Рэмбо - Дэвид Моррелл

Я шептал слишком тихо, и он меня не услышал, подумал Тисл.

- Это я, - повторил он громче. - Это Тисл. - Ему опять никто не ответил, и он понял: что-то случилось.

Он описал полукруг и приблизился к впадине с другой стороны. Да, что-то, несомненно, случилось. Шинглтона нигде не было, а Митч лежал спиной к воде, его горло было перерезано, кровь еще чуть-чуть дымилась на холоде. Шинглтон.

Где Шинглтон?

Возможно, он устал ждать и тоже отправился за парнем, оставив Митча, а парень появился здесь и тихонько перерезал Митчу горло. Парень, вдруг понял Тисл, парень должен быть очень близко. Он пригнулся, быстро поворачиваясь, и чуть не закричал: Шинглтон, вернись, Шинглтон! Глядя в противоположные стороны, они вдвоем могли бы заметить парня, прежде чем тот на них нападет. Шинглтон, хотелось ему крикнуть, Шинглтон!

Вместо того Шинглтон крикнул ему откуда-то справа.

- Берегись, Уилл, он меня сломал! - Крик был оборван винтовочным выстрелом, и больше Тисл уже не мог выдержать. У него случился нервный срыв, он побежал, не разбирая дороги, что-то на ходу выкрикивая. Трещина в скале, только об этом он теперь и мог думать. Скала, скала.

Глава 14

Он выстрелил в Тисла, но света было мало, а деревья стояли густо, к тому же Шинглтон схватился за винтовку, и пуля пошла низом. Очень, странно, что Шинглтон был еще жив. Он получил пулю в голову. Ему не должно было хватить сил на то, чтобы приподняться с земли и дернуть за винтовку. Стреляя в него вторично, Рэмбо невольно почувствовал восхищение - теперь уж Шинглтон точно был мертв.

Он сразу же бросился за Тислом. Тисл определенно направляется к той самой трещине в скале, и Рэмбо хотел его опередить. Но он бежал не совсем по следам Тисла - тот мог передумать и залечь где-нибудь в засаде, - а параллельно.

Он его проморгал. Вынырнув из леса, Рэмбо опустился на колени, выжидая ему был виден вход в расщелину.

Но тут он услышал тяжелое дыхание внизу и, подбежав к краю, успел заметить, как Тисл прыжками преодолевает последние футы расщелины и быстро скрывается внизу за выступом скалы. Он увидел также тела четырех полицейских. Они лежали у подножия, где он их и застрелил, и он понял, что его собственное положение не из лучших. Сейчас преимущество было за Тислом.

Если он начнет вслед за ним спускаться по расщелине, то станет такой же легкой мишенью для Тисла, какой были для него четверо полицейских.

Он очень хорошо знал, что Тисл не будет стоять внизу и ждать его всю ночь. Тисл уйдет, а он, Рэмбо, останется наверху, чтоб не рисковать. Нужно найти другой путь вниз.

Он побежал назад, к тому месту, где убил Шинглтона, миновал его тело и продолжал бежать туда, где, как он надеялся, эта огромная скала должна переходить в лощину.

Так и оказалось. Через полчаса он уже оказался в лощине.

Тогда он повернул в ту сторону, где по его расчетам, находился Тисл. Заморосил мелкий дождь. Когда упали первые капли, он увидел примятую траву. Вскоре он услышал, как далеко впереди кто-то пробирается через кусты. Рэмбо бежал, периодически останавливаясь, чтобы прислушаться: рано или поздно Тисл устроит ему засаду, но пока его слышно, можно ни о чем не беспокоиться. Ремень, которым он стянул ребра, ослаб, и Рэмбо, превозмогая боль, подтянул его. Он бы махнул на все рукой, но Тисл был в пределах досягаемости, и его нужно было только взять наверняка. Бежать было очень, очень больно...

Глава 15

Вверх - вниз, вверх - вниз, - местность была сильно пересеченная. От дождя камни сделались скользкими, и Тисл часто падал. Но ничего, он поднимется на этот холмик и увидит, сколько еще идти. Парень, наверное, где-то поблизости, тоже поднимается по этому склону, и Тисл подумал, не выстрелить ли вслепую, чтобы ненадолго его отпугнуть. Но нет, нельзя - вспышка укажет парню, куда стрелять.

Вот гребень. Сейчас. Сейчас можно стрелять. Он сделал шесть выстрелов в ту сторону, где, как он слышал, передвигается парень, и бросился на землю. Конечно, он не попал, прозвучал ответный выстрел. Теперь парень карабкался слева. Он выстрелил туда и побежал вниз, по склону с противоположной стороны.

Упал, поднялся, опять упал и уже не было сил встать. Лежал задыхаясь, но время шло, и постепенно дыхание успокоилось. Посыпались камни, это шел парень. Тисл поднялся на колени, потом на ноги - и тут обнаружил, что, сбегая с гребня, потерял пистолет. Уже нет времени за ним идти. К тому же темно.

