Право волка (СИ) - Морриган Лана

— Сережа, неси тонометр, — измерив давление, мама выдавила из блистера две розоватые таблетки и положила мне на язык. — Идем, пусть поспит. Давление в норме, это все переутомление. Сидит ночами перед своим компьютером, — запричитала мама, закрывая дверь.

Следующее пробуждение было более приятным.

— Мам, мне стыдно спрашивать… Я что, вчера напилась? — все тело отдавалось легкой болью, а в голове стоял туман. Мысли с трудом складывались в слова.

— Нет, — мама перестала мыть посуду и внимательно на меня посмотрела. — Ты как с Данилом поговорила, умылась и легла спать.

Щеки обдало жаром: черт, точно. Мама же вчера зашла в комнату в самый неудачный момент.

— Помню, как умылась, а дальше провал.

— Устала, вот и уснула сразу, — мама пожала плечами.

— Наверное.

Помню, как вернулась в комнату, хотела перезвонить Дане, — восстанавливала события вчерашнего вечера. И все, абсолютная пустота в воспоминаниях.

— Ты есть будешь?

— Нет, только чай выпью, — безалкогольное похмелье, не иначе! — Мам, я в следующую пятницу уезжаю к Дане. Предупреждаю заранее, — четко выговорила слова, намекая, что решение не подлежит обсуждению.

— Дочь! — хотела было возразить женщина.

— И не начинай, мам! Ты сама говорила, что нормальных отношений быть не может, когда люди живут в разных городах, — ответила тяжелым взглядом на мамино возмущение. — Скажи спасибо, что не бросаю учебу и не срываюсь к нему жить, — сказала на полном серьезе, ожидая реакцию.

— Ли-ля! — завопила она на всю квартиру.

— Мам, да я пошутила! — не удержалась и рассмеялась, глядя на мамино лицо.

— Не смешно, дочь! Ясно?! — меня шутливо ударили чайной ложкой по лбу.

— Да, мам, — хихикнула и принялась размешивать сахар.

Время до отъезда я посвятила рисованию. Закончила три небольших заказа и собрала вещи на месяц. Месяц! Целый месяц проведу с Данькой.

Встречи с Рокотовой сознательно избегала. Я не готова снова встретиться с Арсением. Сказать, что моя реакция на этого мужчину пугала, это ничего не сказать.

Но все мысли возвращались к нему. «Сенечка, не бросайся песочком», — невинная фраза, услышанная мною во дворе, заставила тело моментально откликнуться. Жаром, паникой и желанием одновременно.

Дневные страхи и волнения перерастали в ночные…и если бы кошмары, но нет. В эротический сон, который я просматривала каждую ночь, снова и снова.

Затем он превратился в наваждение, преследующее меня и при свете дня.

Фантазия безжалостно подбрасывала в мысли обнаженную мужскую спину, расчерченную рубцами вдоль до поясницы, небольшой шрам на левом бедре, неестественный отблеск желтоватых глаз. Он и сейчас стоял перед взором.

— Девушка, просыпайтесь, приехали, — меня за плечо тормошила женщина.

— Я не сплю, но спасибо, — плотно прикрыла глаза, глубоко вздохнула, восстанавливая дыхание, и выглянула в окно. Даня прыгал, приветственно мотал истрепавшимся букетом и активно махал рукой.

— Привет, — схватил меня с подножки и закружил так, что замутило.

— Отпусти, Дань, меня укачало.

— Ну как так, а? — он крутанул меня еще раз и опустил. — Ой, прости, детка, — взял из рук сумку, пока я справлялась со спазмами.

— Да ничего, со мной иногда так бывает. Шестнадцать часов в автобусе, — пояснила, сглатывая густую слюну.

— Едем домой, — с грустью в голосе приобнял за плечи и повел к стоянке такси, — на сегодня все планы отменяются. Я надеялся, что вместе пойдем в бар. И там как бы познакомимся у стойки. Ты же не откажешь такому симпатичному парню? М? — задорно поиграл бровями и открыл дверь такси.

— Сегодня очень даже откажу, — вымученно ответила я, откинувшись на спинку сиденья.

— Нууу, малыш, а как же страстный секс в туалете, а? — таксист одобрительно хмыкнул.

