Мастер-класс для диверсанта - Сергей Москвин

– Удалось вам добраться до этих предателей? – поинтересовался Ветров.

– К сожалению, нет, – сказал Чернышов. – Хотя мы и предприняли одну попытку, атаковали одну из душманских баз и даже высаживали там десант. Но, к сожалению, данные разведки оказались неточными, спецназовцев-предателей на той разгромленной базе не оказалось, из района Мазари-Шарифа они перебрались куда-то в глубь страны. Во всяком случае, я о них больше не слышал. Результаты своего расследования мы доложили военным. Те изменили тактику проведения войсковых операций, и потери сразу же сократились. Вот так и закончилась эта командировка.

– И вы считаете, Павел Андреевич, что спецназовцы, натаскивающие афганских душманов, спустя семь или восемь лет могли появиться в России и воевать уже на стороне чеченских боевиков? – прямо спросил Олег Муромцев.

– Увы, случаи, когда наемники, воевавшие против наших войск еще в Афганистане, теперь сражаются в отрядах чеченских боевиков, не так уж и редки, – вздохнул Чернышов. – Так что мое предположение звучит не так уж невероятно.

– И оно многое объясняет, – задумчиво сказал Олег Муромцев. – И профессионализм диверсантов, и применяемую ими тактику наших подразделений специального назначения.

– Олег, и все-таки главный вопрос: это действовала одна диверсионная группа или разные? – спросил Чернышов.

– Утверждать что-либо без тщательного расследования я не берусь. Но если вас интересует мое мнение – да. Я считаю, везде действовала одна и та же диверсионная группа.

– И из чего это следует? – спросил Ветров.

– Во-первых, численный состав. Во всех случаях диверсантов было пять, возможно, шесть человек: снайпер, подрывник, три-четыре стрелка. Во-вторых, одинаково высокая боевая выучка. В-третьих, тактика действий у них во всех операциях была одна и та же. Например, перед каждым нападением снайпер сначала уничтожал часовых или наблюдателей из боевого охранения, а впоследствии прикрывал отход своей группы. Можно привести и другие доводы, которые не так наглядны.

Павел Чернышов слушал с каменным лицом. Он уже не сомневался, что в Чечне с 1994 по 1996 год успешно действовала диверсионная группа из числа бывших бойцов спецназа, перешедших на сторону душманов еще во время афганской войны.

«Если за время, прошедшее между афганской и чеченской войнами, они не сидели сложа руки, а участвовали и в других военных конфликтах, то приобрели неоценимый боевой опыт, – про себя подумал Чернышов. – Судя по всему, так оно и есть, ведь не зря военные разведчики назвали этих диверсантов «призраками». И если они участвовали в прошлой чеченской войне, то весьма вероятно, что лидеры боевиков могут обратиться к ним и сейчас. Военные наемники не имеют моральных принципов. Для них существует одно – деньги. Если те, кто сейчас финансирует чеченских боевиков, и эти диверсанты сойдутся в цене, «призраки» вернутся снова».

15

«Призраки»

25.Х, понедельник, 18.00

После полуторагодовалого перерыва они снова собрались вместе. Те, кто в документах российской военной разведки именовался диверсионной группой «призраки», снова встретились в лагере чеченских боевиков. Теперь их осталось четверо, но возросший боевой опыт компенсировал потерю пятого члена диверсионной группы, умершего от тропической болезни в азиатских джунглях.

Степан Мордасов с интересом разглядывал своих бывших бойцов. Он уже убедился, что перед ним все те же отчаянные и хладнокровные парни, с которыми он успешно выполнял диверсионные задания невероятной сложности. Мордасов не знал, что во время чеченской военной кампании 1994 – 1996 годов российская военная разведка присвоила его группе имя «призраки», но если бы знал, то остался бы им вполне доволен. Такое название лучше всего подходило для исчезающих в ночной темноте безжалостных профессиональных убийц.

– Ну, здравствуй, командир, – сказал его бывший заместитель, а по совместительству минер-подрывник, и протянул Мордасову руку. – Расскажи, каким ветром тебя сюда занесло. Слышал я, ты вроде бы на Кипре обосновался.

– Расскажу, – ответил Мордасов, пожимая крепкую ладонь. – Обо всем расскажу.

Ему действительно надо было о многом рассказать своим бывшим бойцам.

