Страшная сила - Дия Гарина

– Да. Да, вы правильно меня поняли. Разговор окончен. Я устал, и не собираюсь тратить на вас драгоценное время. Мой ответ вы получили. Вот и закончим на этом.

Колоссальным усилием воли я подавила дурноту, и поспешно ретировалась в свою комнату, покачивая головой, как китайский болванчик.

Глава четвертая

Утро разогнало мрачные предчувствия, как первый солнечный луч – свинцовую предрассветную мглу. А морозный воздух, от которого сразу перехватило дыхание, вынудил срочно заняться оздоровительным бегом до ближайшего киоска. От похмельной головной боли Хуану не помогали ни таблетки, ни ледяной душ, ни сочувственно-обожающие взгляды Эли. Не женское, скажете, дело – за пивом по утрам ходить? И будете тысячу раз правы! Именно поэтому я за него и ухватилась. А Павел ухватился за меня, и шел теперь нагруженный пивными бутылками, гремя при каждом шаге не хуже средневекового рыцаря в ржавых доспехах. Не будет же Хуан пить в одиночестве, подобно закоренелому алкоголику. Подумала, и рассмеялась. Это надо же такое придумать: Хуан – алкоголик.

Увиденное и услышанное посреди ночи не давало мне покоя до утра. Ну, с Павлом все более-менее ясно. Скорее всего, он продолжил разговор с «дедком», начатый на скамейке в сквере Нефтяников. И судя по тому, что после этого телефонного разговора наш адвокат бестрепетно выпустил меня из квартиры (хоть и в своем сопровождении), он согласился на предложенную враждебной стороной сделку.

Как ни странно, но это «предательство» не вызвало во мне ровно никаких эмоций. Борьба отца за правое экологическое дело была такой же далекой и невнятной, как война Алой и Белой розы. Слабый интерес вызывали только условия этой самой сделки. Что они посулили ему? Чем купили? Безопасностью Эли? Или… моей?

– Может быть, нам с Элей не нужно уезжать? – пустила я пробный шар, оглянувшись на пыхтевшего под тяжестью пива Павла.

– Береженого Бог бережет, – пробормотал он, на секунду задумавшись. – Твоим родителям так будет спокойней.

Родителям. Стало быть, я права, и он за меня с Элей уже не беспокоится. Значит ли это, что я могу поехать с Элей, оставив Хуана здесь?.. Ведь контракт… Да пошел он, этот контракт! Не стану я его больше охранять. Отец ему теперь вместо няньки будет. Вон как возится с сыночком. А обо мне даже не вспомнил. Как будто я – пустое место. В конце концов, я Элю тоже охраняла. А бывших телохранителей не бывает… Или я просто хочу сбежать? Снова сбежать от человека, который несет полные сумки пива, и бросает мне в спину тяжелые взгляды? «Мэй би», как говорят англичане…

– Сейчас здоровье поправим, и на вокзал, – за билетами, – продолжал тем временем Павел, догоняя меня. – Поезд только вечером. В нашем распоряжении целых восемь часов…

Поравнявшись со мной, он неожиданно совершил финишный рывок и, перегородив вход в подъезд, почти слово в слово повторил вчерашнюю фразу:

– Поедем в гостиницу, Ника. Поедем!

Черт! Опять он за свое. Сколько волка не корми… Впрочем, я-то как раз его и не кормила. Вон, какими глазами голодными на меня смотрит, того и гляди – съест. Ох, чует мое сердце, доиграюсь я… Нельзя его так долго в подвешенном состоянии держать. Сорвется – мне мало не покажется. Надо уже что-то решать. Или-или.

– Дай мне время до вокзала, – не слишком вразумительно буркнула я, пытаясь протиснуться в подъезд мимо упрямого сексуального маньяка. – Билеты купим, и обсудим твое предложение.

– Ладно. – Я почувствовала, как напряжение немного отпустило его. Похоже, он не рассчитывал даже на такой невнятный ответ. – Ладно. До вокзала я потерплю. Но – не дольше. Слышишь, Ника? Не дольше!

В квартиру мы заявились надутые друг на друга, как мыши на колхозную крупу. Но, глядя как Хуан принимает «Клинское» лекарство, я все больше отвлекалась от своих проблем, и мысленно возвращалась к тому, что видела ночью в розовом свете изогнутого интегралом торшера. Что отец делал с кубинцем? Зачем? Хотел еще раз удостоверится, что рана не опасна? Не похоже. Тогда…

– Ну, все, нам пора на вокзал, – снедаемый нетерпением, Павел буквально вытащил меня из-за стола. – А то все билеты разберут.

– Я с вами! – Подпрыгнула Эля, в очередной раз приведя меня в замешательство. Я-то думала, что она от Хуана ни на шаг не отойдет. Ну что ж, чем меньше она будет вертеться вокруг моего красавчика-братца, тем лучше. Вдохновленная этой мыслью, я сумела сломить яростное сопротивление Павла, и через каких-нибудь полчаса мы трое уже входили в здание вокзала.

