Первая чаша - Zarylene

Тишина в дороге вскоре разрушилась вопросом Зариме. Она, несмотря на более опасное положение, волновалась куда меньше.

– Сколько тебе лет, Орей?

– Девяносто три. Это из тех, что я помню, – не задумываясь, ляпнул монах.

– Что?.. – Зариме даже остановилась на тропе. – Ты хотел сказать, двадцать три?

– Да, верно. Я оговорился, – Орей решил не пускаться в подробности, подозревая, что это может отпугнуть женщину. Если даже она сделает вид, что верит ему, то может решить, что он сумасшедший, учитывая странные речи о сражении с демоном. Много ли людей видели демонов? Орей этого не знал, но что-то подсказывало ему, что таковых как он – единицы.

– А почему ты так просто доверилась мне? – поинтересовался монах. – Что если я расскажу твоему мужу обо всем, когда мы вернемся?

– Ты не из таких людей. Ты… другой. Чужак, – Зариме смущенно поникла. – Я просто чувствую, что ты этого не сделаешь. И не только потому, что плохо говоришь.

Орей согласился с её доводами, хоть и весьма туманными. Да, он выглядел иначе – ни у кого, из тех кого он встретил в деревне, не было светлых волос и бледной кожи. Ему-то точно, как чужаку, проблемы были ни к чему, и хотелось, чтобы все в итоге разрешилось хорошо.

– А как ты оказался здесь?

– Где? – нахмурился Орей, не поняв, что она имеет в виду.

– В монастыре, на этих землях… Ты же… не из нашего народа, – женщину, конечно, привлекла его необычная, по сравнению с остальными селянами, внешность.

– Я толком не знаю. Мой отец подбросил меня в обитель, когда я был маленьким. Больше мне ничего неизвестно.

Он замолчал, чтобы не наговорить лишнего, взгляд устремил вперед. Зариме шла, не отставая ни на шаг, но скоро молчание стало давить на Орея.

– Не отставай, – буркнул монах, обернувшись.

– Не волнуйся. Я буду держаться рядом с тобой, – с кроткой улыбкой отозвалась женщина, но именно это и пугало монаха.

– Ты когда-нибудь… э-э… покидала Шадиб?

– Конечно, – легко призналась женщина. Орей удивленно приподнял брови, а она только грустно улыбнулась.

– Я уже сбегала от Арслана в прошлом месяце. Он побил меня, и я… – Зариме вздохнула, отводя взгляд. – Надеялась, что мне помогут у вас в обители. Спрячут от него.

– Но ты не приходила… Я бы тебя точно запомнил! – в сердцах выдал Орей.

– Я не дошла.

– О-о, – протянул монах, догадавшись, чем закончилось эта попытка. Скорее всего, Арслан её догнал и вернул домой, где она снова понесла наказание. Поскольку сама мысль об этом сильно злила Орея, он не стал требовать от Зариме подробностей произошедшего. Того, что он уже видел, и этих догадок вполне хватало, чтобы монах, игнорируя учение Высших, начал искренне желать смерти другому человеку.

«Человеку, который мне помог!» – ещё раз напомнил себе Орей, ощутив, как кровь бурлит от гнева. Быстро же внешнему миру удалось лишить его душевного равновесия. А было ли оно вообще? Он ведь никогда не знал другой жизни, кроме монастыря, и не мог ни с чем сравнить то, что происходит с ним сейчас. Жизнь по уставу Полуденных Врат текла размеренно, перемены почти не трогали монахов.

Подъём по тропе показался монаху особенно изнуряющим, крутым, будто обитель не хотела впускать в свои стены человека, поддавшегося греховным мыслям.

«Я увидел зло. И я его возжелал. Смогу ли я его не совершить?» – Орей в глубине души понимал, что его позволение Зариме идти вместе с ним, ставит его на грань совершения этого зла. И что если Арслан вернется домой, пока их нет? Нельзя забывать, что эта женщина – чужая жена, ограниченная суровыми законами. Но так же она и человек, невинная, которая отчаянно нуждается в помощи из-за несправедливого обращения.

Монах отвязал веревку, скрепляющую створки ворот, впустил следом за собой Зариме и робко взглянул на нее. Она же осматривала сад глазами полными радости и восхищения. В них плескалось столько свободы и счастья, что Орей тоже внутренне порадовался. Уверился, что всё сделано правильно. Не зря он не стал её прогонять обратно в поселение.

– Тут так прекрасно, – сказала женщина. Монах с улыбкой кивнул.

– А когда сад цветет белым пышным цветом это бесподобное зрелище. Тебе надо бы побывать тут весной… – Орей вдруг осекся. До весны ещё очень далеко, а к тому времени он надеялся уже покинуть Шадиб. Зариме придется оставить тут, с мужем.

Он крепко зажмурился, встряхнул головой, которая обернула эти невинные мысли в совсем неправильное русло. Будто бы они с Зариме вообще могут быть вместе… И как это, вместе?

Пока не стало слишком поздно, Орей поспешил объясниться.

– Зариме… – прокашлявшись, начал он. – Прости, но… напрасно я говорю тебе это все. Про сад... Я не смогу помочь тебе с Арсланом. Он твой муж. Это… ваша жизнь, ваши законы, которых я не понимаю.

– И не нужно ничего понимать. Я уже всё придумала. Но ты – моя единственная надежда, Орей… – высказала женщина, решительно сверкнув глазами.

– Что?

В тот же миг, когда Зариме приоткрыла рот, чтобы поведать о своей задумке, со стороны фермы раздалось истошное кудахтанье, переходящее в хрипловатое взвизгивание. Орей, позабыв о женщине, бросился на звуки через сад. За плетнем летали пух и перья. Курицу нещадно рвал на части крупный, размером чуть больше козы, дикий пятнистый кот. Все кругом было залито птичьей кровью. Уцелевшие пеструшки в панике разбежались по саду с диким криком. Одна пронеслась прямо под ногами Орея, который расширившимися от ужаса глазами смотрел на наслаждающегося кровью хосса. Зверь явно не ждал, что его трапезе помешает внезапно вернувшийся монах.

Кот плавно повернулся к нему, держа курицу в зубах, и прижал круглые уши к голове. Зрачки кота расширились, кровь и пух на морде скрывали зловещий оскал.

– Зариме, беги! – заорал монах во весь голос и приготовился удирать от зверя, заведомо зная, что тот быстрее него. Так, он просто наделся отвлечь хищника на себя, чтобы спасти женщину. Ведь его никто не хватится – у Орея не осталось друзей, а родных никогда и не было, а её будут искать. И вот же будет неприятная