Трансэволюция. Эпоха разрушения человека - Даниэль Эстулин

Ингредиент глифосат, используемый в гербициде «Раундап», приводит к росту количества врождённых дефектов у животных. Среди таких врождённых дефектов патология под названием «циклопия», когда посредине лба развивается единственный глаз, и другие, например, мертворождение, рак и невынашиваемость»[76].

Давайте вернёмся в 1980-е годы.

Финансирование Фондом Рокфеллера на протяжении 1980-х гг. преследовало конкретную цель — выявить, являются ли генномодифицированные растения коммерчески целесообразными и, если да, то распространить их повсюду. Это было новой евгеникой и завершением предыдущих исследований начиная с 1930-х годов. Эта цель подкреплялась идеей о том, что проблемы человечества могут быть решены генетическими и химическими манипуляциями как наилучшим средством социального контроля и социальной инженерии. Ученые Фонда искали пути решения этой задачи, сводя бесконечную сложность жизни к простым, детерминированным и предсказательным моделям в соответствии со своим дьявольским планом — составить карту структуры гена, чтобы решить социальные и нравственные проблемы, включая преступность, бедность, голод и политическую нестабильность. С развитием основополагающих методов генной инженерии в 1973 году они стали двигаться в этом направлении[77].

На самом деле распространение ГМО — это лишь вишенка на торте агробизнеса. В 1950-е годы Гарвардская школа бизнеса разработала продукт под названием «агропромышленный проект». Рэй Голдберг, профессор Гарвардской школы бизнеса, и Джон Дэвис, советник Министерства сельского хозяйства, проводили теоретические разработки по проблеме картельной структуры для сельского хозяйства, основанной на системе, при помощи которой крупнейшие нефтяные компании могли бы монополизировать управление мировым нефтяным рынком.

Не удивительно, что эта идея принадлежала Рокфеллерам. Проект шаг за шагом продвигался вперёд, начиная с апельсинового сока, производимого во Флориде. Вскоре производители апельсинов во Флориде стали самым слабым звеном в цепи, вместо того чтобы играть в ней ключевую роль. Потому что с этой агропромышленной системой всё базировалось на эффективности и максимальной выгодности для картеля, который возглавлял вершину пирамиды. Эта система было доведена до совершенства посредством глобализации.

Сегодня существует порядка 20–30 мега-бизнес групп, из которых четыре занимаются ГМО, включая Monsanto и Bayer — производителя аспирина из Германии. Однако все они функционируют как картель, который пытается монополизировать все ценные используемые в сельском хозяйстве семена в мире. Они будут покупать компании-производители семян, хороших или плохих — не имеет значения, только чтобы монополизировать рынок.

Однако, контроль над семенами, к которому стремится агробизнес, не единственная сторона дьявольского плана элиты по управлению нами и нашим миром. Как и в случае с финансовым кризисом, срежиссированным элитой из-за кулис, рекордное повышение цен на зерновые и продовольствие — это

неотъемлемая часть долгосрочной стратегии братьев Рокфеллеров по организации глобальной системы производства и сбыта продовольственной продукции, выстроенной по той же монопольной схеме, которую они использовали в нефтяной сфере и сфере лекарственных препаратов[78]. Как же это было сделано?

Отмена регулирования и спекуляция

В 2007 году всё остановилось со скрипом, лопнул финансовый пузырь, и спекулянты начали терять миллиарды. Зверя с Уолл-стрит нужно было накормить, а спекулянты и умники настойчиво требовали всё больше и больше свободной торговли, чтобы нивелировать финансовый крах. Организаторы финансовой пирамиды Понци, спекулянты и особые группы интересов проталкивали идею полной отмены регулирования рынков. Предполагалось, что всем будет править «честная игра». Весь мир выставлялся на продажу. Энергичная попытка американского правительства полностью отменить регулирование экспорта пшеницы стало предательством фермеров страны перед хищническим мировым зерновым картелем и продовольственными спекулянтами.

Отмена регулирования спекуляций на рынке зерновых и создание благоприятных условий для неконтролируемых рыночных манипуляций посредством отмены регулирования рынка сельскохозяйственных деривативов стали единственным возможным выбором — новыми правилами игры с неограниченными возможностями.

