CLIO-SCIENCE. Проблемы истории и междисциплинарного синтеза: Сборник научных трудов. Выпуск III - Сборник статей

Проекты создания единой федеральной конституции обсуждались на конференциях 1890 г. (Мельбурн) и 1891 г. (Сидней), в ходе конференции премьеров австралийских колоний в 1895 г. в Хобарте. Участие в их работе принимали представители шести австралийских колоний и Новой Зеландии, рассматривавшей возможность вхождения в федерацию. Первая конституционная конференция выработала основы будущего федеративного союза, отказавшись от идеи республиканизма и провозгласив главой будущей федерации британского монарха, с условием его ограниченных полномочий, как это было и в самой метрополии. Вторая конференция в целом завершила проект Конституции и направила его на рассмотрение в парламенты колоний.

Последние совершенно по-разному рассматривали перспективы и выгоды объединения, поэтому в работе третьей общеавстралийской конференции 1897–1898 гг. вообще не приняла участия колония Квинсленд, отказалась от движения за федерацию и Новая Зеландия. Однако представителям колоний, несмотря на горячие споры, удалось с помощью серии компромиссов достичь договоренностей и по финансовому вопросу (75 % всех собираемы налогов должны были возвращаться субъектам федерации согласно их пропорциональному участию в формировании бюджета), и в вопросе о таможденных тарифах (на внешнем рынке утверждался протекционизм, на внутреннем сохранялась свобода торговли), и по проблеме представительства в парламенте (членство в верхней и нижней палатах предусматривалось в пропорции 1 к 2), и в механизме рассмотрения споров в процессе принятия законопроектов[126].

После выработки основного текста Конституции вопрос о создании федерации был передан на всенародное обсуждение. В результате серии референдумов 1898–1899 гг. и конференции премьеров колоний в Мельбурне (1899 г.), принявшей ряд компромиссных конституционных поправок, колонии Новый Южный Уэльс, Виктория, Тасмания, Южная Австралия и Квинсленд, наконец, одобрили проект Конституции, после чего он был направлен на утверждение в Англию. Только Западная Австралия еще какое-то время занимала особую позицию в вопросе о необходимости сохранения выгодных для ее экономики старых тарифов на импортируемые из других колоний товары, поэтому она провела референдум лишь в конце июля 1900 г., боясь не попасть в число первоначальных членов-учредителей Австралийского Союза[127].

Британское правительство в целом поддержало австралийское движение за федерацию, надеясь с его помощью не допустить полного отделения этих территорий от метрополии, а также стремясь возложить на местное правительство ответственность за проведение внутренней политики и защиту от внешней угрозы. Британский министр колоний Д. Чемберлен внес в одобреный большинством белого населения Австралии проект Конституции пять поправок, ограничивших самостоятельность федерации и отдельных ее субъектов в области законодательной деятельности, и частично – во внешней политике. После этого обновленный текст основного закона Австралийского Союза (АС) был одобрен Британским парламентом и соответствующим королевским указом, и введен в действие на территории Австралии.

У Конституции Австралийского Союза (КАС) было множество комментаторов, начиная с момента ее создания. Многие сравнивали ее с существовавшими аналогами, в частности, с Конституциями США и Канады, немаловажное место в анализе уделялось также степени влияния британской политической традиции на федеративное устройство Союза. Чтобы правильно оценить значение принятия данного документа, важным для нас представляется сравнение основного закона АС с законодательством его ближайшего соседа – Новой Зеландии, которая также в исследуемый период шла по пути создания доминиона.

«Акт о конституции Австралийского союза» состоял из преамбулы, содержащей общие положения о статусе нового федеративного союзного образования, восьми глав, 128 статей и краткого приложения, включающего текст присяги и заверения в преданности монархии Великобритании.

