Макалу. Западное ребро. - Робер Параго

Вокруг сколоченного из ящиков из-под кислородных баллонов стола стоят раскладные стулья, такие удобные, комфортабельные. Как приятно, сидя на них, завтракать или перекинуться в картишки. Дежурная УКВ рация уже установлена, так же как и газовые баллоны для освещения. Вдоль хорошо законопаченных стен устроены каменно-земляные сиденья, покрытые досками от ящиков. Сами ящики превращены в стеллажи, ломящиеся от самых разнообразных запасов.

На этих полках можно найти абсолютно все. Сверхкомплектный ящик с инструментами-настоящая слесарня: гвозди, проволока, пилы по дереву, по металлу, клей, молнии, швейные принадлежности, рубанки, зубила, дрель, парикмахерский инструмент и бог знает что еще... А потом продукты питания, материального и духовного, бакалея и библиотека.

В бакалее самая удивительная гамма продуктов всех видов ― банках, в пластмассовых мешках, классические сардины и сыр, дюжины колбас, соусы, дразнящие аппетит и доставляющие наслаждение утонченным гурманам на любой вкус, в зависимости от времени, от индивидуальных капризов и от физического состояния в данный момент. Разнообразие в пище имеет большое значение для альпиниста-высотника, но еще важнее оно для француза, наиболее привередливого и требовательного в отношении качества. Когда кто-нибудь голоден, ему стоит зайти сюда и взять, что захочется. Все здесь в распоряжении всех, включая бутылки с ромом или коньяком, к которым наш офицер связи частенько наносит визиты. Что касается свежего мяса, оно свободно гуляет по лагерю: петух, три курицы и две козы, спасшиеся от снегов Баруна.

B библиотеке собраны книги, которые по моей просьбе каждый взял с собой. По десять книг, говорил я им, главным образом детективы. Я по собственному опыту знаю, что, когда в серьезной экспедиционной библиотеке есть хоть один детектив, именно он всеми читается и перечитывается, так как никто не хочет перегружать свои мозги серьезной литературой. Каждый, если захочет, может читать хоть каждый день сидя, как у себя дома, перед очагом. О! Конечно, чтобы поддержать огонь в этом очаге у нас есть лишь зеленая травка и корни, за которыми шерпани ходят ежедневно, порой далеко от лагеря, и которые дают больше дыма, чем огня. И тем не менее он здесь, этот очаг, со своим символическим теплом, и это главное...

Шерпани... Скромные, мужественные женщины, они проявили себя во время походов столь же доблестно, как и наиболее сильные носильщики. Шерпы с согласия сирдара и офицера настаивали на том, чтобы две шерпани остались с ними. В качестве доводов приводились родственные связи, помощь, которую они принесут на кухне. Да, конечно, прислуга на все и еще на кое-что... Помня, что Франко в 1955 г. дал решительный отказ, я долго колебался, спрашивая себя: не вызовет ли присутствие женщин соперничество и ссоры между мужчинами, не станет ли кто-нибудь из шерпов, находясь в одном из верхних лагерей, ломать комедию, притворяясь больным, чтобы поскорее вернуться в Базовый лагерь? Наконец скрепя сердце, считая, что присутствие этих женщин может оказаться психологическим козырем, я уступил. Был ли я прав или нет? Будущее покажет.

Шерпани... Задача среди тысяч задач, возникающих непрерывно перед начальником экспедиции, решение которых товарищи совсем не стремятся у него оспаривать. Может быть, эта задача и небольшая, но ведь самые малые задачи не менее других вызывают раздражение. А когда эти задачи более психологического, чем материального, порядка, они приобретают порой в зависимости от физического состояния в данный момент, от простого переутомления, в периоды вынужденного бездействия совершенно несоразмерное значение.

Конечно, неприятной привилегией руководителя экспедиции является постоянная, с первого и до последнего дня, забота о вещах и наиболее тяжкая-забота о людях. Когда я был членом экспедиции, я никогда не заботился о том, что думает начальник экспедиции. Это было не мое дело. Лично я принимал все рискованные ситуации и чувствовал себя достаточно сильным, чтобы их преодолеть. Вопрос, если таковой возникал, был моим внутренним делом. Даже мой товарищ по связке мог думать о чем хотел. Когда ты абсолютно уверен в себе, легко жить, отрешиться от забот, быть спокойным духом. Быть эгоистично одиноким.

Но быть ответственным за экспедицию ― это значит ставить себя на место каждого из товарищей. Ты рассуждаешь за него, и ты всегда в тревоге. Не будет ли этот чрезмерно рисковать, не сдаст ли тот физически или морально, не демобилизуется ли? Эти люди (от которых я потребую идти до предела своих возможностей, даже перейти за этот предел)... Не ошибся ли я в их оценке? Я уверен, что перед Лионелем, руководителем экспедиции на Жанну, вставали те же проблемы, уверен, что он рассуждал так же, как я рассуждаю сейчас. И я понимаю теперь, почему он не всегда был в хорошей форме. Я ставлю себе вопрос: потому ли я озабочен, что я не в форме, или же потому я не в форме, что озабочен?

Тем временем продолжается будничная жизнь, нацеленная на единственную задачу-преодолеть Западное ребро. Всем шерпам выданы одежда и снаряжение. Мы обучаем их премудростям работы с жюмарами и веревкой. Убеждаюсь, что некоторые из них исключительно способны, и с радостью думаю о той пользе, которую они смогут принести наверху, когда по-настоящему будет трудно.

На леднике группы двигаются непрерывными «челноками» между Базовым лагерем и лагерем I. Люди идут, тяжело нагруженные, безразличные к безрадостному каменному окружению: камни, камни, камни, осыпающиеся под ногами, камни, порой настолько острые, что мы всех восходителей снабдили кожаными рукавицами (идея Жоржа Пайо), так как любая царапина превращается здесь в долго не заживающую рану.

Сами сагибы не протестуют против переноски грузов, иногда более тяжелых, чем у шерпов. Приходится даже порой придерживать чрезмерный энтузиазм. Например, Жан-Поль Пари. у него пошаливает позвонок, и тем не менее он упрямо таскает колоссальные рюкзаки. «Стой, Панама! Это совершенно ни к чему! Не насилуй себя...» Но я не жалуюсь. Предпочитаю избыток энтузиазма слишком осторожной экономии сил.

Информация о ходе продвижения доходит до нас регулярно либо от возвращающихся на базу восходителей, либо по радиосвязи.

В лагере I сильный ветер. Большая палатка для шерпов, оставленная по неосторожности открытой, была повалена и более чем наполовину разорвана.

Приятные и веселые парни, эти шерпы, но по самой своей природе несклонные к аккуратности. Это одна из черт их характера. Свидетельством является одежда, которую мы им дали в Базовом лагере (именно дали, так как она теперь им принадлежит). Желтые анараки, ярко-красные брюки, серые пуловеры, словом, одежда люкс! Получили они ее утром. А к вечеру того же дня можно было подумать, что эту одежду таскали полгода в кухонном жире и саже. А разрушенная палатка? Вы думаете, что хоть кто-нибудь из них поднялся, чтобы ее установить? Они преспокойно остались лежать под разорванной парусиной и сломанными стойкам, смеясь и перебрасываясь шутками, несмотря на шквалы ветра со снегом... А снег теперь падает каждый вечер. Несильные, правда, снегопады, но их регулярность начинает меня тревожить.