Никогда не было, но вот опять. Попал 3 - Алексей Борков

— До разговора с господином Кабановым, на Щербакова грешил, а теперь даже и не знаю. Очень убедительно Аркадий Захарович этого деда Щербака защищал. Если он правильно характеризует Щербакова, а скорее всего это так и есть, поскольку господин Кабанов показался мне очень компетентным следователем, то дед Щербак действительно не мог ограбить Голубцова. Прибить пожалуй мог, но специально грабить бы не стал. Встречал я подобных персонажей среди старообрядцев. И все-таки мне кажется, что как-то причастен этот дед Щербак к вашим недавним событиям.

— Почему ты так решил? — удивленно приподнял брови Карл Оттович.

— Да не решил, а всего лишь предположил. Слишком много совпадений. Сам посуди: первое — Рябой, который его ножичком ткнул и который золотничников потрошит, а золото Головану сплавляет, второе — некто Зырянов, давний недруг, у которого с Голованом общие дела есть. Наконец, был этот кержак в Барнауле как раз в то время, когда у вас эти дела творились. Я специально у твоего Горлова поинтересовался, когда Щербаков в городе появился и когда уехал.

— Пожалуй ты прав. — Граббе задумчиво повертел в руках карандаш и добавил. — И всё вокруг золота крутится.

— Вот — вот. Ещё и золото. — Жернаков помолчал немного и предложил:

— А дай-ка кому-нибудь из своих задание проследить, что еще здесь Щербаков делал, кроме того что нам уже известно. И неплохо бы как-то выяснить, кто еще из приезжих был в городе, когда Голубцова грабили и «Иванов» убивали. Особенно это касается тех, кто приехал из Томска.

— Ну ты Паша и задачки задаёшь! Ладно, попробуем.

— Кстати, Карлуша, тебе фамилия Гурьев известна?

— Гурьев Артемий? — уточнил Граббе. — Племянник тюменского исправника? Знаю. Был он у нас этим летом, в деревню какую-то ездил. Стоп. А ведь ездил он в Сосновку. — вспомнил Граббе и уставился на приятеля.

— Не соврал значит Ляксей. — пробормотал Жернаков.

— Ты это о чём Паша?

Пришлось Жернакову рассказывать и о Хренове, и о внуке деда Щербака, и даже о купеческой вдове Зотовой. Под конец рассказа он спросил приятеля:

— Что это за село такое Сосновка? То там куча народа в огне гибнет, то туда за какой-то надобностью племянник тюменского исправника направляется, а то итальянцы за чем-то туда ездили по весне.

— Итальянцы? — непритворно удивился Граббе. — Докладывали мне об каких-то иностранцах, которые почти месяц навигации дожидались, но те вроде французы были, перепутали видимо. Говоришь, в Сосновку ездили. И зачем черти их туда потащили?

— Ты меня спрашиваешь! — засмеялся Жернаков. — Это ведь ты тут начальник. Ладно уж. Слушок такой на вашем базаре прошел, что купили иностранцы чего-то у местной знахарки, причем за большие деньги купили. Жаль, что времени у меня мало, то бы непременно наведался в эту вашу Сосновку.

— Не переживай. Расспрошу я про эту знахарку своих, наверняка кто-нибудь о ней знает. Ты когда назад в Томск собираешься?

— Оттягивать уже некуда, через два дня отплываем.

— Вот перед отъездом и зайди, если чего позже разузнаю, то письмо напишу.

Через два дня пароход «Быстрый», нещадно дымя трубой, бодро катился вниз по Оби. В хозяйской каюте за бутылочкой неплохого коньяка сидели трое и подводили итоги своей барнаульской эпопеи. За последние два дня удалось прояснить многие моменты. В частности выяснилось, что один из подозреваемых, Щербаков Софрон, не только золотоносный участок застолбил, но вложился в создание пароходной компании совместно с неким Роговским. Для пожилого крестьянина, старообрядца и кузнеца поступок неожиданный и не характерный. И скорее всего, прав Аркадий Захарович Кабанов — стоит за ним какая-то старообрядческая община, вполне приличные общинные деньги и кто-то из более молодых и образованных.

В связи с этим заинтересовали внуки деда Щербака, которых не брали во внимание из-за возраста. По словам того же Кабанова одному должно было исполниться лет семнадцать, а другому не более пятнадцати. Еще раз опрошенный городовой Игнат Горлов удивился узнав, что парню, который так ловко вывел на чистую воду Хренова, всего пятнадцать лет. Он сказал, что видел обоих внуков Щербакова. Один, мол, очень похож на своего деда, почти такой же здоровый, а второй хотя и ростом меньше, но кажется взрослее своего двоюродного брата. Мол, на вид он бы дал ему лет восемнадцать-девятнадцать. Одет как барчук и ведет себя уверенно. На студента похож по повадкам.

Кузнецов, разговаривавший с купеческой вдовой Зотовой, выяснил, что та тоже считает Алексея Забродина достаточно взрослым и образованным человеком.

— Зотова, оказывается, рисует неплохо. Так он у Зотовой три рисунка купил, а еще три и одну картину местному доктору впарил. Зотова на него, чуть не молится. — доложил Кузнецов.

— Что так?

— Там какая-то темная история. Муж её товар сопровождал в Тюмень и внезапно умер в дороге, товар исчез. Осталась вдова без денег с двумя детьми. Так этот парень её от нищеты спас. Кроме того подрядился её рисунками да картинами торговать.

— Неужто рисунки так хороши? — поинтересовался Жернаков.

— Да я их и не видел особо. Висели на стене какие-то, но я их не рассматривал, да и не понимаю я этом деле ничего. Правда, спросил для проформы как мне на них глянуть? Так она сказала, что Алексей отнёс папку с рисунками в ювелирную лавку, мол, там их можно посмотреть и купить.

— Так это её картинки висят в салоне у Гуревича? — заинтересованно спросил Морозов.

— Откуда ж я знаю? Может и её. Ты их видел?

— Видел. Душевные картинки. Только принес их Гуревичу вовсе не Алексей Забродин, а некий господин Бендер Остап Сулейманович. — сказал Морозов и победно глянул на начальника.

— Вот даже как! А чего ты раньше про это не говорил?

— Да как-то не придал значение.

— Выходит, внучок деда Щербака как-то с этим таинственным Бендером связан. Весьма интересно. — глядя на рюмку с коньяком задумчиво сказал Жернаков.

— Слушай, Паша! А не внуки ли Щербакова с этим Бендером Голубцова обнесли, да на Сыча натравили. — вдруг блеснуло озарение у Кузнецова.

— Это ты, Петруха, загнул. — усомнился Морозов. — Они же ещё пацаны, да и Бендер, по словам сестрицы и племянника ювелира, тоже довольно молод.

— Ну и что, что пацаны! Молодые, дерзкие, ничего не боятся, вот и подловили бедного Ефима со спущенными штанами. — не сдавался Петр.

— А как