Хроника свободного падения - Валерий Жмак

— Ладненько Саша — не пугайся, это так — шутка юмора. Предложил на всякий случай. Спи спокойно, созвонимся…

Положив трубку, подполковник покачал головой. Он не переставал поражаться похотливой девице, которая даже сейчас, когда на кухне или, пуще того — в постели дожидался очередной кобель, умудрялась названивать другим мужикам и почти складно уворачиваться от провокационных предложений. Таковые способности привели бы в восторг кого угодно, не только бывшего офицера спецслужб.

— Хороша невестушка! Самую малость до девственницы не дотягивает, — ухмылялся Аркадий, укладываясь спать, — шлюха, за пять лет дочитавшая до середины «Игру в бисер». Ну, теперь уж я могу спокойно выкинуть её из башки и заняться более важными делами. Слава Богу! Молодца Лавренцов, молодца…

Глава IX

Нельсон

— Что-то похудели малость, Аркадий Генрихович, — расплылся в улыбке Васнецов, привстав со стульчика и пожимая руку давнему знакомому, подошедшему к означенному месту минута в минуту.

— Зато вы — как тот корнишон с грядки… — поддержал ироничный тон чекист, присаживаясь за столик напротив Антона Михайловича, — ловкость рук ещё не утратили?

— Ну, обижа-аете… как можно!? Мои ювелирные инструменты ещё внуков кормить будут — игрок в годах продемонстрировал холеные ладони с длинными, как у пианиста, пальцами, — вот увидите!

— «Работать», верно, потяжелее стало?

— Трудно сказать… Азартных лохов прибавилось, как, впрочем, и жадных легавых. Каждый замшелый старшина мнит себя генерал-губернатором и норовит оторвать, с трудом заработанный моим разумом, кусок…

Аркадий не смог сдержать улыбку, услышав жалобное признание карточного шулера. Респектабельный пожилой мужчина в темных очках, скрывающих отсутствие одного глаза, с зачесанными назад длинными и явно подкрашенными волосами, заметив реакцию собеседника, распалился ещё сильнее:

— А что же вы себе думаете!? Я же не сормовских работяг облапошиваю! С такими, иной раз, жиганами приходиться дело иметь — аж предсмертная оторопь берет! Оставляешь его без трех на девятерной и представляешь, как этот дубинноголовый уркаган достает из штанов заряженный Парабеллум…

— Толи дело — раньше, — поддел отставной контрразведчик, — окучил командировочного из Воркуты и гуляй неделю в кабаках на Невском…

— Вы правы, товарищ подполковник! До перестройки за свою личную безопасность беспокоиться приходилось в исключительных случаях. Эх, капитализм долбанный — сумма денежных знаков, накопленных всем человечеством…

— Плюс вульгаризация всей страны, — закончил за него Лавренцов, скомбинировав единую пародию на два известных лозунга.

— Это точно. Что будете заказывать? — завидев направляющуюся к ним официантку, поинтересовался одноглазый картежник, носивший за свой изъян в среде интеллектуального криминала гордую кличку Нельсон. — Я угощаю — как-никак в долгу перед вами…

— Эх, гулять, так гулять — бокальчик мартини и кофе.

— Скромно-скромно… Небось, зарплата душевная? — приколол Васнецов и озвучил подошедшей девушке заказ в своей интерпретации, — так что случилось, Аркадий Генрихович?

Подождав, пока служащая кафе отойдет подальше, фээсбэшник частично «приоткрыл карты»:

— Мне нужна информация об одном человеке из бандитских кругов, не более. Но, очень подробная и обстоятельная. Короткую и скупую автобиографию я мог бы добыть и без вашей помощи.

— Хм… — покривился Антон Михайлович, — неблаговидная роль…

— К слову сказать, — продолжил подполковник, — я давно на пенсии, в органах не служу и сведения мне необходимы в приватном порядке. Разумеется, все останется исключительно между нами…

— Вы переквалифицировались в частного детектива?

— Нет. Дело личного характера. Кроме того, обещаю более вас не тревожить.

— Как и даже пульку расписать не захотите?

— Так вы же не сможете без фокусов!

