Сакрамента - Густав Эмар

— До первой крови! — единодушно взревела толпа.

— До первой крови, идет! Будьте повнимательнее, дон Рамон, — насмешливо продолжал француз, — потому что, если вы будете ранены, ваш мачете перейдет ко мне.

— Покамест вы еще не стали его обладателем! — с досадой возразил испанец.

— Это дело всего двух или трех минут, сеньор, — улыбаясь, отвечал француз.

Дон Гутьерре с дочерьми, повинуясь обычаю, не мог покинуть празднества.

Дон Луис и дон Рамон стали в позицию, предварительно обменявшись церемонными поклонами.

Дуэль на мачете отнюдь не шуточна. В отличие от шпаги, мачете не имеет эфеса, защищающего руку, поэтому стоит замешкаться и хорошо рассчитанным ударом противник может отсечь все пальцы.

К счастью, мексиканцы при всей своей удивительной храбрости имеют весьма поверхностное представление о фехтовании, и во время дуэлей, впрочем, довольно редких, уповают главным образом на свою ловкость, нежели на познания в фехтовании.

Тут, кстати, необходимо заметить, что во внутренних провинциях Мексики дуэлянты наказываются очень строго по закону, и если порой возникает ссора, то противники дерутся на ножах, что, благодаря их ловкости и общепринятым мерам предосторожности, как правило, не ведет к трагическому исходу.

Как обещал дон Луис, поединок продолжался недолго. В считанные секунды дон Рамон был ранен, и весьма существенно, в руку. Аплодисменты зрителей возвестили окончание поединка.

— Вот мой нож, сеньор, — сказал дон Рамон, мертвенно бледный не столько от полученной им совсем неопасной раны, сколько от бессильной ярости, — можете им похваляться. Но, клянусь Богом! Клянусь Гваделупской Богоматерью, что вы недолго будете упиваться победой, я скоро верну его себе.

— Я к вашим услугам в любое время, сеньор, — смеясь сказал француз. — Я готов вручить его вам острым концом, разумеется.

— Именно таким путем я и намерен взять его у вас обратно, — сказал молодой человек. Эти его слова в устах любого другого человека были бы всеми восприняты как хвастовство. Но мексиканец на ветер слов не бросает. Повернувшись к сестрам, он церемонно поклонился и сказал:

— Я побежден, сеньориты, но фортуна изменчива, и если сегодня она от меня отвернулась, то в другой раз, надеюсь, будет ко мне благосклонна.

Дон Гутьерре молча поклонился, дочери его поступили точно так же.

— Я готов дать вам сатисфакцию, когда вы этого пожелаете, кабальеро, — сказал дон Мигуэль.

— Я не забуду вашего обещания, сеньор. Можете быть уверены, что в один прекрасный день я напомню вам об этом, — отвечал он улыбаясь. И, уже собираясь уходить, обратился к дону Луису: — На одно слово, прошу вас, дорогой сеньор.

— Хоть на два, если это может доставить вам удовольствие, я к вашим услугам.

Танцы возобновились с новым энтузиазмом. Когда дон Луис и дон Рамон выбрались из толпы, последний остановился.

— Дон Луи, — сказал он, — я хочу играть с вами в открытую.

— Хорошо, хотя я и не вижу, к чему вы ведете. Слушаю вас, сеньор.

Молодой человек улыбнулся.

— Не зная вполне ваших намерений, — продолжал он, — я знаю, однако, достаточно для того, чтобы в случае необходимости вас найти. Я люблю дону Сакраменту, но она меня ненавидит. Однако это меня нимало не смущает. Я поклялся жениться на ней и исполню свою клятву, какие бы препятствия мне не потребовалось преодолеть для этого. Как видите, я говорю с вами вполне доверительно. Я богат, а перед золотом отступают все препятствия. Слушайте же меня хорошенько, дон Луи. Сейчас десять часов вечера, я даю вам время подумать до завтрашнего вечера. Используйте же эти сутки отсрочки, чтобы все взвесить. И не забывайте моего совета, потому что, если нам придется встретиться еще раз, то мы встретимся уже врагами.

— Меня это весьма огорчает, сеньор. Но поверьте, мне способно доставить удовольствие только продолжение дружеских отношений, завязавшихся при таких благоприятных обстоятельствах, — ответил тот с язвительной усмешкой.

— Прощайте, — сказал дон Рамон, резко поворачиваясь. Он ощутил пробуждающийся в нем новый прилив гнева.

— До приятного свидания, — отвечал дон Луис, отвешивая низкий поклон.

Француз с минуту постоял в задумчивости, а потом присоединился к дону Гутьерре и дону Мигуэлю, которые прогуливались вместе с Сакраментой и Жезюситой.

— Следите за мной, — сказал он дону Гутьерре вполголоса, поравнявшись с ним, — но только старайтесь делать это незаметно, за нами следят. И он спокойно продолжал пробираться сквозь толпу, делая вид, что невероятно увлечен всем происходящим вокруг, пока не очутился там, где слуги дона Гутьерре ждали его возвращения.

Лошадь дона Луиса была привязана поблизости, он вскочил в седло и поехал крупной рысью.

Дон Гутьерре и дон Мигуэль не замедлили последовать дружескому совету француза и вскоре уже скакали по дороге к гасиенде.

Когда огни Медельена померкли вдали, всадники пришпорили лошадей и понесли в галоп.

И только теперь дон Гутьерре счел возможным и нужным посвятить своих дочерей в ту часть своих планов, которая касалась непосредственно их.

Новость эта была должным образом воспринята девушками. Сакрамента и Жезюсита, несмотря на свой юный возраст, были истинными мексиканками, с детства привыкшими к всевозможным опасностям, сопряженным с междоусобными войнами. Поэтому перспектива долгого и трудного путешествия их вовсе не испугала, тем более, что с ними будут не только отец и кузен, но также и верные слуги.

На повороте одной из тропинок их поджидал всадник. Это был дон Луис.

— Свежие лошади дожидаются нас в двадцати милях отсюда, — объявил он. — Эти двадцать миль должны быть преодолены до восхода солнца, если даже придется загнать всех ваших лошадей до смерти!.. Надеюсь, вы понимаете, как важно нам не терять ни минуты!.. Вперед!..

Эти слова были произнесены тоном, не допускающим возражений.

Дон Гутьерре и его племянник понимали, какая им грозит опасность, поэтому, не говоря ни слова, они теперь скакали шеренгой, с девушками посередине, стараясь не отставать от француза, летевшего впереди подобно птице.

Глава VII. ПУТЕШЕСТВИЕ

В Мексику ведут две более или менее удобные дороги, одна на Ялану, другая на Орисабу.

Само собой разумеется, что путешественники выбирают всегда именно эти дороги.

Контрабандисты же и подобные им субъекты, которые по причинам, известным им одним, сторонятся или вообще избегают общества честных людей, проторили еще одну дорогу, но она настолько трудна, что считается практически непроходимой.

А, между тем, именно по этой дороге и утекает большая часть богатств Мексики.