Абсолютное оружие - Дарья Кузнецова

Мы с капитаном переглянулись. Кажется, в этот момент наше с ним взаимопонимание достигло абсолюта.

Минут через десять мы сидели в гостиной. Затянутый в наглухо застёгнутый китель безукоризненно гладкий капитан и я… в жизнерадостном белом платье в ярко-синий мелкий цветочек. Идиотизм происходящего, на мой скромный взгляд, зашкаливал. Довольная мама гордо фланировала из кухни в гостиную и обратно, умудряясь при этом что-то готовить.

Через час мы сидели за торжественно накрытым столом, и наше с капитаном желание оказаться на другом конце галактики было вполне единодушным и буквально заветным.

А через два часа энергичная матушка уволокла своего спутника жизни со словами, что у них ещё много дел, угрожая при этом повторением визита через пару дней. В повисшей тишине тихий «пшик» отбывшего лифта прозвучал настоящей музыкой. Облегчённый вздох вырвался у нас одновременно.

Переглянувшись, мы окинули друг друга ошарашенными взглядами, потом посмотрели на себя и расхохотались.

В голос, до слёз, под конец даже обнявшись, мы ржали минут десять и никак не могли успокоиться. Учитывая, что какого-то объективного и обоснованного повода для радости не было, я сделала неутешительный вывод: это было то самое, что в книжке по психологии называлось «истерической реакцией».

— Кхм, — наконец, вдумчиво сообщил капитан, когда сил смеяться уже не осталось, а я утёрла подолом платья (хоть какая-то от него польза) выступившие слёзы. — Я, конечно, всегда знал, что она весьма энергичная женщина, но чтобы вот так…

— Кажется, она всегда мечтала о дочке, — задумчиво проговорила я, разглядывая свой наряд. — Откуда она его только взяла так быстро?

— Экспресс-доставка, — со вздохом пояснил капитан. — Для гражданской одежды это стандартный способ. Я про неё забыл; давно не пользовался. Послушай, Экси, раз уж мы с тобой вместе прошли через подобное испытание и стали настолько близки, что я имел честь познакомить тебя со своими родителями…

— Не вопрос, капитан, — с нервным смешком ответила я и протянула руку. — Это останется между нами, — сообщила, пожимая ладонь незнакомого с этим жестом мужчины. — У нас так здороваются и заключают сделки, — пояснила на невысказанный вопрос.

— А, — очень информативно выдал он и кивнул. — А там, — он неопределённо махнул головой, — не было ничего менее… гражданского? Нам бы доехать до Управления Флота, нужно зачислить тебя в экипаж и забрать экипировку.

Меня ощутимо передёрнуло при воспоминании о том, чтобыло в той куче, и я испуганно тряхнула головой. С тоской вспомнила погибший в тренировочном бою комплект заимствованной формы.

— Я лучше в этом.

Он понимающе кивнул и поднялся с дивана.

— Пойдём.

Нельзя сказать, что я находила выбранные Лайми наряды столь уж ужасными. Их можно было назвать даже красивыми и, наверное, они мне подходили. Но проблема была в том, что я и без них чувствовала себя очень скованно и неуверенно, а уж в такой одежде…

Всю свою жизнь я занималась тем, что старалась скрыть наличие у себя какой-то индивидуальности и личности. Всё логично, это был вопрос выживания. А теперь у меня вдруг отобрали возможность спрятаться за неожиданно прекратившим своё существование псевдо-разумом, и поставили перед безальтернативной необходимостью «быть собой». Поскольку я и до этого плохо понимала, кто именно я есть и что из себя представляю, мне было тяжело. А этот девичий, человеческийнаряд окончательно погружал меня в ощущение, что я — компьютер, прикидывающийся человеком, и я чувствовала себя настолько неуверенно, насколько это вообще было возможно.

В безликом комбинезоне, в котором прошла моя жизнь, в стандартной больничной одежде, которую мне так напоминала огромная рубашка капитана, или, на худой конец, в столь же безликой военной форме у меня была иллюзия какой-то стабильности, спокойствия, как будто всё по-старому, и мне не надо ничего решать, потому что есть компьютер, а в компьютере есть программа. Понимаю, что с человеческой позиции это иначе как трусостью назвать было нельзя, но я ничего не могла с собой поделать. Мне нужно было время, чтобы прийти в себя, и делать это я предпочитала постепенно, а не в порядке шоковой терапии.

Впрочем, снаружи был день, и я на какое-то время сумела отвлечься на изучение пейзажа. И пейзаж этот окончательно утвердил меня во мнении, что идея с перемещением во времени не соответствует действительности.