— Это точно… — в последний раз пошутил Васнецов и, озадаченный просьбой, замолчал. Затем изящно достал из нагрудного кармана пиджака длинную сигару и, раскурив её, выпустил вверх клуб ароматного дыма. Вскоре вернулась официантка и стала переставлять с подноса на столик заказ: бутылку дорогого коньяка, тарелочки с бутербродами с икрой, лимоном и чашечки кофе. Проводив молодую особу взглядом, шулер задумчиво произнес:

— Все это понятно Аркадий Генрихович, только вот ведь в чем дело… С кровоотсосами я никогда дружбы не водил и вы это знаете. Если бы владел заветной информацией, поделился бы — не сомневайтесь, я на добро памятливый! Но мне предстоит её где-то добывать, выспрашивать, вынюхивать… А после того, как нужные сведения попадут к вам, с этим типом обязательно произойдет несчастный случай — не первый год вас знаю. Его дружбаны сейчас же начнут рыть землю: кто мол, когда, с какой стати?.. И, разумеется, выйдут, в том числе и на беззащитного каталу. Что мне прикажете делать — они же из-под земли достанут…

— Ну, во-первых, я сам уже, в некотором роде, перед ними засветился, и все подозрения на сей счет, падут, прежде на меня, — объяснил Лавренцов, любуясь отточенными движениями Нельсона, разливающего ровнехонькими порциями коньяк по низеньким, но широким фужерам. — А во-вторых, никто пока интересующий объект убирать не собирается.

— Вот именно — пока… — проворчал тот, поднимая рюмку и приглашая собеседника присоединиться, — а через пару недель его найдут в мусорном контейнере или в лесопосадках…

Мужчины медленно, смакуя мягкий вкус коньяка, выпили и закусили лимоном. Аркадий достал пачку «Парламента» и, прикурив сигарету, предложил:

— А вы не могли бы для начала, скажем, поспрашивать о нем в своих кругах? Это, насколько я понимаю — безопаснее и проще.

— Хорошо, почти уговорили. Так или иначе — долг платежом красен. Выкладывайте его ФИО, я подумаю.

— Зачем понапрасну сотрясать воздух именами и фамилиями скверных людей. Вы уж решите сначала — беретесь или нет.

Игрок от Бога улыбнулся и, разливая по шаровидным сосудам следующую порцию спиртного, пробурчал:

— Чувствуется хватка и осторожность. Одно слово — профессионал.

— Мы оба с вами неплохие профессионалы. Опыт не пропьешь…

— Это точно… — повторил Антон Михайлович любимую присказку, опять поднял фужер первым и, кивнув, прошептал: — я согласен, но только то, что в моих силах — ни больше, ни меньше…

Проглотив коньяк и прожевав мизерный бутерброд, Аркадий Генрихович наклонился к собеседнику и сообщил:

— Меня интересует Звягин Михаил Юрьевич, по кличке…

— Звонок? — в ужасе отшатнулся Васнецов.

Несколько секунд чекист смотрел на побледневшее лицо каталы. Тот, моментально забыв о коньяке и тлевшей сигаре, откинулся на спинку, нервно сглотнул вставший в горле ком и дважды беспокойно оглянулся по сторонам. Казалось, пожилой мужчина вот-вот схватится за сердце и, обмякнув, сползет с пластикового стула, будто только что схлопотал на мизере пяток взяток…

— Однако! Веселые дела! — в полголоса восклицал контрразведчик, ведя Опель по направлению к дому, — приотстали мы от жизни! Впрочем, бандитизмом моя контора занималась в исключительных случаях, когда затрагивались совсем уж высокие интересы и мое нынешнее неведение вполне оправдано…

Оказывается, слава о Звонке давно облетела весь преступный Петербург. Парень с небольшой бандой относился к числу новоявленных беспредельщиков и бессистемно терроризировал многие районы города. Того, что знал о нем карточный шулер и слету выложил в кафе, вполне хватило бы на объемное досье. Лавренцов снова улыбнулся, вспоминая с каким выражением лица, Антон Михайлович рассказывал о хладнокровном, матером преступнике…

Сворачивая с проезжей части в свой двор, фээсбэшник внезапно снова увидел в зеркале заднего вида черную «десятку». Машина с тонированными стеклами следовала на расстоянии ста метров и пронеслась мимо, когда Опель въезжал в арку.

— Три двойки… — озадаченно процедил Аркадий, успев разглядеть номерной знак, — та же самая или случайное совпадение? Пасти меня начали с момента встречи с Эдиком. Прекрасно! Значит — механизм заработал. Знать бы, что они замышляют и насколько далеко простираются намерения…

Завтра предстоял рабочий день в клинике и он, поленившись отогнать автомобиль в гараж, приткнул его между подъездами во дворе. Поднявшись на свой этаж и подойдя к двери, чекист сразу почуял неладное. Темно-коричневая краска на косяке в нескольких местах была содрана, а на металлическом ободе — вокруг замочной скважины виднелись свежие царапины.

«Кто-то успел потрудиться… — подумал бывший морской пехотинец, привычно сгибая в локте правую руку и сжимая кулак, — интересно, успели убраться или все ещё орудуют?..»