«Если», 1995 № 04 - Томас Диш

— Если бы он хотя бы догадался дать мне перед отлетом инструкции! Но что толку! Сейчас они уже на полпути к Юпитеру, а я всего лишь дешевенький калькулятор за 4 доллара 98 центов. «Таких, как я, выдают в сберкассе в качестве вознаграждения. Я могу складывать, вычитать, делить, умножать, извлекать квадратные корни и просчитывать несложные тригонометрические функции, но я же не Альберт Эйнштейн! По правде сказать, я по большей части не понимал того, о чем твердил слуховой аппарат — ну, насчет обобщенной теории полей.

— Значит, мы на деле… — у тостера не хватило духа договорить.

— Застряли на Марсе, — помогла ему печь. — Увы!

— О нет! — зарыдало одеяло. — Мы должны вернуться! Как же хозяйка обойдется без нас?

— А мой гелий не годится? — спросил шар «Майлер».

— Спасибо, — ответил калькулятор, — но гелий не является органической субстанцией.

Тостер угрюмо огляделся по сторонам. Марсианский пейзаж был удручающе однообразным — красная пыль, красные скалы, многочисленные потухшие вулканы. Безжизненная планета, от полюса до полюса! Положение электроприборов представлялось тостеру безнадежным.

И вдруг, поднявшись в трепетании крылышек и мерцании нимба. Серпантина произнесла:

— Я вернусь через пять минут. Подождите меня.

Спустя одиннадцать дней, первого мая, хозяйка возвратилась из своей европейской поездки, которая утомила ее до последней степени. В Лондоне каждый день шел дождь, в Париже невозможно было получить на завтрак обыкновенный поджаристый тост, а на Ривьере ее старый друг Сергей дымил как паровоз, хотя она и объяснила ему, что курение губит его здоровье. Нет, все-таки дома гораздо лучше.

Маленький домик выглядел точь-в-точь таким, каким она его оставила. Разумеется, после того как он целый месяц простоял запертым, в нем было душновато, однако хозяйка сразу же раскрыла настежь окна и включила вентилятор, и вскоре воздух внутри сделался свежим, как майское утро. снаружи. Радио заговорило с ней на американском, английском, а не на французском, слава Богу. Она погладила старое электрическое одеяло и облегченно вздохнула. Чемоданы потом, сначала она ненадолго приляжет, а перед этим выпьет чашечку какао.

И приготовит себе хрустящий тост!

Хозяйка насыпала в чашку порошок какао, налила воды и поставила в микроволновую печь, затем достала из морозильника буханку пшеничного хлеба. Отрезала ломоть и сунула его в тостер. Сев за кухонный стол, она принялась рассказывать своему любимцу «Солнечному лучу» о поездке в Европу.

Но не успели еще спирали тостера приобрести оранжевый оттенок, как хозяйка заметила нечто странное. На гвозде в углу, где, как она припоминала, висело что-то, купленное ею на распродаже (но вот что именно?), теперь примостилось самое диковинное существо из всех, какое ей когда-либо доводилось видеть.

Хозяйка сняла существо с гвоздя и внимательно его осмотрела. Кукла? Шести дюймов роста, она была сделана из прекрасного фарфора, — однако разве бывают куклы с электрическими проводами? Хозяйка включила существо в розетку ниже той, в которую была воткнута вилка тостера, и корона над головой фарфорового создания ярко вспыхнула, а потом начала мерцать.

Рождественский ангел!

Видно, бедняге крепко досталось. От белого платья сохранились одни клочки, крылышки лишились перьев, а от роскошных волос осталась единственная серебристая прядь.

И кто же это так жестоко обошелся с куклой? Хозяйке было невдомек, да и откуда ей было знать, что Серпантина сама пожертвовала своими волосами, гусиным пухом и платьем из австрийского льна, чтобы электроприборам хватило топлива на полет от Марса до Земли.

В душе хозяйки чувствительность прекрасно уживалась с практичностью. Ей было искренне жаль несчастного рождественского ангела, но она тут же сообразила, что, если куклу немного подлатать, она будет как новая. У нее никогда еще не было настоящего рождественского ангела — такого, чей нимб так красиво бы мерцал. Поэтому она пообещала ангелу, что к следующему Рождеству починит его и наденет на верхушку елки, где он будет сверкать во всей своей восстановленной красе.

В этот миг, к великому облегчению хозяйки, из тостера выпал готовый хлебец, и она смогла насладиться первым за целый месяц как следует поджаренным тостом.

Роберт Блох

ТАИНСТВЕННЫЙ ОСТРОВ ДОКТОРА НОРКА

Между Большими и Малыми Антильскими островами есть некая группа островов — Средние Антильские. Эти маленькие каменистые выступы больше напоминают прыщи на улыбающемся лице Карибского моря. Они находятся в стороне от торговых морских путей, и их берега лишь изредка оскверняются банановыми шкурками, смытыми с палуб шхун Объединенной Фруктовой Компании.

Именно сюда я и прибыл в тот роковой день августа. Мой моноплан, сделал несколько кругов и, наконец, опустился на просторный песчаный пляж центрального острова — таинственного острова доктора Норка.

Откуда наш главный редактор узнал про доктора Норка, не имею понятия. Только он позвонил мне и приказал:

— Срочно найми самолет. Дуй туда, состряпай отчет — и обратно. Одна нога здесь, другая — там. И наоборот. Понял?

— Я понял, и даже очень.

Ровный желтый пляж, куда приземлился моноплан, опоясывал весь остров. Внутреннюю часть острова покрывали густые пальмовые джунгли, которые оканчивались точно у основания высокой скалы, расположенной и самом центре крохотного участка суши, затерянного посреди моря.

Обезьяны, попугаи и туканы подняли невообразимый гвалт, когда я побрел по песку под грузом своего нехитрого скарба: чемодана и пишущей машинки.

Я ощутил себя Робинзоном Крузо и вспомнил волнующий эпизод, когда тот обнаружил на песке след босой человеческой ступни.

И вдруг я даже разинул от удивления рот. Я был настоящим Робинзоном Крузо, а прямо передо мной на золотистом песке оставила след сама жизнь! Не грубый отпечаток дикарской ноги, а символ истинной цивилизации. Бутылка из-под пепси-колы!

Я поднял ее и с внезапным испугом обнаружил, что она не пустая. Внутри находился свернутый в трубочку подмоченный листок бумаги. Я вытащил пробку, достал свиток и развернул его.

Послание, нацарапанное детскими каракулями, гласило:

Тому, кого это интересует:

доктор Норк — поганый, сволочной старикан.