Одна на Троих - Уля Ласка

превращается в опытного охотника, целенаправленно загоняющего свою добычу. – Присаживайся, уверена, мы сработаемся, а там и жизнь твою наладим, деточка!

– Элла Матвеевна, с моей жизнью все прекрасно! Было. . . До сегодняшнего дня, – возмущаясь уже больше не о случившемся со мной, а тому, как она бодро сообщает о планах на моё будущее.

– Подожди, Машенька, не гони. Сейчас мы со всем разберемся, – возобновляет она режим супер бабули. – Присаживайся вот сюда на диванчик. А я сейчас организую нам обед, – направляется она в сторону такого же смежного помещения, как и в кабинете у Воронова.

– Я помогу, – подрываюсь я.

– Сиди, – настоящий командирский приказ, от которого на коже моментально подпрыгивают мурашки, начиная свои бешеные пляски. – У меня есть кому заниматься такими вещами, но иногда я люблю сама, – поясняет она вновь мягким, воркующим голоском. – Отдыхай.

Отдохнёшь тут с вами.

Разом накатывает такая усталость. Вот решить бы уже свою проблему, добраться домой. . .

Тревога налетает, подобно порыву снежной бури.

Домой!

Такси, я абсолютно уверена, на территорию комплекса не пропустят. Мне что придется тащиться до контрольного пункта пешком? Вытягиваю ноги, печально осматривая свои красивые, удобные брендовые туфельки, начиная с ними прощаться.

С другой стороны, прогуляться по такой живописной местности, подышать свежим воздухом. Когда я была на природе последний раз?

Полгода назад?

Да, зимой, когда у Риши был отпуск, а у меня каникулы после зимней сессии. И она, наплевав на мои протесты, выписала меня к себе – в лето, под солнышко и к морю.

У Арины всегда все легко и просто. Вот и в такую историю, как у меня, она точно не вляпалась бы.

Так, в общем, нужно будет либо идти пешком, либо. . .

В двери появляется Элла Матвеевна с широким, щедро груженным подносом, предупреждая меня взглядом, чтобы оставалась на своем месте.

Да поняла я, поняла.

– Элла Матвеевна, а как работники добираются отсюда до пропускного пункта? – задаю, не дающий мне покоя вопрос. – Здесь довольно большое расстояние.

– На машинах. Как же ещё? – удивлённо отвечает она, видимо, поражаясь моей недалекости.

– То есть те, у кого есть свой транспорт подвозят в. . .

– Все, кто работает в этом здании, все на своём, – предупреждает она мой вопрос.

– Ого, – мне хочется присвистнуть, потому что я уже знакома с информацией по количеству сотрудников административного корпуса. Да и, кстати, среди них немало семейных пар.

– Но есть и те, кто живёт здесь.

– Где? На территории комбината? – у меня отвисает челюсть, а живое воображение быстро предоставляет картинку многочисленных палаток бомжей прямо посреди мусорного полигона.

– Новенькая, – снисходительно выдает Элла Матвеевна, негромко посмеиваясь. – Останешься, узнаешь.

Передо мной появляется чашка с ароматным, словно только что приготовленным бульоном, блюдо с разнообразнейшей нарезкой, аккуратная тарелка в стиле корейских фуд инста блогеров с овощами. А фея аппетитных обедов, разливает по нашим бокалам прозрачную, розовую жидкость из изящного, стеклянного кувшина.

– Я не пью, – предупредительно выставляю руку.

– М–м–м, да ты просто сокровище! – одобрительно кивает деловая бабуля, продолжая заполнять мой бокал. – Это морс, сама готовлю, – с гордостью, и явно ожидая одобрения, поясняет эта, судя по всему, всесторонне одаренная дама.

Не забыть похвалить, делаю себе пометку в уме.

– Кушай, Машенька, – даёт отмашку она, и мы приступаем.

Молча.

Пятнадцать минут.

Потому что все настолько вкусное, что мой рот ни на секунду не остаётся пустым. Ловлю себя на мысли, что ем, как Риша. Пытаюсь завершить трапезу на половине порции, но вдохнув поглубже аромат бульона, посылаю все к чёрту, и с наслаждением допиваю его до последней капли.

А спустя минуту, когда мои губы смачивает потрясающий морс Эллы Матвеевны, я понимаю, что всё не так уж и плохо, и даже в этом отвратительном дне нашлось место для радости и удовольствия.

– Элла Матвеевна, спасибо! Все очень вкусно! А бульон?

– Тоже мой, – довольно подтверждает этот мастер–шеф в юбке.

Я блаженно опираюсь на спинку диванчика, растекаясь безвольной тушкой по его поверхности и прикрывая глаза.

– А вот теперь, Мария Васильевна, поговорим серьезно и начистоту, – рассекает пространство между нами жёсткий, бескомпромиссный тон Эллы Матвеевны. . . при исполнении.

– Я заметила некое напряжение между тобой и Никитой, у вас отношения?

– Что? – в шоке подскакиваю я, больно ударяясь коленкой об столик и заставляя посуду на нём жалобно дребезжать. – Конечно, нет! В том–то и дело, Элла Матвеевна, я не знаю, зачем ему всё это?

– Что всё? – недоверчиво прищуривает она один глаз.

И я уже во второй раз за сегодняшний день в деталях рассказываю историю своего появления в "СВЧ".

Весь мой рассказ Элла Матвеевна сохраняет совершенно беспристрастное лицо, не меняющееся даже на особо острых моментах, а когда я завершаю, она спрашивает не обо мне и не действиях Соболева, а о:

– Так значит, Илья тебя не отпустил?

– Что значит, не отпустил? – откровенно возмущаюсь я. – Он предложил, раз уж я оказалась здесь, изучить информацию о вашем комплексе и внести предложения по тем пунктам, которые следовало бы улучшить. Чем я и занималась до того, как объявился Никита Владимирович и стал пугать меня своими неуместными предложениями.

– Так поэтому ты и написала то "Спасите"?

– Да, – уверенно подтверждаю я.

– А с Лёшей Черновым ты уже знакома?

– Конечно! И поверьте мне, Элла Матвеевна, если бы я не была на закрытом предприятии и моя дальнейшая судьба не зависела от этих людей, то я бы уже подала жалобу на сексуальное домогательство.

– Та–а–ак, – она недовольно сводит свои брови к переносице. – И