Лучший гарпунщик (отрывок) - Андрей Круз

А еще у всех были револьверы в кобуре, и патроны к ним в поясах. В общем, чистый Дикий Запад, если бы это и вправду был он. И если бы говорили не по-русски. И не о неграх.

Из всего виденного я сделал два вывода: во-первых, я по-прежнему не понимаю, где я нахожусь, и, во-вторых — это какие-то ополченцы, судя по разнообразию вооружения, а не войска. Недаром понятие «солдат» так долго доходило до Веры. А что, им тут армии не требуются, достаточно ополчений?

— Вы бы сразу, как в город прискачете, к полковнику пошли. — сказал бородатый крепыш. — Расскажете ему, где засада была, да что вообще помните. Совсем они страх забыли, негры эти.

— Пойдем обязательно. — ответила Вера, а я снова промолчал.

Не то, чтобы боялся проколоться произношением или языком, я уже за время похода нашего вполне втянулся в такое вот формулирование фразы "без падежей", а акцент у них был такой, как и у меня самого, самый, что ни на есть, из Средней полосы. Но Вера вела себя уверенно и толково, и они, признав в ней купеческую дочь, тоже слушали ее с должным уважением, поэтому и не лез.

Объездчики повели коней дальше по дороге, по-прежнему шагом, а мы, ускорившись до рыси, поскакали к недалекому уже городу.

Не знаю почему, но я ожидал увидеть что-то вроде средневекового города. Со стенами и башнями, на которых стоят часовые. Почему? Да и сам не знаю, не могу объяснить логически. Но сначала я увидел голубую поверхность моря, протянувшуюся до горизонта, через которую тут и там клоками зеленой овчины пробивались зеленые шапки нескольких островов, а ветер донес запах йода.

Сам же город ничего сверхвыдающегося из себя не представлял. Сперва шли домики с глинобитными, но вполне аккуратными стенами, с виду победнее, а затем показались и просто кирпичные или деревянные, уже побогаче. Сначала фермы, потом пригороды, а потом и сам город. И лишь чуть на отшибе находился форт, прикрывавший, насколько я понял, гавань, в которой, насколько мне удалось разглядеть с седла, возвышался настоящий лес мачт. Мачт, пригодных нести паруса. И между которыми я не увидал ни одной трубы.

А вот это интересно, кстати, Вера ведь машиниста поминала, из тех, кто ее на шхуне ждать должен, и если я что-то помню из истории, ничего иного, кроме как паровой машины, здесь ожидать не следует. А где паровик, там и трубы. Ладно, посмотрим.

Чем ближе мы приближались к центру городка, тем плотнее становилась застройка, и тем быстрее пропадало "ощущение Дикого Запада". В вестернах все города фронтира выглядели как времянки, на скорую руку построенные из досок и не пойми чего, здесь же бросалось в глаза то, что город построен давно. И крепко. На стены домов шел красный кирпич, добротный и качественных, и сразу было видно, что большинство домов построено как бы даже не лет сто назад — подобное можно увидеть в старых кварталах германских городов.

Особо поражала добротностью церковь — покрытая штукатуркой и побеленная, с конической крышей, с возвышавшимся на ней простым крестом с одной перекладиной, и не дававшая возможности отнести ее к какой-то конкретной конфессии. Но размером она была такова, что, казалось, в ней весь город вместе с пригородами уместиться сможет. К тому же в бока она прирастала изрядным подворьем из нескольких белых же домов непонятного мне назначения.

Улицы же были достаточно широкими — двум телегам разъехаться и еще людям пройти. Да и тротуары имелись.

— Давно город построен? — спросил я Веру.

— Века два с половиной назад. — ответила она, не задумавшись ни на секунду. — Как отсюда лес возить начали и с неграми торговлю начали. А как к северо-востоку серебро нашли, так он совсем укрепился.

— Не нападают на него?

— Поначалу пытались. — кивнула она. — Тем более, что басуры оттеснить христиан от серебра всегда хотели, так что племена нападать подговаривали. Но поначалу отбивались, а теперь город совсем крепким стал, просто нападать боятся. Бывает вот… как у нас.

Тут она вздохнула и снова помрачнела, а я мысленно обругал себя за тупость — не мог сообразить, на что разговор выведет? Три дня, как она отца потеряла, а я тут любопытство тешу. Болван, как есть болван.

На улицах было людно, и обращало внимание то, что в основном все спешат куда-то по делу, праздношатающихся видно не было. Все мужчины были в шляпах, многие с револьверами. Одежда у всех простая, в простые же цвета крашеная. Ткань все больше крепкое полотно и холстина, та, что сразу не порвешь. А вот женщины удивили — если по антуражу я ожидал от них длинных юбок и шляпок, зонтиков и шпилек, как все в тех же вестернах, то не ошибся только со шляпками. В остальном же… нельзя сказать, что носили они мини, но длина подолов преобладала умеренно скромная и практичная, чуть ниже колена, а у многих еще и с запахом, для удобства, наверное. В общем, не выглядело так, что кто-то здесь специально заморачивается общественной моралью — все больше практичностью и удобством.

Прически у женщин тоже были не из девятнадцатого века. Были косы, по одной и по две, висячие и свернутые в узлы, были и просто привычные нам «каре», без всяких хитростей, а были и "конские хвосты", причем носились они все больше с забавными плетеными шляпками, больше напоминающими жокейские шлемы. Хотя, женщины есть женщины, стиль и даже мода во всем этом прослеживались, и в одежде, и в прическах, и в обуви, да и украшениями они не пренебрегали. Заметны были и крашеные волосы у некоторых, и косметика на лицах. Но так все, умеренно, не оголтевая.

Мой мозг попытался переварить новый объем полученной информации, и не переварил, а мысль окончательно забрела в логический тупик, где и застряла — ничего подобного в истории, о которой я всегда любил книжечки почитать, я так и не нашел. Не было в ней аналогий — и все тут, если в комплексе смотреть. Отдельные кусочки головоломки запросто укладывались в мои представления о той, или иной эпохе, но зато в такой компоновке они никак не подгонялись друг к другу. А здесь совмещалось несовместимое. И вроде так нормально совмещалось, гармонично, никого не шокируя.

На первых этажах домов из красного кирпича хватало лавок, парикмахерских, каких-то трактиров, названия которых понятны были без всякого перевода, поскольку писаны по-русски. Подчас удивляли местными особенностями языка, но так, по мелочам все больше. Отметил я и то, что твердых знаков с «ятями» в написании не имелось — стандартный русский алфавит, тот самый, что после советской реформы возник.

Один раз глаза мои споткнулись о небольшую бронзовую табличку, висящую на стене добротного кирпичного дома в два этажа, на которой было написано «Ambassador». Перевод не требовался, а вот расшифровка…