Ее высочество няня (СИ) - Никитина Анастасия

— Убирайте свой арсенал, — вполголоса проговорил он, подходя к двери и отодвигая засов, который я лично задвинула полчаса назад.

— Как вы сюда попали?! — обозлилась я.

— Разделить мою трапезу вы отказались, — продолжал между тем наглец, не обращая на мое возмущение никакого внимания. — Поэтому я разделю вашу.

Он распахнул створки и, прислонившись к стене, принялся наблюдать, как слуги вносят небольшой стол и покрытые серебряными крышками блюда.

«Ненавижу тебя, ла Вейн!» — мысленно взвыла я, волей-неволей прикусив язык.

ГЛАВА 15

— Прошу вас, не стесняйтесь, — герцог радушным жестом указал на стол в углу комнаты, уставленный разнообразными блюдами.

— Вы считаете нормальным ужинать в спальне короля? — процедила я, не трогаясь с места. Пустой живот недвусмысленно звал меня к столу, но гордость пока говорила громче.

— Для няни это нормальная практика. Вы не знали? — равнодушно пожал плечами ла Вейн, отодвигая стул.

— Нет, не знала. И не только это. Вы вообще не потрудились снабдить меня сведениями о моей… работе, скажем так, — холодно парировала я.

— Очень жаль. Я подозревал, что из-за уединенного образа жизни у вас могут возникнуть сложности с этикетом. Но чтобы такие… — герцог приподнял бровь и выжидательно посмотрел на меня. — К вашему сведению, если мужчина выдвигает стул и говорит: «Прошу вас», это означает, что он приглашает вас сесть.

— У меня нет сложностей с этикетом, — я обошла стол и села на другой стул, так, чтобы видеть одновременно и колыбель, и дверь. — Это вам стоит освежить его в памяти. И, возможно, вы вспомните, что если дама не последовала любезному приглашению, значит, она по какой-то причине не хочет садиться. Например, ей не нравится место. Или соседи.

— В вашем случае всему виной, разумеется, неугодные соседи, — хмыкнул ла Вейн, спокойно устраиваясь напротив.

— Вы очень проницательны, — отозвалась я, пододвигая ближе какое-то блюдо.

К счастью, мужчина наконец оставил тему этикета в покое и тоже занялся едой. Стол был настолько мал, что при желании мы вполне могли бы не вставая пожать друг другу руки. Так что особым разнообразием поздний обед не блистал. Мясное рагу, какие-то овощи в кисло-сладком соусе, два или три свежих салата и мелкие булочки.

За день я успела так проголодаться, что чуть не забыла проверить еду на отраву. Невольно вскинула глаза на герцога: как он отреагирует, если я начну тыкать во все тарелки подряд кулоном, который сниму с шеи? Увы, определять яды без прикосновения не научились пока даже на островах.

— Ваши опасения беспочвенны, — тут же проговорил ла Вейн, правильно истолковав мою заминку. — Готовил мой повар, серебряный сервиз тоже мой. Его привезли с островов. Определители ядов встроены в крышки.

Он указал глазами на сложенные в стороне покрытые искусной резьбой полусферы, которые снимал с блюд на моих глазах, и, нанизав на вилку кусочек мяса, с аппетитом отправил его в рот.

«Какие мы проницательные, — проворчала я про себя и, отбросив скромность, сняла с шеи цепочку с собственным определителем. Поколдовав над своей полной тарелкой и заодно проверив пока еще пустой бокал, я отложила артефакт в сторону и тоже принялась за еду.

Герцог, увидев мои манипуляции, только усмехнулся.

— Не доверяете… Зря. Подумайте логически. Какой мне смысл платить гильдии Безликих огромные деньги за ваш контракт, если бы я хотел вас отравить.

— Нет, это вы подумайте логически, — отзеркалила его ухмылку я. — За этим столом нас двое. Может, отравить мечтают вас? Такое вам в голову не приходило?

— Даже если бы отравить хотели меня, все равно яду неоткуда попасть в наши тарелки, — тоном недовольного учителя проговорил ла Вейн. — В блюдах его нет. Иначе эти штуки, — он кивнул на крышки, — подняли бы такой звон, что…

«Сразу видно, кто у кого учился, — подумала я, поджидая, пока герцог положит в рот очередной кусок мяса. — Я, например, у лучшей наемной убийцы в этом королевстве. А вы?»

