Мажор на побегушках, или Жестокая дворянка (СИ) - Мила Ваниль

в прошлой жизни Янка была дочкой дворничихи, а теперь они как бы поменялись местами, Егор на своей шкуре хотел испытать, каково это, быть ниже по положению. Грехи свои перед Янкой искупить думал таким вот странным способом. А иначе… как?

Под кроватью было тесно. И пыльно. А еще Егор не один там прятался.

— Кто у тебя? — спросила незваная гостья Настя.

— Никого, — ответила Ульяна. — Разве ты кого-то видишь?

— Я голоса слышала…

— Это я молитву читала.

— И стук.

— А, это оконная рама. От ветра, наверное.

— Нет там ветра, — возразила Настя.

В носу засвербело. Егор крепко сжал пальцами переносицу.

— Может, кошка? — предположила Ульяна. — Вроде бы мелькнула какая-то тень.

— Кошка? — оживилась Настя. — Я свою Мурку ищу. Может, она? Кис-кис…

Мурка сидела под кроватью, тараща на Егора круглые глаза, и не думала выходить на зов хозяйки. Пришлось выпихивать кошку из-под кровати, иначе Настя непременно обнаружила бы Егора.

Какой скандал мог бы разразиться, если бы управляющего обнаружили в спальне Ульяны ночью! Егора — на конюшню отправили бы, к гадалке не ходи. Да и Ульяне досталось бы.

Пришел просить прощения, называется! Чуть не подставил…

— Ты там уснул, что ли? — Ульяна заглянула под кровать. — Убирайся.

Егор неловко вылез из-под кровати, стряхнул пыль и, недолго думая, бухнулся на колени.

«Если Ульяна сейчас простит, то и Янка простила», — загадал он по-детски.

— Прекращай, — попросила Ульяна. — К чему это представление? Ты выполнил мою просьбу.

— И все же вы злитесь, Ульяна Дмитриевна, — упрямо произнес Егор. — Накажите, если хотите. Ударьте. Велите выпороть.

— С чего ты такой… покорный? — скривилась она. — Фу, даже противно!

— Я вас расстроил, — сказал Егор тихо-тихо. — Хотел порадовать, помочь… Но где-то ошибся. Простите, я… не хотел…

— По-моему, ты надо мной издеваешься, — возразила Ульяна. — И все время подставить хочешь! То сбежать подбил, то в ловушку загнал… Теперь вот ночью в окно влез! Ты хоть представляешь, что будет, если тебя поймают? Да не с тобой, олух! Со мной!

В ушах зашумело. Прощать его не собирались. И даже обвинили в чем-то… непонятном.

— Я, верно, плохо понимаю ваши желания, — пробормотал Егор. — И не умею сделать так, чтобы вам понравилось. Но… о какой ловушке вы говорите?

— Зато сладкими речами голову дурить хорошо умеешь, — вздохнула Ульяна. — Кому ты служишь, Егор? Чьи задания выполняешь?

— Ваши… — недоуменно ответил он. — Вам служу, Ульяна Дмитриевна.

— Врешь ведь, — отмахнулась она. — Ты хитрец и ловкач. Я против тебя… ничто.

— Обидные вещи говорите, — возмутился Егор. — Я вас не обманывал. Может, я и бестолочь, как утверждает дед, но не подлец.

«Ой ли? — шепнула пробудившаяся совесть. — А с Янкой как обошелся?»

— Еще скажи, что это случайность…

— Я против вас ничего не замышлял. — Стоять на коленях было больно, с непривычки, но Егор мужественно терпел. — Расскажите, что случилось.

— И ты опять поможешь? — хмыкнула Ульяна. — Спасибо. Довольно.

— Может, успокою? — не сдавался Егор.

Она вдруг подошла ближе и коснулась пальцами его волос. Егор замер, даже, кажется, дышать перестал. А она… больно дернула за вихор. Егор едва сдержал крик.

