Наступление. Часть 2 - Александр Афанасьев

Поглощенный своими невеселыми мыслями, президент страны и не заметил, как самолет совершил посадку — опытный летчик ювелирно притер машину к высокогорной полосе, этот аэродром был одним из самых высокогорных в мире. Он пришел в себя только тогда, когда услышал, как открывается грузовой люк самолета.

Самолет, едва только приземлившись, был окружен специальным отрядом охраны, они окружили самолет со всех стороны, выставив пулеметы. Только потом к машине подъехали несколько черных бронированных внедорожников, в которых было место для президента и его свиты. Из двух машин вышли встречающие — генерал Ахтар Абдул Рахман, начальник ИСИ и начальник генерального штаба генерал армии Рахимутдин-хан.

Уль-Хак шагнул им навстречу, сухо поздоровался. Подозрительно глянул в лицо Рахимутдин — хану.

— Где генерал Гуль?

— Генерал Гуль находится в одном из лагерей, господин президент, у него там встреча с американцами.

— Разве то, что должно произойти не важнее встречи с американцами?

Рахимутдин — хан пожал плечами. Американцы были друзьями, с ними вполне можно было встречаться. Хотя ему и показалось, что Гуль что-то темнит — когда он говорил, что не сможет прибыть в Рамзак как это намечалось.

— Это, безусловно, важно для безопасности нашей страны, но если генерал Гуль не сможет насладиться зрелищем нашей мощи — он сам потом будет жалеть об этом.

Внезапно уль-Хаку пришла в голову мысль, что генерал Гуль не появился на ядерном испытании совсем не случайно. Может быть, он договорился с американцами? Может, он знает что-то, что не знают другие? Может быть — эта бомба такой мощности, что, взорвавшись, она уничтожит их всех?!

— Генерал Гуль должен прибыть на испытание — сказал президент — пока он не прибудет, испытание не начнется.

За день до этого

Белый внедорожник Мицубиши медленно пробирался горной тропой, подгазовывая, гребя колесами по обманчивой тверди скалы — скалы здесь был особенно коварными — старые, испытывающие чудовищные перепады температур, они в одном месте были твердыми, как и подобает камню, в другом же — могли раскрошиться в руках, не то что под весом внедорожника. Машина могла улететь в пропасть от одного неосторожного действия водителя, да и если водитель все будет делать правильно — она тоже могла упасть в пропасть. Но машина методично и упорно пробиралась вперед, туда, где ничего никогда не было.

В горы.

В машине было двое. Два человека, одетые не в военную форму — а в нечто среднее между обмундированием американского военного снайпера и костюмом местного жителя. Оба они были бородатыми и загорелыми, причем у одного борода была аккуратно подстрижена, у второго же — просто отпущена, и потому один был похож на пакистанского офицера, второй же — на переодетого моджахеда. Оба эти человека свободно говорили на пушту, и тех пор, как они прибыли сюда — они не говорили ни на каком другом языке, кроме пушту.

Наконец дорога, карабкавшаяся раньше упорно вверх, резко переломилась и пошла вниз, теперь стало видно, что впереди, а до этого водитель ехал почти что на ощупь.

— Долго еще? — спросил пассажир?

— Скоро… — коротко ответил водитель.

Это были первые слова, сказанные ими больше, чем за час времени. Пушту не был их родным языком, они не любили его и старались не говорить на нем без насущной на то необходимости. Им просто надо было добраться до места.

Место, которое должно было стать исходной точкой, нашли путем долгих поисков по карте, составленной на основе спутниковых снимков. В государстве, откуда прибыли эти двое, долгие годы упорно строилась непробиваемая стена идиотизма. Это государство запускало на космическую орбиту спутники, спутники делали спутниковые снимки, после чего эти снимки ложились в папочку с грифом «Совершенно секретно», а папочка убиралась в сейф. Потому что секретно. Для того, чтобы получить эти снимки требовалось вмешательство офицера рангом не ниже генерала Оперативной группы министерства обороны по Афганистану, иначе приходилось выдерживать такой бой с бюрократией, что проще было плюнуть на все. Одной из непререкаемых ценностей в Афганистане была «поднятая» карта зоны ответственности с нанесенной на ней обстановкой — эти карты любовно делались месяцами, а то и годами, передавались по наследству прибывающим на замену офицерам, в каждом ведомстве была своя карта, которую берегли от «конкурентов» как зеницу ока — хотя ушлые офицеры договаривались на своем уровне за пару литров спирта. Здесь им предоставили с самого начала возможность ознакомиться не с картой тысяча девятьсот лохматого года издания — а со спутниковыми снимками региона, но для этого потребовался личный звонок министра обороны. Все-таки то, что «Вымпел» находился в его прямом подчинении — было очень даже неплохо.