Меня передернуло от неприятных воспоминаний, и я опять вернулась мыслями к Арсению.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Дань, мне правда очень плохо, — отсела дальше от парня и подставила лицо потоку воздуха, приоткрыв окно.

Неделю я провалялась в постели, практически не поднимаясь и страстно желая умереть. К дурноте прибавилась температура, скручивающая и сжигающая меня изнутри.

— Обидно так, — всхлипывала в объятиях Дани, — приехала к тебе, а сама… — тихонько подвывала и вытирала нос о его футболку.

— Да ладно тебе, детка. Подцепила какую-то гадость, скоро пройдет. Тебе же днем было лучше.

— Да, — обиженно всхлипнула, — а теперь снова мутит. Извини, — высвободилась из объятий и убежала в туалет. Закрыв плотно за собой дверь, села на унитаз. Тошнота отступала, а я так и просидела больше часа, не смея выходить.

— Малыш, мне пора на работу. У тебя все хорошо?

— Меня тошнит, — соврала и продолжила сидеть.

— Я не могу остаться, прости. Заменить сегодня никто не может.

— Я справлюсь, иди.

Я дождалась хлопка двери и выглянула из туалета.

В желудке требовательно заурчало, словно не меня несколько минут назад мучили боли и тошнота. Отломила от запеченной курицы ножку и с жадностью съела, но этого показалось мало, и я съела и вторую. Запила мясо птицы сладким чаем и почувствовала себя абсолютно счастливой.

Ночью проснулась от того, что мое тело скрутило и бросило в озноб. Даня раздевался, сидя на краю дивана:

— Спи, я дома, — он обнял меня одной рукой и уткнулся лбом между лопаток.

От прикосновения и нежных поглаживаний волоски на всем теле приподнялись, и меня передернуло.

— Мне жарко, Дань, — снова соврала я, отодвинувшись ближе к стенке. На утро встала с головной болью и ноющим желудком.

— Все, мне надоело! — проворчал Данил, увидев меня. — Сегодня же идем к врачу, вторую неделю мучаешься.

— Но не может быть такого, — Даня хмуро смотрел на врача, сидевшего напротив. — Что значит, здорова? Как она может быть здорова, если ее постоянно мутит, и температура держится вторую неделю?!

— Если хотите, мы можем ее положить в больницу — там проведут более тщательное обследование. В стационаре возможностей больше.

— Я не хочу в стационар, — промямлила я, сидя на кушетке за ширмой и прислушиваясь к разговору. Три дня подряд у меня брали кровь, ощупывали, осматривали и передавали из рук в руки разным специалистам.

— Вот, и девушка понимает, что нечего ей там делать. Все показатели в норме. Ей бы отдохнуть, расслабиться.

— А почему же ей плохо?

— А потому, дорогой мой, что нервничает много. Сессия, учеба, долгие поездки. Да и это немудрено, с таким паникером. Вам бы больше гулять, — обратился он ко мне, когда я вышла из-за ширмы, поправляя воротничок блузы. Даня скептично уставился на врача, явно оценивая его умственные способности. — Да-да, вот выписка, с ней можете обратиться к любому другому специалисту в любой клинике. Пожалуйста, я не против.

— Вот и обратимся! — парень нервно дернул лист бумаги со стола и потащил меня к выходу. — Мне скоро на смену, завтра сходим в другую клинику.

Место прикосновения покрылось мурашками, и под предлогом почесать ладошку я освободила руку от захвата.

— Беги, я прогуляюсь, как доктор рекомендовал, — с мольбой в глазах посмотрела на парня и несмело улыбнулась.

— Еще чуть-чуть, и я подумаю, что ты меня избегаешь.

— Нет, что ты, — но в подтверждение лжи увернулась от поцелуя в губы.

— Лиль, ну это уже не смешно, — Даня чмокнул меня в щеку и поспешил к остановке. Я же села на ближайшую лавочку, подавляя подкатившую тошноту.

Что со мной происходит?!

Возвращалась домой пешком. Несколько часов, проведенных на улице, подействовали положительно и, вернувшись в Данину квартиру, я от души наелась.

Может, и правда нервы?

Что за избирательные приступы дурноты?

Последующие дни я проводила, гуляя в парках. На меня перестали коситься мамочки с детьми. Со временем привыкли, что я сижу рядом с детской площадкой, читаю или рисую. И действительно, я себя прекрасно чувствовала, стоило мне выйти на улицу.