Из Греции в Турцию Степан Мордасов прилетел уже вместе с Кириллом Сайдаковым. В Анкаре Мордасов первым делом снова встретился с полковником Керимом. Керим снабдил Мордасова последними данными космической разведки, передал инструкции и обговорил средства связи. Из Турции путь диверсантов пролегал в Грузию, а оттуда в Чечню, где в лагерях чеченских боевиков в качестве военных инструкторов находились еще двое членов их группы.

Через границу, из Грузии в Чечню, перешли без хлопот. Для таких асов это была совсем не трудная задача. Грузинские пограничники этот участок практически не охраняли, а российских пограничников здесь просто не могло быть. Вместе с Мордасовым и Сайдаковым границу переходила небольшая группа арабских наемников. Один раз на пути каравана встретилось минное поле, устроенное методом рассеивания противопехотных мин прямо с вертолета. Таким образом российские войска пытались блокировать тропы, по которым чеченцам из сопредельной Грузии перебрасывалось оружие и пробирались группы иностранных наемников. Проводник из числа чеченцев, шедший впереди каравана, вовремя заметил минное поле. Дорога в обход заняла несколько лишних часов, зато все остались живы. На территории Чечни группа наемников разделилась. Арабы направились в Грозный, чтобы пополнить отряды Хаттаба, а Мордасов с Сайдаковым в Бамут. Именно там располагалась база, где, по данным полковника Керима, находились бывшие сослуживцы Мордасова, а ныне военные инструкторы чеченских террористов – Псарев и Чагин.

Сведения турецкой разведки оказались точны. Псарев и Чагин были на месте. Приезд бывшего командира и снайпера просто поразил их. По такому случаю Георгий Псарев устроил настоящий пир, насколько это вообще было возможно в полевых условиях.

Бывшие соратники собрались в доме, который занимали Псарев и Чагин. В результате бомбежек российской авиации большинство жителей покинуло Бамут. Уезжая из города, люди бросали свои жилища. Множество домов в селении пустовало, поэтому проблем с жильем у прибывающих наемников не было. Так и Псарев с Чагиным выбрали большой двухэтажный дом по своему вкусу.

Все четверо расположились на первом этаже за большим столом.

Георгий Псарев быстро разлил по стаканам водку.

– Ну, за встречу, – сказал он.

Послышался приглушенный звон, когда четверо мужчин сдвинули стаканы.

Ели и пили все с большим аппетитом. Даже Сайдаков и Мордасов, привыкшие за последнее время к изыскам европейских ресторанов, активно поглощали говяжью тушенку.

– А вы неплохо устроились, – после очередного стакана сказал Мордасов, указывая на расставленное на столе угощение.

По меркам войны стол выглядел просто шикарно. Водка была самая настоящая, а не какой-нибудь разбавленный водою спирт неизвестного происхождения. Разнообразные мясные консервы и белый хлеб в оставшемся без централизованного снабжения городе тоже были большой редкостью. В осажденной российскими войсками Чечне такой стол мог организовать только весьма обеспеченный человек.

– Были бы деньги, а с ними везде можно неплохо устроиться, даже на войне, – ответил Псарев.

– Значит, оплатой вы вполне довольны? – поинтересовался Мордасов.

– А, разве это деньги, – махнул рукой Чагин. – Да военный инструктор в Чечне получает немногим больше простого боевика.

– Ну раз наш командир здесь, значит, он хочет предложить нам настоящую работу, – заметил Псарев, переведя взгляд с Чагина на Мордасова. – А если даже господин Сайдаков оставил свою благополучную Грецию и решил к нам присоединиться, значит, эта работа должна хорошо оплачиваться.

– Верно, – кивнул Мордасов. – Для нашей группы действительно есть работа. После ее выполнения каждый из нас получит по миллиону долларов и въездную визу в любую страну, какую он только пожелает.

– Заманчивое предложение, – усмехнулся Псарев. – И что же для этого надо сделать? Взорвать Кремль?

В диверсионной группе еще со времен Афганистана он был заместителем Мордасова, так как единственный из остальных бойцов имел офицерское звание. Георгий Псарев не только отлично разбирался в минно-взрывном деле, но и являлся первоклассным организатором диверсионных акций.

Мордасов понимал, что при осуществлении заказанной турецкой разведкой диверсии не сможет обойтись без помощи своего заместителя. План проведения такой крупномасштабной акции, безусловно, требовал согласования с Георгием Псаревым, и Степан Мордасов очень рассчитывал на его одобрение и поддержку.

– Нам поручено остановить продвижение российских войск в глубь Чечни, – ответил Мордасов, глядя в глаза Псареву.