— Я вас жалела… всегда, — как будто пожаловалась Ульяна. — Всех. Даже если… виноваты. Вы такие же люди, хоть и крепостные. Нельзя так… с людьми. Но ты знаешь, Егор Алексеевич… сегодня мне впервые захотелось ударить… тебя ударить…

Егор боялся пошевелиться, слушая исповедь Ульяны.

— Ольга Леонидовна не сможет ехать в Стожары, — продолжила она. — И Жорж… передумал. У него теперь другое на уме.

— Что? — выдохнул Егор, так как она надолго замолчала.

— А это ты мне скажи, что. С меня расписку взяли, что наследство, в случае моей смерти, я хочу передать мачехе. И в поездку нас отправляют… без мужчин. Ты драться умеешь, Егор Алексеевич? Из пистолета выстрелишь?

К шуму в ушах добавился туман перед глазами. Так вот о какой ловушке твердила Ульяна! Неужели названные родственники сговорились убить княжну?! В дороге, свалив все на разбойников… или бунтующих крестьян. А он, Егор, подтолкнул их к этому!

— Умею, — твердо ответил Егор. — Драться умею. Из пистолета стрелять не обучен. Но если покажет кто, сумею и это. Не переживайте, Ульяна Дмитриевна. Я доставлю вас в Стожары в целости и сохранности.

— И я должна тебе верить? — усмехнулась Ульяна.

— Не верьте. И ударьте, если хочется. Побейте, чтобы полегчало. Но я не вру. Никому я не служу, кроме вас.

— Богу доверюсь. Тебе — нет, — горько прошептала Ульяна, легонько толкая его в лоб. — Убережешь от беды, тогда и посмотрим. Иди уже, от греха подальше.

Так и пришлось убраться из спальни, несолоно хлебавши.

Кого в нем было больше: Егора из двадцать первого века или Егора из века девятнадцатого? Он так расстроился, что Ульяна перестала ему доверять, что не задумывался об этом. Идея с приметами и слухами казалась Егору отличной. Но он не смог просчитать последствия. Может, и не мог, потому что мало что знал об обитателях дома, о нравах времени, в которое попал. А, может, впечатлительной Ульяне лишь казалось, что ее хотят убить из-за наследства. Неважно! Теперь ему придется постараться, чтобы восстановить репутацию.

И в этой цели куда больше смысла, чем в прежней жизни.

Глава пятнадцатая, в которой героиня путешествует на самолёте

Ульяна опять поддалась чарам Егора. Этот паршивец определенно дурно на нее влиял! Но его план казался идеальным…

Из Москвы выехали затемно, держа путь на Рязань. Поначалу путешествовать хотели на перекладных, в своем экипаже, арендуя лошадей на станциях. Но в последний момент все переиграли. Василий Леонидович настоял, чтобы Ульяна ехала на долгих, то есть, на своих лошадях. Так получалось дольше, зато, по словам Василия Леонидовича, надежнее.

Ульяна устала спорить, да и, откровенно говоря, боялась. С одной стороны, она приносила себя в жертву, ведь названные родственники определенно задумали лиходейство. Однако, с другой стороны, верила, что если Богу угодно, то он ее защитит. Хоть и наговорила она Егору гадостей, все же полагалась на его смекалку. А если спорить с Василием Леонидовичем, то уехать из Москвы будет сложнее. Ульяна задыхалась в городе. Казалось, только в Стожарах ее спасение.

Егор старательно готовился к путешествию: грузил сундуки в рыдван, запасал продукты и топливо для печки и фонарей, гонял Василя по мелким поручениям. И виду не подавал, что обдумывает план спасения!

Пистолеты Ульяна не достала, но запаслась кинжалом из коллекции князя. Случись что, будет, чем обороняться.

Молчаливая тетка Марфа, водрузив на нос очки и вооружившись крючком, вязала бесконечное кружево, не обращая никакого внимания на тряску и тусклое освещение.