Это место представляло собой небольшую площадку основной ценностью которой было то что на ней можно было оставить машину, замаскированную масксетью и заметить ее можно будет только тогда, когда вертолет зависнет над ней на небольшой высоте. Впрочем, если даже машину найдут — не будет ничего страшного, они ее взяли в аренду на несколько дней в Пешаваре за бешеные деньги, расплатились пакистанскими рупиями.

Автомобиль остановился в тени каких-то невысоких, колченогих деревьев — никто из них не знал, как называются эти деревья, и не хотел это знать, достаточно было, что они давали тень, и кроме как таких — других деревьев тут не было.

Двое вышли из машины, один начал делать короткий комплекс упражнений на растяжку, второй — доставать из багажника необходимые им веши. Все-таки, несколько часов езды на не самом комфортном автомобиле по не самой комфортной дороге дают о себе знать. Пока первый вставал на шпагат — второй достал из багажника свернутую в длинный рулон «объемную» маскировочную сеть, два рюкзака и оружие. Оружие было американским — М16 с оптическим прицелом и глушителем SIONICS и М 21 в том же оснащении. Ни у первого, ни у второго не было ничего советского — одежда, рюкзаки, оружие — все точно такое же, какое имеют в арсенале наиболее опытные и спонсируемые американцами подразделения моджахедов, типа печально известного Тор Лаглак. Американское, германское, крайний случай — пакистанское.

Легенда этих двоих на случай поимки — хотя в плен ни один, ни второй живыми не сдались бы — имело не один, а два уровня. Первый уровень — у них были документы пакистанской службы безопасности, даже проходящие по базе данных. Только серьезная проверка могла бы выявить тщательно сварганенную легенду. Но, пройдя этот уровень легенды, ищущий сразу наталкивался на другой. Эти люди, прибыв две недели назад в Пешавар, умудрились вступить в Исламскую партию Афганистана Гульбеддина Хекматьяра и получить подлинные карточки членов этой партии. А третий уровень легенды — это оружие, такое, каким пользуется ЦРУ. Третий и второй уровень легенды — если даже пакистанские силы безопасности возьмут их мертвыми — свивается в один зловещий узел: ЦРУ, совместно с Исламской партией Афганистана Хекматьяра послала двух опытных и хорошо подготовленных моджахедов со снайперскими винтовками туда, где должен бы быть президент Пакистана. Сразу возникает много вопросов. Что делают два снайпера Хекматьяра там, где президент, не хотят ли они отомстить — ведь уже были столкновения боевиков Хекматьяра и сил пакистанской регулярной армии. Возможно, командир крупнейшей бандитской группировки просто хочет отомстить? Какие отношения у ЦРУ с Хекматьяром — ЦРУ в последнее время вело все более и более агрессивную политику в Пакистане, поставляло оружие и материальное обеспечение напрямую группировкам, а не распределяло через пакистанские каналы, вело слежку в Исламабаде и Равалпинди, в американское посольство зачастили некоторые пакистанские генералы. Начались разговоры о том, что в Пакистане вовсю торгуют наркотиками, к этому причастен президент. Может быть, ЦРУ решило сменить власть в Пакистане? Может быть, Хекматьяр так нагло ведет себя, потому что имеет какие то гарантии от американского ЦРУ?

Вопросы, вопросы. Вопросы, не способствующие духу сотрудничества и взаимопонимания в рядах тех, кто воюет с Советской армией, исполняющей свой интернациональный долг в Афганистане, скорее наоборот. Таким образом — даже своей смертью эти отважные люди выполнят задачу, просто другую.

Но умирать здесь никто не собирался.

— Хорош кочевряжиться! — внезапно сказал по-русски с отчаянным украинским акцентом один из двоих, «моджахед» — помоги лучше.

— Даже у гор есть уши, и всевидящий Аллах слышит каждое сказанное нами слово, брат мой — предостерег второй офицер.

— Аллах не выдаст, свинья не съест. Пошли.

Вместе они натянули маскировочную сеть на автомобиль, разобрали оружие и скрылись в сгущающихся сумерках.