Исторически важная и беспрецедентная отмена регулирования открыла гигантскую дыру в системе государственного контроля за торговлей производными финансовыми инструментами, зияющую дыру, которая в конечном счёте упростила игры с деривативами, что привело к ипотечному финансовому краху 2007 года.

Естественно, отмена государственного регулирования всего лишь открыла двери частному контролю — иной форме регулирования — со стороны крупнейших и наиболее влиятельных корпоративных групп в любой отдельно взятой отрасли. Именно так и произошло в сельском хозяйстве — четыре компании-гиганта зернового картеля господствуют на рынке зерновых с 1970-х годов и по сей день. Они состояли в сговоре с такими крупными игроками на рынке деривативов с Уолл-стрит как Goldman Sachs, JP Morgan Chase и Citigroup. К концу 2007 года Вашингтон полностью перестал регулировать торги продовольственными деривативами, а зерновые запасы американского правительства закончились. Препятствий для резкого скачка цен на пищевые продукты больше не было[79].

Ещё в 1991 году банк Goldman Sachs ввёл свой собственный товарный индекс (Goldman Sachs Commodity Index — GSCI), производный финансовый инструмент, который отслеживает все сырьевые товары от металлов до энергоресурсов, от нефти до продовольствия, соевых бобов и пшеницы. К власти пришла жадность Уолл-стрит, а вместе с ней и способность манипулировать ценами на основные продовольственные товары по всему миру по своему усмотрению.

Товарный индекс компании «Голдман Сакс» свёл продовольствие к математической формуле. Barclays, Deutsche Bank, JP Morgan Chase, AIG, Bear Steams и Lehman Brothers, спекулянты, оффшорные хедж-фонды с высоким уровнем риска делали ставки на будущей цене на зерновые, при этом по завершении контракта не получая реальную пшеницу или кукурузу. Еда перестала быть физическим «благом», призванным кормить весь мир. Вместо этого она превратилась в виртуальный и неограниченный торговый инструмент. Корпоративные империи расширились как никогда прежде, став ещё богаче — сверх всяких ожиданий. Зерно теперь полностью утратило связь с реальным спросом и предложением, что вызвало взрывную волну по всему миру.

По подсчётам Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН, с 2004 года мировые цены на нефть в среднем взлетели на беспрецедентные 240 %, что вызвало ценовой шок по всей глобальной системе производства и сбыта продовольственной продукции.

Рынок теперь контролировали не люди, занимающиеся продовольственным бизнесом, а новые хозяева игорного дома зерновых ресурсов — от Уолл-стрит до Лондона и за его пределами. За интернет-пузырём последовал пузырь на рынке недвижимости, а теперь на горизонте маячит продовольственный пузырь. Сотни миллионов людей уже умерли от голода, в основном в странах Третьего мира.

Они были голытьбой, чернью, дармоедами, грязными и больными африканцами, азиатами и южноамериканцами с голыми животами — ненужным пятном на карте сообщества господствующих корпораций. Для большинства просто несущественная статистика, за которой, однако, следят наиболее коварные воротилы и властители империи. Для них эта миллиардная армия ходячих мертвецов была ключевым показателем того, что их генеральный план по сокращению мирового населения идёт точно по графику.

Еда «превратилась в ещё один сырьевой товар, подобно нефти или металлу, или серебру, чью редкость и цену в конечном счёте может контролировать небольшая группа влиятельных посвящённых в особенности торговли»[80].

Между людьми, которые контролируют продовольствие и людьми, контролирующими лекарства и медицину, существует неразрывная связь. Это ещё одна сторона контроля элиты над населением.

Глобальный фармацевтический картель Рокфеллеров

Примерно в 1908 году семья Рокфеллеров решила, что может заработать в нарождающейся фармацевтической отрасли. Но зачем останавливаться на этом? Почему бы не превратить всю медицинскую практику в США как таковую в фармацевтическую медицину, основанную на нефтехимической отрасли? Это казалось логичным, ведь Рокфеллеры уже были в нефтяном бизнесе.

Семья заказала исследование, названное докладом Флекснера, результаты которого разрушили традиционные формы медицины, практиковавшиеся тогда в США.