Злодейка и палач - Екатерина Панова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ясмин поморщилась.
Доверенный первый уровень ее так же ненавидел. Примерно, как номер Два, номер Шесть и Слуга. Первый уровень, боготворивший ее начальный лунный цикл, люто возненавидел ее ко второму. Никто не сдал первую Завязь, испытание превратилось в пытку, она каждого из Подснежников ткнула в слабое место, вытащила на свет детские страхи и комплексы каждого. В тот день они возненавидели друг друга и ее. Ее — особенно.
Эта часть воспоминаний ей очень не нравилась. Дети были ее слабостью.
— Есть заверенный комплект занятий, утверждаемый каждый год административным ведомством, — холодно ответила Ясмин. — А дуст признан чудовищным анахронизмом и экологическим преступлением.
В ее голове открылась очередная створка памяти, и она как по писанному выкладывала общеизвестные постулаты.
На самом же деле в Варде до сих пор не было единой образовательной системы и каждое ведомство пело по-своему, иногда без всякого умысла перевирая исторические факты, которые, к тому же, переврали до них, переиначивая смысл других ведомств, чтобы повысить собственную значимость в глазах юных цветков. Ведомства функционировали раздельно вплоть до итоговой завязи и призвания личного оружия, поэтому разногласия не имели значения.
Значение они имели только на таких операциях. К исследовательскому ведомству в их группе принадлежала только сама Ясмин и условно номер Шесть. Он относился к хирургическому пункту лечебного подразделения, и, если бы не его очевидная ненависть и явное знакомство, Ясмин решила бы, что они встретились впервые в начале операции. Номер два относился к огневому подразделению военного ведомства и, должно быть, здорово провинился, если его поставили подчинённым к Ясмин. Он был в шаге от получения звания мастера. Глупо умереть в шаге от истинного назначения каждого цветка, рождённого в Варде. А номер Семнадцать — самая юная и чистая из их — относилась к пряхам, которые складывают маршрут группы. Если бы не ее смерть, им бы не потребовалось сидеть сейчас с картой и гадать, кто выведет их из Чернотайи.
Все эти мысли. Воспоминания, приходящие резко, не вовремя и не по делу. Вся эта чужая жизнь, которую надели на Ясмин, как платье не по размеру. Настроение у неё мгновенно испортилось.
— Мастер, — Слуга изучал ее пустым взглядом. — Не отвлекайся и веди нас из Чернотайи.
— Да, — хмуро согласилась Ясмин, поймав краем глаза изучающий взгляд Слуги. — Если мы пойдём по предложенному мной маршруту, сумеем выбраться из временной петли и доберёмся до солнца, — а после со вздохом добавила: — Говорят, если пройти несколько испытаний, то достигнешь области, где солнце светит ежедневно, а дождь идёт совсем нечасто.
Об испытаниях она сказала вынужденно. Видимо, именно они ждут ее на пути возвращения в Варду, и нужно хоть вскользь, но предупредить об этом свою команду.
Она крепко сжала карту и подняла взгляд. Номер Шесть смотрел с недоумением, а Слуга поигрывал собственной косой, протягивая прядки сквозь пальцы. Он выглядел странно довольным, хотя Ясмин ожидала от него насмешек.
Напрасно. Труд высмеять ее взял на себя номер Два.
— Говорят… Говорят, гадание на вишневых косточках говорит правду, — насмешливо протянул он. — А ещё говорят, что Варда вершит свои дела с помощью созданного Чернотайей Судьи, Примул имеет личный отряд консулов, владеющих запрещённым оружием и необычными способностями, а его супруга не человек, а спрут. Он мол, привез ее из Чернотайи, желая создать сына, кот…
— Заткнись, — тихо сказал Слуга.
Номер Два замер. Замолчал.
— Это сказки старой Варды, — сказал он напряжённо и отвёл взгляд. — Я только об этом.
— Оскорбление Примула карается понижением статуса, — уже спокойнее сказал Слуга. — Если кто-то донесёт, то падать ниже будет некуда. Твой тотем отвергнет тебя, номер Два. Они не вынесут двойного позора.
Все трое почему-то уставились на неё.
А… Слабое звено. Ясмин, которая помчится стучать на собственную команду.
— Я не собираюсь доносить, — холодно сказала она. — Это обычные сплетни, и их повторяет половина Варды. А вторая половина их сочиняет.
Номер Два уставился на неё так, словно у неё вырос рог на лбу. Даже номер Шесть выглядел шокированным. Слуга оставался по-прежнему нечитаемым. В его глазах были только ночь и тишина, и то необъяснимое довольство.
— Я принимаю твой маршрут, мастер, — с улыбкой сказал Слуга. — Мы выдвинемся завтра в первую минуту солнца под твоим руководством.
Звучало это так, словно фестон группы был Слуга, а Ясмин постоянно сдавала экзамен на должность. Что, черт побери, происходило здесь? Что случилось такого, что предыдущая Ясмин предпочла умереть?
— Выбора нет.
Ясмин вздрогнула.
— У кого? — голос у неё сел от ужаса.
Несколько секунд она думала, что Слуга говорит о Ясмин и ее смерти.
Тот смотрел на неё в упор. Тёмные глаза, сумрачные, как августовская ночь, вбирали ее лицо, ее скрещённые на груди руки, убранные в тощую рыжеватую косичку волосы. После той ночи с ночным массажем он избегал ее. И перестал притворяться слугой. Он все ещё был частью группы, но был иначе — скорее, негласным лидером, чем прислугой. Маленькая оппозиционная партия, противостоящая официальному статусу Ясмин.
Наверное, ту Ясмин это бы задело, а ей было все равно, хотя от повторного массажа она бы не отказалась. Разве что без лишних вольностей. Не хватало и ей запасть на этого жуткого парня с мертвым взглядом, который прикидывается служкой.
Ясмин, должно быть, была слепая, если не видела его волчье нутро. Ни одного позитивного качества, не считая фейской внешности.
— У нас, — ласково пояснил Слуга. — Поэтому мы пойдём за тобой. Надеюсь, ты знаешь, куда ведёшь нас, мастер?
Замечательный вопрос.
Ясмин бы и сама не отказалась узнать, куда она их всех посылает вместе с драгоценной собой.
— Там всегда солнце, всегда цветут розы, а дубы никуда не уходят с полян, потому что это совсем обычные дубы, — сказала она, когда молчать сделалось неприличным.
В горле пересохло.
Перед глазами стояли дубы и розы, словно она уже бывала там однажды.
— Это может сработать, — вдруг согласился номер Шесть и посмотрел на Слугу, словно вынуждая согласиться и его. — Метка перестанет мерцать и залечится от бесконечных помех, создаваемых дождем, и вернёт на в Варду.
Чудесное открытие спустя две недели настигло Ясмин.
Так вот почему они не могли вернуться и не могли продолжить путь!
Смерть номера Семнадцать лишила их навигации, а дождь нарушил работу метки. Метка — это вроде как телепорт, который отправит из домой, когда перестанет дурить и
