

Открываю глаза.

– Мне пора, извините, – срывается с места Маша. – Как разберусь со всем до конца, я дам вам знать, Илья Константинович.

По шагам определяю, что сначала она забирает планшет, оставленный на столе, а затем, в таком же ускоренном темпе, вылетает в дверь.

Вспомнила что–то срочное?

У нас ещё будет время поговорить, бросаю я взгляд на часы, с наслаждением допивая мой эликсир жизни.

Разговор. . . Разговор. . .

Алексея невозможно ни зацепить, ни схватить, ни поймать. Инцидент пятилетней давности не в счёт, вздрагиваю я, отгоняя неприятное воспоминание. Он весь, как текучая, ни на секунду неостанавливающаяся субстанция.

Демонстрирует мне документы, которые были совсем сырыми ещё два дня назад.

Когда? Когда он успел всё доделать?

– Ну как наша Машуля?– с удобством вытягивается он в довольно жёстком кресле. – Ей уже интересно? Подожди, вот я покажу ей нашу фабрику, девчонкам всегда нравится. Эти белые халатики, шапочки.

– Элла до тебя так и не дошла?

– Нет, а что? Я опять в чём–то провинился?

– Дай Маше хоть немного осмотреться.

– А я что, разве нет? Это вы тут с Соболевым под боком, а я пока добегу от себя, уже никаких сил не остаётся.

– И что часто бегаешь, Чернов?

– Десять километров, каждый день! Тренажёрка рулит! – ржёт он, уворачиваясь от моей папки.

– Она действительно неплохо разбирается в аналитике.

– Угу, и что ещё более ценно, – ведёт он носом по воздуху, – умеет готовить кофе, да? Чёрт! Я тоже хочу себе здесь кабинет! А пока не выделите, могу посидеть с Машей, ввести её в курс дела.

– Я тебя предупредил, Чернов!

Отключаю всю электронику, ставлю дверь на сигналку, замечая, что дверь бывшего кабинета Маргариты уже заблокирована.

Так, значит, кто–то с доступом.

Кто?

Быстро осматриваю коридор.

Никиты и Эллы уже тоже нет.

Быстро прохожу к лифту, но какое–то беспокойное чувство тревоги неприятно саднит под лопаткой.

Если они её опять шугнули. . .

Нет, ну надо же хоть изредка включать свои мозги! – матерюсь про себя, сбегая по лестнице, так и не дождавшись лифта.

Проходная. Жестом прощаюсь с охраной и практически выбегаю на открытую стоянку перед зданием.