Сломанная вселенная - Андрей Попов

Минуты через две шар стал вообще огромным и вдруг… он внезапно засветился красным цветом. Когда Максим увидел, что это огненное месиво движется прямо на него, поначалу даже сдрейфил и невольно отстранился. Спас ситуацию возглас Милеуса:

– Максим! Целься вон в то дерево! — похоже от возбуждения он кричал даже не своим голосом.

Да… Доблестному рыцарю, победителю злых сил и спасителю прекрасных принцесс растеряться сейчас было бы просто преступлением. И рыцарь, как следует размахнувшись, отослал шар в сторону ближайшего дерева.

В самую точку!

Электричество ударило в ствол. Все дерево затряслось, загудело, по его ветвям пошли молнии, и вот потом… вот тут началось самое невероятное. Оно вдруг засветилось ярким красным светом, от которого просто можно было ослепнуть. Все вокруг в мгновение ока стало красным. Красная трава. Красное небо. Красная река. Красный Придумаем. Красные облака. Словно весь мир резко перекрасили в огненные оттенки. А дерево тряслось под действием электричества, его ветви шатались в разные стороны и из них во все концы стреляли длинные (разумеется — красные) молнии. Даже облака на небе стали корчится от испуга и разбегаться кто куда.

– Здорово! — воскликнул Милеус и по своей дурной привычки захлопал в ладоши.

Придумаем так широко раскрыл свои оба рта, что его драгоценный колпак наконец слетел на землю.

– Чертовски потрясающее зрелище!! — с незабвенных времен «конца света» Максим не испытывал большего удивления.

Эйфория начала угасать прямо пропорционально угасанию этого загадочного свечения. Уже очень скоро все стало на свои места. Трава обрела потерянную зелень, река — свою родную синеву. Дерево перестало гореть огнем и, к счастью, с ним ничего не случилось. Даже листья не опали. Последние отблески молний поглотил монолит лазурного небосвода.

– Побаловались, и достаточно. Нам пора торопиться. — Голос Придумаем обрел некую суровость.

Полминуты спустя все четверо уже находились на плоту. Да, именно плот, а не паром — это более подходящее название для десятка бревен, связанных между собой металлическими тросами. Вот и вся незатейливая конструкция. Лодочник не спеша шевелил всеми своими частями и греб к противоположному берегу. В воде плавала светлая шестиконечная клякса, безвольно изгибаясь под бегущими волнами — это было солнечное отражение.

Все молчали. Лишь каждый по-своему созерцал синюю гладь, изменившую облик всего Мироздания. Дул тихий робкий ветер, и это практически никак не сказывалось на капризном течении. «Представляю, что здесь бывает вечером после захода солнца», — Максим об этом даже не подумал, а мысль сама собой навязчиво влезла в голову. Вспоминались ужасы минувшего апокалипсиса, а потом мысли, цепляясь одна за другую, вновь увели его в сторону замка, вселяя то тревоги, то некие надежды. Так, в раздумьях и немых созерцаниях, паром тихо стукнулся о противоположный берег.

– Желаю удачи! — сказал напоследок Лодочник и обернулся статуей, которая стала терпеливо дожидаться новых пассажиров.

– Спасибо! — на бегу крикнул Милеус, помахав ему мохнатой лапой.

Еще некое время их путь продолжался среди узорчатых полей, потом прямо на глазах вырос какой-то лес, тропинка вильнула в его сторону, и в мире воцарил полумрак. Тут решили сделать привал, причиной которому была и долгожданная прохлада, и убаюкивающие ароматы хвойных деревьев, но в большей степени — обыкновенная усталость, так как весь путь продолжался в непрерывной спешке. Во время отдыха Милеус сорвал Пляшущий Фрукт и тут же съел его, пока тот не «уплясал» куда-нибудь в кусты. Потом лишь виновато пожал плечами, мол «я и рад бы с вами поделиться, да времени на размышление не было». Максим просто бредил собственными мыслями:

– Во всей этой истории с принцессой для меня столько неясного, что, честно сказать, в голове еще нет никакого конкретного плана ее освобождения. Этот самый план будем разрабатывать, когда прибудем на место и детально ознакомимся с проблемой… детально ознакомимся с проблемой… детально ознакомимся с проблемой… детально ознакомимся…

– …с проблемой! — резко вставил Придумаем. — По-моему, тебе вредно играть в Огненные Игры. У тебя от электричества так клинит в голове?

– Извиняюсь. Мне казалось, я разговариваю сам с собой. Я просто хотел сказать, что там, у стен замка, я обязательно что-нибудь придумаю.

– Ну-ну, давай… — Придумаем от чего-то вязко зевнул. Наверное, просто клонило в сон.

Максим еще многое чего там говорил о своих грядущих подвигах. И Милеус слушал его с неподдельным интересом, постоянно жуя какие-то орехи, так что его несколько щек то и дело вздувались, а длинные тонкие усы в виде загнутой вверх экспоненты от этого дергались взад-вперед. Потом он с нескрываемым наслаждением растянулся на ватной траве и подумал: как все-таки приятна эта блаженная бездеятельность после длительной ходьбы. Еще немного, и он стал дремать…

– Пора! Пора! Пора! — Придумаем резко поднялся и хлопнул в ладоши, опасаясь, что надвигающаяся лень и сонливость отнимут последние силы. — Для разговоров и мечтаний у нас еще будет достаточно времени.

Все трое, стряхнув липкую дремоту, снова двинулись в путь. Лес, похоже, заканчивался. Как бы теряя свои силы, деревья становились короче и тоньше, пока не превратились в кустарники, а затем и вовсе исчезли, оставив взору открытое пугающее пространство, на котором возвышалась каменная громада замка. Но прежде всего бросалась в глаза яркая прямая линия, натянутая как струна… Да это же знакомая ось Y! И так близко, что до нее несколько десятков шагов.

– Граница Смешанного царства, — пояснил Придумаем. — Никто из нас не в состоянии оказаться на той стороне, и оттуда никто не может проникнуть сюда. Хотя, мы иногда видим тамошних жителей. Некоторые из них добры и приветливы, другие — суровы и жестоки. Между ними вечная вражда.

Но как бы не уклонялся разговор в область координатных осей да всяких там войн, основная его тема уже страшной громадой затмила добрую часть неба. Итак, замок. Построенный прямо на оси Y, он занимал территорию обоих царств. Кто и как умудрился это сделать — пока неизвестно. Он весь являлся монолитом серых тонов. Окаменелая мертвость, холод, гордость и неприступность — вот четыре ипостаси, которые воплотил в реалии некий зодчий. Замок не издал ни звука в присутствии незваных гостей, будто демонстративно игнорируя их существование. Он состоял из четырех высотных башен, расположенных по углам большого квадрата и своими остроконечными куполами пронзающих сами облака. Стены квадрата были отлиты из бетона и, как утверждал Придумаем, «имели широченную толщину».