Первая глава, посвященная функциям, порядку выборов и деятельности парламента, содержала общие постановления о составе законодательной ветви власти и порядке ее работы, о сенате, палате представителей, взаимодействии обеих палат, общих правах и прерогативах парламента. Вторая была посвящена структуре и полномочиям исполнительной власти, третья – составу и принципам функционирования судебной системы Австралийского Союза. Четвертая трактовала вопросы финанасов и торговли, пятая – права и прерогативы штатов, шестая – порядок принятия в союз новых штатов, седьмая – различные вопросы, которые не нашли отражения в предыдущих главах, и восьмая – порядок изменения действующей Конституции. Как видно уже из самой структуры документа, он во многом опирался на опыт американских законодателей: Конституция США выстроена аналогично и также основывается на принципах федерализма, представительного правления, верховенстве закона. У США было заимствовано само название палат (палата представителей и Сенат), принципы голосования и ротации в Сенате (по 1 голосу от сенатора – гл. 1, отд. 2, ст. 23; палата делилась на равные части, действующими являлась только часть сенаторов, затем их места становились вакантными через четко обозначенный промежуток времени – гл. 1, отд. 2, ст. 13), принцип выборов в нижнюю палату парламента (пропорционально численности населения – гл. 1, отд. 3, ст. 24), административное деление страны на штаты во главе с губернаторами, федеральное законодательство превалировало над законодательством штатов при том, что в каждом из штатов сохранялись свои конституции в таком виде, какими они были до вступления в Союз (гл. 5, ст. 106–109)[128].

Австралийские законотворцы сделали шаг вперед по сравнению с создателями Конституции США, изначально установив прямые выборы в сенат[129]. В то же время в основном законе страны, также, как и в Конституции Соединенных Штатов, был заложен принцип расового неравноправия, но в данном случае прямо указывалось, что представители определенных рас могут быть «лишены права голосовать при выборах в наиболее многолюдную палату парламента штата» и, соответственно, не должны учитываться при определении нормы представительства с союзную палату (гл. 1, отд. 3, ст. 25), в статье 127 (глава 7 – «разное») недвусмысленно говорилось, что «при подсчете численности населения союза или в штатах, или в какой-либо другой части союза туземцы данных мест не будут учитываться»[130].

Эти пункты Конституции контрастировали с положением дел в Новой Зеландии, где маори, правда, с особыми оговорками, в этот период уже имели избирательные права. Коренное население согласно постановлению избирательного акта о выборах 1893 г. выдвигало четырех своих представителей в нижнюю палату новозеландского парламента, а в случае обладания годовым доходом в 25 ф. ст. маори мог претендовать на депутатское место на общих основаниях с представителями «белого» населения страны, но терял право быть представителем от своего народа[131].

Система управления Австралийского Союза базировалась на традициях британского смешанного правления, где в структуру парламента включается монарх, олицетворяя не исполнительную власть, а символизируя единство всех органов управления страной[132]. В тексте конституции так и было обозначено: «Законодательная власть союза будет принадлежать союзному парламенту, который будет состоять из королевы, сената и палаты представителей»[133]. Представителем британской монархии и главой исполнительной власти в АС являлся назначаемый ею генерал-губернатор, выполнявший «такие права и функции королевы, какие ее величеству будет угодно предоставить ему», «но с соблюдением настоящей конституции» (гл. 1, отдел 1, ст. 2)[134]. Ему выплачивалось неизменное денежное вознаграждение от имени Королевы, но из средств, выделяемых Консолидированным доходным фондом союза. Остальные должности в структуре исполнительной власти (члены исполнительного совета (executive government), министры и др. чиновники) назначались генерал-губернатором по своему усмотрению (гл. 2). Полномочия генерал-губернатора были довольно велики: являясь проводником интересов Британской империи, он своим решением устанавливал период рабочих сессий парламента и мог распустить Палату представителей (гл. 1, отд. 1, ст. 2), хотя порядок выборов и общие принципы деятельности парламента оставались неизменными на основе принятой Конституции, как представитель Королевы он являлся Главнокомандующим военно-морских и сухопутных сил страны (гл. 2, ст. 68), назначал и увольнял судей Верховного суда и прочих судов АС (гл. 3,ст. 72), а также членов междуштатной комиссии по торговле и обмену между штатами (гл. 4, ст. 101)[135].