Глядя на наши измазанные сажей куртки, которые мне так и не удалось привести в божеский вид, милицейские наряды, лениво прохаживающиеся по залу ожидания, сразу же приободрялись. Но нам все-таки удалось беспрепятственно проследовать к железнодорожным кассам, и встать в очередь.

Раскрыв сумочку, я приступила к проведению поисковых работ, дабы извлечь из захламленных недр кошелек с паспортом, и неожиданно наткнулась на маленькую чайную ложку, неизвестно как очутившуюся в одном из отделений. Красивая такая, на ручке – голова слона выгравирована… Мама дорогая! Это же ложка из ресторана «Бомбей»! А я и не заметила, как по своей клептоманской привычке умыкнула ее прямо со стола. Стыд объял меня липкими лапами, и пока Павел, заметивший мое невменяемое состояние, покупал билеты, я уже приняла неотвратимое решение – вернуть проклятую ложку с ресторан. Благо, от вокзала до «Бомбея» пять минут черепашьего шага.

Решение, надо признать, идиотское. Ведь не обеднеет «Бомбей» без своей ложки! К тому же, она вполне могла стать украшением моей коллекции, собранной благодаря той же клептомании, в многочисленных ресторанах и кафе нашей необъятной родины. И все-таки я твердо вбила себе в голову восстановить статус-кво. Дурь, блажь, мракобесие. Ну, не понравилось мне, как этот слон на ручке смотрел на меня своими человечьими глазами. Будто домой просился, честное слово! А я мучения животных с детства не переношу. Вот люди – другое дело.

– С какой стати? – фыркнул Павел после того, как я заявила, что собираюсь на минутку заскочить в ресторан. – Что ты там забыла?

– Так, ерунду одну… Но очень важную, – туманно ответила я. – Это пять минут.

– И я с тобой! – Подскочила Эля. – Иначе братец меня своим занудством до «не могу» достанет…

– Даже не думайте! – заупрямился Павел. – Без меня – ни шагу. Хотите пройтись – только под моим конвоем.

А вот это меня не устраивало. В мои планы отнюдь не входило посвящать его в свой тайный порок. Пришлось прибегнуть к последнему средству убеждения, и прошептать Павлу на ухо:

– Помнишь, я обещала тебе обсудить один вопрос?

– И?..

– Подожди меня пятнадцать минут. Мы пробежимся до ресторана, а там я посажу Элю на такси, и вернусь.

Сказала, и язык прикусила. Далась мне эта ложка, чтоб из-за нее на такие жертвы идти! Или, все-таки, не жертвы?.. «Тебе просто нужен был какой-нибудь повод, – подало голос мое высшее психологическое образование. – Браво, Ника. Похоже, скоро ты не будешь так яростно отпихиваться от того, что само идет к тебе в руки, опасаясь впоследствии это потерять».

– Честное слово, вернусь, – обреченно вздохнула я, почти соглашаясь с внутренним голосом.

Павел перевел сбившееся дыхание, и широко улыбнулся.

– Ладно, идите уж, – милостиво кивнул он нам с Элей, и тихо добавил, чтобы слышала только я: – Здесь, напротив, как раз гостиница…

Мы вышли под слепящее зимнее солнце, изредка затягиваемое дымом труб химического комбината, и бодро двинулись по направлению к «Бомбею». Пришлось посветить Элю в мой план возвращения похищенного имущества, в котором основная роль отводилась ей. Обжигающий сильнее красного перца стыд не позволял мне переступить гостеприимный ресторанный порог. В ответ на мои невнятные объяснения, Эля, рассмеявшись, покрутила пальцем у виска, но бывшую телохранительницу не предала, пообещав подбросить ложку прямехонько в кухонную мойку.

Не успела я испытать положенное облегчение, как нервы мои снова натянулись гитарными струнами – играй, не хочу. И я не хотела, очень не хотела, чтобы это оказалось правдой. И даже убедила себя, что ошиблась – ведь ощущение длилось секунду. Всего лишь секунду я была уверена, что за нами следят. Мурашки, бросившиеся отплясывать рок-н-ролл на спине, разбежались быстрее, чем я успела моргнуть. Было? Не было? Пожалуй, все-таки не было… Ведь не может слежка длиться мгновение? Вот и я говорю – не может.

Операцию по подбрасыванию ложки Эля провернула с поразительным профессионализмом. Всего лишь три минуты ей понадобилось, чтобы войти в двери «Бомбея» с ложкой, и выйти уже с пустыми руками и моей чистой совестью. А вот на то, чтобы уговорить ее поехать в нашу штаб-квартиру, времени понадобилось куда больше. Упрямая девица сопротивлялась до тех пор, пока я, выведенная из себя, не намекнула на то, что у нас с Павлом должен состояться серьезный разговор. И малолетние настырные сестры станут непреодолимой преградой на пути к нашему консенсусу.