— А тарелки вам не внушают опасения? — невинным тоном уточнила я, подгадав момент. — Яд ведь можно размазать по ним…

— К-кхе… — ла Вейн ожидаемо подавился и закашлялся.

Я с милой улыбкой отложила вилку и, нарушая все нормы этикета, смотрела, как он судорожно пытается вдохнуть.

— Ла Рум! — прохрипел он, кое-как восстановив дыхание.

— Вина? — уточнила я.

Мужчина бросил на меня злой взгляд, но поднялся и наполнил наши бокалы.

— И только попробуйте сказать, что яд могли размазать по стеклу, — с угрозой проговорил он, сделав большой глоток.

— Случалось и такое, — пожала плечами я.

— Вы, я смотрю, знаток. А мне говорили, что ваши интересы не простираются дальше чужих карманов.

— О, я очень разносторонняя личность, и мои интересы лежат в разных областях.

— Заметно, — хмыкнул он. — Но все равно так жить нельзя.

— Отчего же?

— Каждую секунду ожидать удар в спину, озираться и на каждый шорох хвататься за стилет… Так жить просто неудобно.

Ла Вейн, склонив голову набок, наблюдал за мной, забыв и о вине, и о еде. Я не понимала, чего он от меня хочет. Это напрягало и будоражило одновременно, как смертельно опасная, но безумно интересная игра.

— Зато так дольше, — наконец сказала я, поднося бокал к губам.

Вино оказалось выше всяких похвал. Пожалуй, я не пробовала такого с тех пор, как Орта увела меня из пылающего королевского дворца.

— Что дольше?

— Жить дольше, — пояснила я.

— Тоже верно, — кривая, какая-то неумелая улыбка скользнула по его губам. Как будто этот человек давно разучился улыбаться, позволяя себе только ухмылки, и то по большим праздникам.

«Кто ты такой, ла Вейн? — подумала я, наблюдая за собеседником из-под ресниц. — И что тебе от меня нужно?»

— Что вам от меня нужно, герцог ла Вейн? — озвучила я последнюю мысль, прямо взглянув ему в глаза.

— Мы заключили с вами контракт. Проблемы с памятью?

— Проблемы с пониманием? — парировала я. — Почему вы здесь?

— Я решил, что вам нужно узнать некоторые детали дворцовой жизни прежде, чем незнание сведет в могилу и вас, и вашего подопечного.

— И для этого надо объявить на весь двор, что вы добиваетесь моего расположения? — приподняла бровь я. — Вы же понимаете, что никак иначе нашу совместную трапезу не поймут?

— Понимаю. Но эту роль выбрали вы, не я. Я же просто оценил вашу изобретательность, — герцог насмешливо отсалютовал мне бокалом. — Я старый холостяк, неудачливый в любовных делах. Вы — молодая симпатичная женщина. Чтобы завоевать ваше расположение, я добиваюсь вашего назначения няней. Но, увы. Я — не принц из девичьих грез. Насколько мне известно, некоторые отцы даже пугают мной непокорных дочерей. Неудивительно, что, несмотря на все знаки внимания, благосклонностью вы меня не одариваете. И несчастный влюбленный ползает у ног жестокой возлюбленной. Что может быть прозаичнее?

— Ползаете? Вы? — я со скепсисом приподняла бровь. — Кто в это поверит?

— Любовь всемогуща, — самодовольно ухмыльнулся герцог. — Но в чем-то вы правы. При дворе уже начали заключать пари, когда я отправлю вас в тюрьму. Несчастную любовь часто сменяет ненависть.

— Быстро.

— А как же. Ваше выступление у покоев ее высочества было неподражаемым. Кстати. Что все-таки вы там делали?

— Не верю, что вам еще не доложили все вплоть до положения кресла, в котором я сидела, — фыркнула я.

— Доложили, — не стал спорить герцог. — Но я хотел бы услышать и вашу точку зрения.

Я скривилась, но коротко описала свой визит к принцессе.

— Значит, мне сообщили верно. Ее высочество считает вас непроходимой дурой, — задумчиво проговорил мужчина. — Это хорошо. Это вдвойне хорошо…

— Почему вдвойне?

— Ну, во-первых, дур не боятся.

— Это понятно.

— А во-вторых, это доказывает, что в вас нет дурной гордости. Должен признать, я этого опасался. На меня вы реагируете несколько неадекватно… — герцог с намеком коснулся шеи.