Мой ректор военной академии (СИ) - Тереза Тур

Больше всего я переживала за незнакомую сковородку — кто его знает, как себя поведет тесто, будет ли переворачиваться. Но все обошлось. Один румяный блинчик, потом второй…

Я мурлыкала под нос песенку, не обращая внимания на опешившую служанку — у нее, видимо, случился разрыв шаблона — я так поняла, что готовить дворянкам, за которую меня и принимали — нельзя. Хотя, если я правильно поняла вчерашние рассуждения одного страдающего нестандартностью милорда — не так нельзя, как не принято. А статусу надо соответствовать.

Когда через двадцать минут подошла Оливия, чтобы нести еду — на стол она накрыла — у меня уже все было готово. А холодное отварное мясо, ветчину и несколько сортов сыра к блинам я нарезала еще с вечера.

— Каталина, — обратилась я к поварихе. — Послушайте меня внимательно. Я не буду скандалить и кому-то что-то доказывать. Я вас уволю — и дело с концом.

— Милорду отказалось помогать агентство в поисках персонала. Еще летом, — злобно ответила она. — Меня и последнюю экономку он нашел по рекомендации графини Олмри. Так что я не думаю…

— При необходимости я договорюсь с агенством — можете мне поверить. И мне проще готовить самой, чем ждать каких-то проблем от вас.

— Не боитесь руки испортить?

— Нет, — улыбнулась я. — Вот чего-чего, а этого я не боюсь.

— А что на это ваш любовник скажет?

— У меня нет любовника, это во-первых. И если бы люди занимались своими делами, а не лезли бы в чужие — всем было бы жить легче. Это во-вторых. Вы это уяснили?

— Да, госпожа Лиззард.

— Я расписала порядок завтраков для милорда. Там оладьи, блины, сырники, булочки и прочие вкусности. Кстати, от какой приправы он чихает?

— От гвоздики.

— Выбросьте ее всю.

Она независимо пожала плечами.

— Что на обед?

— Тыквенный суп-пюре, рыба под кисло-сладким…

— Стоп. Сладкие соусы вы больше не готовите.

— Он же лорд, — возмутилась Каталина. — Не какой-нибудь ремесленник или торговец. Ему положено…

— Кушать то, что ему нравится. А наша с вами работа — это организовать. Соус к рыбе сделайте не сладкий.

Построив кухарку, уточнив, что надо заказать в деревне, я обошла дом — мороз-воевода дозором обходит владенья свои — вспомнилось мне старое, доброе, школьное.

Все было в порядке. Все трудились на ниве феодализма — или что там у них, надо бы разобраться… Все во вверенном мне хозяйстве было в порядке. И я пошла в близлежащую деревню, знакомиться с ее жителями.

Места действительно были потрясающей красоты и какой-то неожиданной умиротворенности. Пронизанная светом дубовая роща, в центре которой на пригорке находился дом. Листья чуть начинали менять окраску с зелени на медь. Неширокая ухоженная дорога, которая вела в мир — в деревню, примыкающие к ней здания Академии и дальше — в столицу. Я спускалась с пригорка и уже видела деревенские дома — добротные, серого камня, с изгородями из высокого колючего кустарника багряного цвета — как меня окликнули:

— Госпожа! Я могу к вам обратиться?

Ко мне, сняв картуз, подходил мальчик лет девяти-десяти. Светленький, щупленький. Бедно, но чисто одетый.

— Добрый день, — ответила я ему. — Ты житель этой деревни?

— Да, госпожа. А вы из поместья?

— Совершенно верно. Я новая экономка милорда Верда. Меня зовут госпожа Лиззард.

— Я хотел просить вас о милости, госпожа…

— Слушаю тебя.

— Мне очень нужна работа. Мне прежняя экономка разрешала разбирать покупки, носить ее корзинку, когда она бывала на рынке. А еще она нанимала маму на поденную работу в доме. Вы можете у старосты спросить — я правду говорю.

— Так ты меня специально поджидал, чтобы предложить свои услуги?

Он склонил голову.

— Как тебя зовут?

— Вилли, госпожа.

— Хорошо, Вилли. Я согласна взять тебя на работу. Мне как раз нужен быстрый, ловкий и ответственный мальчик, который будет выполнять мои поручения.

Его лицо расплылось в такой искренней и счастливой улыбке, что мне стало неловко — я же просто наняла себе маленького помощника…

— Пойдем, Вилли, ты сегодня назначаешься моим проводником. Я тут человек новый. Мне надо знать, кто чем торгует, у кого что покупать. А кого нанимать в поместье для грандиозной уборки.

Мальчишка оказался смышленый и опытный. Кроме того, ехидный и точный в определениях. И очень наблюдательный. Я узнала, у кого свежее мясо, кто обвешивает, у кого стоит покупать цыплят, а у кого — нет. Кто как работает — это касалось женщин, которых время от времени нанимали в поместье. Он свел меня с молочницей — «Лучшее молоко, моя госпожа, клянусь всеми стихиями!». Я сразу и договорилась о ежедневных поставках в поместье.

Поймала себя на том, что иду, возвращаясь в поместье — и улыбаюсь. Все-таки все хорошо устроилось — а сегодня уже пятница — и я увижу мальчишек. Вилли шел чуть позади — и тащил огромную корзинку с моими покупками — вроде брала всего по чуть-чуть — а получилось как всегда.

Когда мы подошли к дому — к специальному боковому входу — для покупок и слуг — ко мне подбежала встревоженная Оливия:

— Госпожа Лиззард! Вас к себе милорд Верд требуют. Задержались даже после обеда. А вас все нет и нет.

— Где он? — спросила я, снимая шляпку.

— В кабинете. Только… еще перчатки снять положено.

Я кивнула, на ходу стаскивая неудобные узкие перчатки.

Что случилось?

Хорошее настроение, навеянное прогулкой и общением с неугомонным Вилли, исчезло, осталась только тревога.

— Оливия, там со мной молодой человек, Вилли. Последите, чтобы его покормили — и пусть меня дождется.

— Слушаюсь госпожа Лиззард.

Она забрала у меня перчатки на пороге господского кабинета, в котором я еще не была. Я постучала.

— Да, — раздался недовольный голос милорда.

— Прошу прощения за то, что заставила вас ждать — меня не было в доме.

— Я так и понял. Вы были в деревне.

— Да, милорд Верд. Хотела спросить — я могу нанять мальчика для поручений?

— Это неугомонного Вилли? — неожиданно искренне улыбнулся он.

— Именно так.

— На здоровье. Назначьте ему содержание побольше — у него отца нет, он там единственный кормилец, как я понимаю.

И он замолчал, поглядывая на меня, словно и не зная, как изложить мне новости, ради которых он стал меня дожидаться.

— Что с сыновьями? — сердце ухнуло куда-то, а затылок заледенел.

— Они не приедут сегодня домой.

— Что случилось?

— Может, вы присядете?

Я посмотрела на него зло — увидев мой гнев, он как-то недоверчиво хмыкнул — не привык, наверное, чтобы на него так смотрели.