Пошатываясь, он шел дальше, как ему казалось, кругами, уже подгибались колени, а глаза заволокло какой-то мутью.

Глава 16

Еще несколько минут, и он его возьмет. Судя по звукам, человек впереди быстро теряет ориентировку. Даже дыхание Тисла можно было расслышать, так близко они находились друг от друга. Тисл заставил его побегать, это уж точно. Он рассчитывал взять его несколькими милями раньше, а гонка все продолжается. Но ничего. Скоро все будет кончено.

Сломанные ребра не позволяли бежать быстро, но Тисл тоже сбавил скорость, так что ничего страшного. Вдруг Рэмбо споткнулся и упал. Раньше с ним такого не случалось. А впрочем, случалось... Все дело в том, что уже некоторое время он вынужден прижимать руку к тому месту, где болело - из-за дождя ремень опять ослаб. Это нарушало равновесие при беге, и боль, которой рука мало помогала, подтачивала силы... Возможно, он не сразу поймает Тисла. Но все равно это произойдет очень скоро.

Неужели он произнес это вслух?

Большая колючая ветка хлестнула его по лицу. Он знал, что это уже не дождь стекает по его лбу и щекам. Но какое это имеет значение? Впереди, совсем близко, Тисл. Еще чуть-чуть... Он свернул влево, вдоль края зарослей куманики, ожидая, что эта дорога приведет его на дно оврага, где он сможет отдохнуть, ожидая Тисла. В темноте он не увидит, как удивится Тисл, когда он в него выстрелит.

Но он шел и шел вдоль зарослей куманики, а они все не кончались. Он подумал, уж не покрывают ли они весь этот склон. Пять минут, десять, пятнадцать, двадцать, - он зря тратил время, нужно было сразу идти за Тислом, а не делать этот полукруг.

Вернуться. Может быть, по другую сторону гребня эти заросли не так обширны, может быть, там они сползают вниз. Он повернул назад и ускорил шаги, прижимая руку к груди и постанывая. Но куманике не было конца. Когда он споткнулся и упал, то остался лежать лицом в грязной от дождя траве.

Потерял. Потратил столько времени и сил - и потерял. Болело исцарапанное куманикой лицо. Ребра горели огнем, одежда была изодрана в лохмотья. На него сеял мелкий дождь, он лежал совершенно неподвижно и впервые с времен детства плакал.

Глава 17

В любую минуту парень мог появиться из зарослей куманики и броситься на него. Тисл пробирался на четвереньках и ни о чем другом не мог думать. Он был на грани истерики. Потом куманика стала ниже и гуще, и ему пришлось ползти, с трудом протискиваясь под нижними ветками. Колючки раздирали одежду и кожу.

Но куда же он ползет? Может быть, описывает круг, возвращаясь к парню? Он остановился, испуганный. Почва полого уходила вниз, наверное, он на склоне холма. Мысли путались, и он ничего не мог придумать. Мерзавец, я выберусь отсюда и убью тебя за это.

Убью за это.

Очнувшись, он понял, что на некоторое время потерял сознание. Сколько он пролежал вот так, беззащитный? Впрочем, парень не стал бы убивать его во сне. Он бы обязательно его разбудил, чтобы Тисл знал, что происходит.

Темнота перестала быть кромешной, постепенно стало сереть, и Тисл увидел вокруг колючки куманики с дюйм длиной. Провел рукой по спине - там засели дюжины колючек, дикообраз да и только. Он смотрел на свою залитую кровью руку и думал: что если парень уже давно за ним наблюдает?

Потом все смешалось в его голове. Над ним засияло солнце, и сквозь ветки куманики он увидел ярко-голубое небо и засмеялся. Над чем ты смеешься?

Смеюсь? Я даже не помню, как перестал дождь, а тут же чистое небо и день. Он опять засмеялся, смутно сознавая, что с ним что-то не в порядке. Но это тоже было смешно, и он продолжал смеяться. Потом пополз в ту сторону, куда лежал головой. Он был уже футах в десяти от заросшей куманики, на вспаханном в зиму поле, когда осознал, что выбрался. Попытался встать на ноги - и не смог. Опять пополз.

Прошло много времени, прежде чем он в очередной раз протянул руку вперед и чего-то коснулся. И не сразу понял, что это такое.

Проволока.

Он поднял голову - проволоки было много. Изгородь. И, боже милостивый, за изгородью нечто столь прекрасное, что он не сразу поверил в реальность увиденного. Придорожная канава. Щебеночная дорога. Он смеялся, просовывая голову между туго натянутой колючей проволокой, снова обдираясь и не замечая этого, он смеялся, падая в канаву. Там была вода. Он упал на спину, вода залилась ему в уши, потом стал карабкаться вверх, к дороге, скользя вниз, цепляясь и подтягиваясь наверх, опять соскальзывая - и вот одна рука коснулась дорожной щебенки.