Это, совершенно определённо, было другой мир, а не привычная мне Земля. Разрозненные дома, по форме представляющие собой шарики на ножке, незнакомые деревья, а, самое главное, небо. Здесь оно было с лёгким сиреневым оттенком.

— Как пейзаж? — задумчиво поинтересовался капитан.

— Красиво, — обезличенно ответила я. Подумав, решила, что скрывать свои наблюдения попросту глупо, и продолжила. — Но это точно чужая планета, не Земля. Здесь всё другое — природа, небо. У нас оно было голубым. Я понимаю, всё могло измениться, но оно — вряд ли. Либо нас разделяет временной отрезок не в тысячелетия, а в миллионы лет.

— Да, вероятность подобного мала, — задумчиво кивнул он и замолчал.

Здание Управления Флота представляло собой бублик на палочках. Или половину многоножки, кусающей свой хвост… Но, скорее всего, просто множество местных шариков, выстроенных по кругу и сросшихся в единую фигуру. А посередине, на внушительной площадке, располагалась стоянка атмосферного транспорта.

— А почему у вас все дома на ножках? — полюбопытствовала я, когда мы стали заходить на посадку.

— Традиция, — пожал плечами Райш. Потом, видимо, вспомнил, что его ко мне приставили именно для ответов на глупые вопросы, и пояснил. — Наши предки жили на деревьях. В нашем мире очень много опасных хищников, и это был наилучший способ от них защититься.

— Хищников — это вроде того существа, с которым я сражалась на корабле? — уцепилась я за возможность задать один из самых интересных для меня вопросов. Капитан почему-то покосился на меня очень странно, задумчиво кашлянул и, выдержав короткую паузу для сбора с мыслями, медленно проговорил.

— Нет. Тем хищником, с которым ты сражалась на корабле, был я, — он пожал плечами. Заметив, что ни капли понимания и веры в его слова во мне не появилось, продолжил. — У нашей расы есть защитный механизм. Небольшое перестроение скелета, внешних покровов — и убить нас становится ещё труднее. У холодной ветви тоже есть боевая форма, но она по-другому выглядит.

— Охренеть, дайте две, — тихо пробормотала я себе под нос, обеими ладонями растирая лицо.

— Что случилось?

— Как тебе объяснить… У вас есть сказки и мифы? Ну, старые легенды, про неизвестных науке существ, которые будто бы живут в лесу, но реальных доказательств их существования никогда не было?

— Хм. Найдутся, если поискать. Я пару слышал, но так вообще специально не интересовался. А что?

— Понимаешь, давно-давно, ещё до выхода в космос, люди верили, что рядом с ними, в лесу, живут всякие волшебные существа. Ну, то есть, необычные, со странными способностями. Потом, через несколько веков, всерьёз верить в это перестали, зато стали популярны истории про перемещения в параллельные миры. В этих мирах по мнению писателей либо жили всё те же сказочные существа, либо — такие же люди, только миры отличались своей историей. Так вот, среди существ, о которых говорилось в этих сказках, попадались очень похожие на тебя. Оборотни назывались, — окинув задумчивым взглядом капитана, сообщила я.

Истории эти (а из них — кучу глупых, но забавных выражений) я знала благодаря одному из младших научных сотрудников. Когда он дежурил по лаборатории, где жили мы, всегда включал себе записи таких сказок и слушал их. Ну, и мы вместе с ним развлекались, хотя он об этом не догадывался.

— Вот как? Мне кажется, у нас тоже была когда-то похожая теория, но я могу и путать. Надо предложить эту идею Хансу, — кивнул красноволосый, выбираясь из летательного аппарата. — Пойдём.

И мы снова пошли.

В этом месте попадались люди той же расы, что и Райш, и я наконец-то смогла составить о горячих более общее представление. Но на моего спутника всё равно оглядывались, а заодно перепадало внимания и мне. Очень хотелось слиться с местностью, спрятаться за капитаном, или, лучше всего, стать невидимой. Но возможности такой у меня не было; все, кто попадался нам навстречу, были в форме, и я в своём платье с цветочками выделялась, как мышь на пустом столе. Да и чувствовала себя примерно как та мышь.

Так что я шла, буравила взглядом пол и ломала пальцы, не зная, куда деть собственные руки, чтобы они инстинктивно не вцепились в идущего рядом капитана.

Но всё когда-то кончается. Кончились и мои мучения; мы достигли промежуточной цели путешествия. Это был небольшой светлый кабинет, где за столом среди документов и развешенных в воздухе голографических окон сидела какая-то молодая девушка.