Похищение чудовищ. Античность на Руси - Ольга Александровна Кузнецова

собачьими пастями и змеиным хвостом. Автор «Книги естествословной» рассматривает чудовище как разновидность морского змея, но наделяет Сциллу еще и смертоносным ядом, сближая ее с коварными и очаровательными женщинами-змеями.

Сцилла. Из западноевропейской книги эмблем А. Альчиато, по рисунку Й. Брея Старшего, XVI в.

О скиллах. Скилла есть некое чудо или морский зверь, имать до очеи своих образ прекрасной жены, <от> обоюду <же> шесть глав песиих. А протчее тело ея змиино. Имат у себе яд злолютеишии, живут в мори в Тиринской пучине.

Книга естествословная

Сведения о Сцилле почерпнуты автором из словарика, «Экстракта сумненных вещей», подготовленного к книге Псевдо-Аполлодора ее переводчиком Алексеем Барсовым. Надо сказать, что многие интерпретации в этом «Экстракте» — рационалистические и вовсе не сочетаются с основным текстом книги про подвиги великих античных героев (хотя отчасти сочетаются с задачами других обрамляющих частей, добавленных в русском издании). И автор «Книги естествословной» обычно выбирает чудовищ из основного текста, предпочитая описывать огнедышащих змеев, а не вулканы, якобы принятые за них древними «баснословцами». Но беда в том, что приключения Одиссея, который должен встретиться со Сциллой, не попали в книгу: они оказались в утерянной части оригинального сочинения, хотя статья «Скилла» все-таки присутствует в словаре Барсова. Начинается эта статья с указания на реальное одноименное место «на Тирринийской пучине» (Тирренский пролив). К нему добавляется мифология: «А сказывают басни, что есть Сцилла-зверь» — с соответствующим описанием полудевы-полузмеи с шестью собачьими головами (про яд не говорится ничего). Автор «Книги естествословной» излагает эти сведения в новой последовательности и описывает прежде всего «девку змеину», поселяя ее в очередной пучине, где и полагается обитать монстрам (отдаленно напоминающая Сциллу Рыба-Мелюзина с лубка XVIII в., известного автору «Книги естествословной», живет в Ефиопской пучине).

Харибда тоже есть в «Экстракте», но без мифологического толкования. Снова указывается конкретное место: «Харивдис — море пожирающее, около Гадир, и паки спешно отрыгающее». Такая Харибда при общем сходстве поведения с оригинальным чудовищем не заинтересовала автора «Книги естествословной» и никуда дальше не попала.

Сцилла. Физиолог Дамаскина Студита, XVIII

Сближения с хорошо известными чудовищами постоянно возникают в культуре при попытке изобразить что-то незаурядное, непривычное. Создатель русского «портрета» Скиллы в «Физиологе» Дамаскина Студита (где Харибды нет и в помине) заменяет женскую голову шестью собачьими и венчает свой гибрид впечатляющими кольцами змеиного хвоста. При такой интерпретации красоты в традиционном понимании остается очень мало, поэтому миниатюрист показывает женственность бестии через грудь и пупок. Похожим образом через прическу и грудь будет акцентироваться женская природа сирены-фараонки, особенно при изображении пары персонажей разного пола. Также и в описании кентавра женского пола обычно подчеркивается: «имут при персех своих два сосца великия, ими же чада своя рожденная воспитовают» (подробнее об этом поговорим в следующих главах). Пупок (в широком смысле — низ живота) иногда использовался в русской книжности в качестве эвфемизма.

Совершенно вытеснив из русских энциклопедий Харибду, Скилла получила ее выдающуюся способность проглотить среди морей три десятка кораблей, а то и больше. Произошло это в том числе благодаря искажению и дальнейшему распространению пояснительного текста, вместе с которым были похищены эти чудовища. В источнике было сказано о двух монстрах, и подробное описание Скиллы завершалось связкой: живет она вместе с Харибдой, в тесном проходе между морскими утесами, где последняя, подобно водовороту, пожирает корабли. Название Харибды было со временем принято за название места обитания Скиллы. Поэтому в словарях начала XVII в. Сцилла осталась монстром, а Харибдис, Харивдис и даже Ихавридес (союз «прилип» к малопонятному слову — так бывает) превратилась в географическое обозначение. Пожирать корабли досталось Скилле: ни к кому другому при таком прочтении текста это свойство относиться не могло. Вдобавок к этому Сцилле снова пришлось изменить облик из-за ошибки. В раннем переводе водоворот, создаваемый Харибдой, обозначался древнерусским словом вир, а в поздних копиях это слово было неверно прочитано (по сходству в начертании букв) и переписано как кит, то есть Сцилла стала сравниваться с гигантской рыбой или Левиафаном [6: 229]. Однако в некоторых рукописях это «темное место» так и осталось загадкой для читателя: при характеристике тесного морского прохода под названием Харивдис сказано, что там обитает некий яквир или яковыр, пожиратель кораблей.

Скилла, зверя морское, о шести головах песих, а постать красной невесты, а остаток тела як уж, в тесном месци живет, где и Харивдис, то есть, тесное море, где, як вир, пожирает корабли.

Лексикон Памвы Берынды

Скила — зверь морской о шести главах песьих, а стан до пояса как у рядныя добросложныя жены, а от пояса хобот <змиев>; живет же в месте Ихавридес, то есть тесное <место в мори>, идеже, яко кит, пожирает корабли.

Физиолог Дамаскина Студита

Харибда-2

Другая попытка пересадить Сциллу и Харибду на русскую почву была сделана в эпоху барокко авторами, ориентировавшимися на западноевропейскую культуру символов и эмблем. Ни монстры, ни античные боги, ни герои не были в этой литературной традиции живыми персонажами. Они сделались красивыми формами, способными символизировать отстраненные явления и подсвечивать отношение автора (обычно восхваление и порицание) через известный сюжет. Харибда снова приходит в русскую культуру через пьесы, декламации, стихотворения. И на сей раз в смысловом отношении именно она подавляет и поглощает Скиллу: последняя теряет все свои головы, и теперь оба чудовища символизируют водоворот, враждебную стихию, аллегорическое препятствие на пути добродетельного героя.

В «Диалоге о Гофреде, победившем сарацины» (1720-е гг.) Сцилла и Харибда упомянуты как пара однотипных чудовищ в одной из лучших сцен этой плохо сохранившейся пьесы. Перед изумленными зрителями представлен попавший в бурю кораблик героев. За них заступаются небесные силы, но в то же время им строят козни посланники ада, которые, как водится, покровительствуют врагам. Ужасные духи под предводительством Люципера и три злобные фурии, подобно ведьмам из «Манфреда», заклинают волны и ветры.