Стремление. Размышления в рифму - Николай Гольбрайх
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Небесный дар, без льготы жития.
2016 г.
Течение судьбы.
Я не могу, как все спокойно жить,
Меня всегда судьба зовёт в дорогу.
Я продолжаю и во снах бродить.
Ища свой путь к познаниям и Богу.
Я обошёл уже немало стран,
Но вечно мне пути бывает мало.
Я отдыхаю только из-за ран,
Или когда без сил валюсь устало.
Я убегал и приходил назад,
Меня водило иногда по кругу.
Я брёл сквозь воду, зной, и снегопад,
Меняя курс, то к северу, то к югу.
Я вечно на ходу, как та же ртуть,
Но мне идти всё тяжелее в гору.
Я свой не ощущаю чётко путь,
В своей судьбе я нахожу опору.
Я долго шёл всегда, как только мог,
Мне не указ болезни и усталость.
Я не считал протопанных дорог.
И неизвестно сколь ещё осталось.
Я так живу — идя всегда вперёд,
Но данный мне лимит, увы, не вечен.
Я знаю, что в конце произойдёт,
Ведь путь мой, как и это мир конечен.
2020 г.
Чужой среди всех…
Как так — в судьбе сбой,
В моей получился.
Повсюду чужой.
Я вдруг очутился.
Там где родился,
Меня там не знают.
Где рос и учился,
Агрессором чают.
Где долг отдавал,
Там я числюсь врагом.
Где жизнь прожигал,
Там я слыл чудаком.
Где жить начинал,
Был везде чужаком.
Как впрочем, и там,
Где скитался потом.
Где воли хотел,
Там был арестантом,
Где был не удел,
Стал комедиантом.
Где жил за бугром,
Там был эмигрант.
Теперь, где мой дом,
Стал репатриант.
Везде я чужак,
Я из ниоткуда.
И чуждым вот так,
Уйду и отсюда.
Не свой я чужим,
И своим не родной.
Сложилась так жизнь,
Среди всех я чужой.
2014 г.
Смутный хаос…
Расплодились по миру глупцы,
Командиры безграмотных полчищ.
И в историю гадят купцы,
Средь майданно-дурманящих сборищ.
Вся планета бурлит кипятком,
От указов тупых самозванцев.
И идёт жизнь у всех кувырком,
От нашествий, нежданных посланцев.
Вновь земля погрузилась во мрак,
Беспощадных конфликтов и смуты.
И становятся брат — брату враг,
На войне, за чужие валюты.
Люди словно лишились ума,
В драке, за богатеев во фраках.
Разоряют свои же дома,
Помешавшись на денежных знаках.
Смутный хаос окутал наш мир,
С окончаньем железного века.
Но недолго продлиться сей пир,
Свет добра возродит человека…
2015 г.
Таланты…
Наш мир талантами богат,
Вот только как-то всё не в пору.
Ни кто талантам сим не рад,
Причислив весь их гений к вздору.
Одних пинают, почём зря,
Вгоняя их нахально в рамки.
Других ругают, матеря,
Воздушные порушив замки.
Талант, урок иль благодать,
Людей волнуют только грани.
Кричат, им надо помогать,
Но тут, же в них кидают камни.
Жестоки люди к не таким,
Ведут себя, порой как черти.
При жизни ад, создавши им,
Возносят их, уж после смерти.
Чадит, талантов свет во мгле,
Им нужен круг безмерно шире.
Да, путь их труден на земле,
Как и у всех — в подлунном мире.
2020 г.
Я умер вчера.
Я умер вчера,
Но не плачьте сегодня.
От слёз и печали,
Ни кто не воскрес.
Мы все будем здесь,
Кто сейчас, кто по дале.
И грустью не сдвинуть,
Нам близость Небес.
Я умер вчера,
Но я жив и сегодня.
Во всём что сумел
За свой срок сотворить.
Пусть все, что я сделал,
Не столь идеально.
Но я ведь не Бог,
Без изъянов творить.
Я умер вчера,
Но мы встретимся завтра.
Какой бы нам ни был,
Отмеренный путь.
Вся наша дорога,
В одном направленье
И кто б как не жил,
Нам с неё не свернуть.
2013 г.
Ток-шоу…
Тошнило в телеке какое-то ток-шоу,
Жена таращилась в него разинув рот.
И рядом тёща — всё забрызгала слюною,
Кричала в ящик, всё не так — наоборот…
А в унисон ей на всю громкость из экрана,
По всей квартире громыхал «собачий лай».
Понос словесный брызгал, словно из фонтана,
Брехня страстей кипела, вовсе — через край.
Ведущий шоу, с бесноватыми глазами,
Трещал бредятину быстрей, чем пулемёт.
Всё время требовал — чтоб оставались с нами,
После рекламы — сразу всё произойдёт…
Вопрос про ужин мой остался без ответа,
Спросив вторично, я был послан далеко.
Ещё я мельком удостоен был совета,
Что путь на кухню, можешь сам найти легко.
А там голяк — только гора грязной посуды,
И в холодильнике хоть покати шаром.
Опять таращились весь день в экран паскуды,
Что не могли спуститься даже в гастроном.
Когда же сгинут все дебильные ток-шоу?
Что блеет сутками с экрана всякий сброд.
От коих продыху нет — летом и зимою,
В которых, тупостью зомбирует народ.
2016 г.
Пир Дьявола.
В душе пробитая дыра,
На сердце давит гнётом страх.
Кругом лишь грязь и мишура,
И правит этим баллом мрак.
На этот жуткий маскарад,
Попал я волею судьбы,
Воочию увидел — ад,
Что значит «праздник» сатаны.
Здесь, зависть, подлость и разврат,
В три голоса себе поют.
Террор с войною вальс кружат,
Коктейль из слёз и крови пьют.
Оркестр весь как на подбор,
Из сплетен, жадности, вранья,
А Черт здесь главный дирижер,
Мотив играют — воронья.
Уселись за столами вряд,
Вся нечисть и пороков спрут.
Себя хозяевами мнят,
На дьявольском застолье тут.
Как омут черный он кружит,
Весь этот жуткий «праздник» тьмы.
Над душами пир ворожит,
Отдав их в лапы Сатаны.
В душе дыры пробитый знак,
На сердце давит гнётом страх.
Не уж-то всё бедует вот так,
И миром будет править мрак.
2004 г.
Мартовский Васька…
Всегда, упитанный и чистый,
Лежит кот Васька на печи.
Еда, на двор — круиз небыстрый,
И снова, прыг на кирпичи.
Весь год урчит — сопя, прищурясь,
Степенно и тихонько спит.
Или в окно глядит, нахмурясь.
Усами только шевелит.
Но тут, приходит март — разбойник,
И сразу, Ваську, не узнать.
Юлой становится — наш скромник,
Стремясь, из дома убежать.
Потом уйдёт, недели на — три,
Забыв — про дом, еду и сон.
Горланит кошкам, своё кантри,
А по ночам, орёт шансон.
Домой, приходит в конце марта,
Растратив пыл,
