Erratum (Ошибка) - 2 (СИ) - Дылда Доминга

— Похоже, пора ей отправляться ниже, — произнес Паоло.

— Но мы же за нее в ответе, — пролепетала Леония.

— Значит, нужно передать на седьмые небеса, что уже нет. — Паоло опустился рядом с Лили на колени и попытался ее приподнять, но все его усилия оказались напрасными — ноша была слишком тяжела, невообразимо тяжела. — Плохи дела, — тихо проговорил он, а Лили открыла глаза, но взгляд ее не выглядел осмысленным.

— Передавать ничего не нужно, — услышал Паоло голос за своей спиной и обернулся. Леония успела предусмотрительно отойти подальше от мрачной фигуры. — Посторонись, — Марк безо всяких любезностей отодвинул Паоло и склонился над Лили.

— Она слишком тяжела, — начал Паоло, но Марк одним движением подхватил ее на руки и поднялся, удерживая Лили так, словно она не была неподъемной. — Но как ты… — осекся Паоло, потрясенно глядя на Марка. Но тот ничего не ответил и лишь сосредоточенно молча направился к вратам.

— Как ты думаешь, куда он ее понес? — не удержалась Леония, встревожено глядя им вслед.

— Вниз, — ответил Паоло, но, говоря это, он больше не имел в виду землю.

12

Лили хлопала глазами, приходя в себя. Вокруг был только песок и ветер, и суровое лицо прямо над ней.

— Марк? — прошептала она непослушными губами, узнавая.

— Да, — отозвался он, помогая ей сесть.

— А как же вторые небеса? Где мы?

— Они для тебя больше недоступны. Мы на земле, в аравийской пустыне.

— Но что случилось?

— Я мог бы спросить об этом тебя, но не стану. Мне пришлось приложить много усилий, чтобы не провалиться с тобой глубже, чем просто на поверхность земли. — На его лице как всегда не отражалась ни одна эмоция. Он говорил так, словно они обсуждали нечто заурядное. А Лили судорожно пыталась вспомнить все последние события.

— Я стала слабеть, а потом вовсе не смогла подняться…

— Знаешь, что будет с демоном, если забросить его на небо, конечно, если он тут же не сгорит?

— Что?

— То же, что и с черным грузом, с которым ты знакома. Провалится вниз. Туда, где ему и место.

— Нет, — Лили покачала головой, не желая верить. — Этого не могло случиться. Нет.

— Именно это и случилось. Я не запирал бы тебя на вторых небесах, а сразу отправил на все четыре стороны. Но это было решение Синглафа. Теперь же я рад, что он поступил именно так.

Лили смотрела на него молча, переваривая услышанное. Неужели ее страсть, сны, мысли свели на нет все светлое, что в ней было? Неужели ей больше никогда не суждено увидеть Синглафа? И Марк — последняя милость для нее, чтобы не совершать падение сквозь толщу, мучительное и позорное.

— Чему же ты рад? — теперь уже на лице Лили перестали отражаться эмоции, потому что демонстрировать их было еще больнее, чем не выражать ничего.

— Синглаф в беде, — ответил Марк и присел рядом с Лили, теперь, когда она могла сидеть самостоятельно.

— Что случилось? — тревога затмила в душе Лили все остальные противоречивые чувства.

— Нужно было отправить очередное послание Падшему, и он так и не смог отослать никого из братьев, особенно после того, что случилось с тобой.

Лили пожирала его глазами, готовая трясти Марка, чтобы он говорил быстрее.

— Ты быстро приходишь в себя, — улыбнулся Марк, а Лили едва не стукнула его со злости. — Он отправился сам. — Его последние слова больно хлестнули Лили.

— Нет, — прошептала она в ужасе.

— Он не вернулся, — продолжил Марк, — и никто понятия не имеет, что с ним.

Лили была потрясена, ее руки сами сжались в кулаки, зачерпнув немного песка, и теперь он тонкими струйками вытекал у нее между пальцев.

— Что вы решили? Его нужно спасти! — отчаяние звенело в голосе Лили. Она с сожалением думала о том, что теперь не может присоединиться к братьям, чтобы вытащить наставника.

— Ты знаешь, — мрачно ответил Марк, — никто из нас не в состоянии искать его там, куда он пошел.

— Только не говори мне… — голос Лили сорвался, — что вы даже не попытаетесь. Что вы ничего не предпримете.

— Мы не можем, — отрезал Марк, но не отвел взгляда от Лили, а всматривался в нее так, словно пытался ответить на какой-то вопрос самому себе. — Но ты можешь.

— Я? — Лили подняла на него глаза.

— Вопрос только в том, захочешь ли. Достаточно ли в тебе еще света, чтобы пойти на это.

— Как ты можешь так говорить, — голос Лили охрип от боли, разрывавшей сердце, — я пошла бы за ним куда угодно.

— А за Падшим? — глаза Марка резали ее ножами.

Лили молчала.

— Кого ты спасешь, если придется выбирать?

— Не придется, — лицо Лили ожесточилось, и в глазах загорелась решимость.

— То есть это значит “да”? Ты пойдешь за ним? — спросил Марк.

— Да, — ответила Лили и холодно взглянула на Марка. Они были по разные стороны баррикад. Да, она отправится за Синглафом, но, похоже было на то, что теперь она больше не принадлежала ни небу, ни аду. Надеялась, что не принадлежала последнему, или все же где-то в глубине своего сердца верила в обратное?

— Когда будешь готова, сними мой крест, — бросил на прощание Марк, и только тогда Лили заметила у себя на шее его большой тяжелый крест из потемневшего металла.

13

Лили совсем забыла, как это на самом деле. Нет, воспоминания остались, но ощущения стерлись. Стерлась память о том, какой печалью был покрыт подземный мир, словно пылью, год за годом слоями устилавшей мрачные земли. Одиночество и пустота — здесь они имели свой запах. Так ли выглядело падение для первых отошедших от Бога ангелов? Испытывал ли Ник или Самаэль что-то подобное? Как только крест перестал касаться ее тела, она полетела вниз. И хотя у нее не было крыльев, как у них, руки все равно пытались ухватиться за что-то, тщетно ловя восходящий поток воздуха. Но тело лишь неизбежно опускалось все ниже и ниже, не так быстро, как ей хотелось бы, а словно лист, покинувший ветку дерева осенью и неспешно кружащий в воздухе. Страшнее всего было думать о пути ниже пустых земель. Что, если и, скорее всего, она не попадет в колодец, а пройдет в какой-то произвольной точке сквозь толщу пористого грунта. И что на этот раз останется в нем и останется ли? Были ли сферы у падших? Где-то вдали Лили мерещился высокий свист василисков, но это могла быть лишь игра ветра, где-то в стороне чудился хриплый лай гончих, но она не могла остановиться, не могла задержаться, влекомая внутренней непреодолимой тяжестью ниже. Насколько же все было проще, когда она была светла и сошла вниз, держа в руках груз зла. Теперь же все было так, словно система сомневалась, каждый раз взвешивая, тяжелее ли она этого места, и потом неохотно принимала решение, отпуская ее, опуская еще глубже. И там все повторялось снова.