Предчувствие смерти - Анна Владимирская

— Потом я вернулась домой и забыла об этом, — сказала Вера. — Хватало других пациентов и более тяжелых случаев. А сейчас посмотрела вокруг и узнала ее сына, стало любопытно, окликнула. Вот и все.

— Ничего себе «вот и все»! — выдохнул Жаровня без всякой паузы, не давая слушателям хоть немного задержаться мыслями на рассказе и осознать. — Теперь понятно, чего она устроила тут такие танцы!

— Действительно, Вера, — с каким-то почтительным ужасом сказала Галина, — как же вы узнали, что сын живой? Вы что, по фотографии можете все о человеке узнать? Вы предсказательница? Ясновидящая?!

Вмешался Андрей.

— Не налетайте на человека. Психотерапевт в отпуске.

Кирилл и Оля гордо улыбались, будто психотерапевт принадлежал лично им. Андрей же счел возможным попросить:

— И все-таки ужасно интересно узнать, как у вас это получилось. Расскажете?

Вера уже некоторое время чувствовала легкий дискомфорт и тревогу. Обычно, если что-то грозило людям из ее внутреннего круга — близким родственникам или любимым подругам, — организм сигнализировал головной болью, сжатием сосудов, слабостью. Но сейчас тревога была едва ощутимой, дети находились рядом, и Вера отнесла свое состояние на счет слишком большой порции крымского солнца. Значит, надо отвлекаться разговорами.

— Ну, если народ просит…

Стараясь не произносить специальных слов, Вера рассказала, что некоторые ученые, в том числе и лично она, уверены, что у человека не пять чувств, а гораздо больше. Только он не знает о них. Потому что они замкнуты на подсознание, а сознанию доступны лишь пять. Отсюда всякие фокусы с телепатией, сны, в которьгх делаются открытия, предсказания и прочее. Есть еще и разная степень чувствительности на эти слабые сигналы из подсознания в сознание, у кого-то эта степень высока, у кого-то отсутствует вовсе.

А главное, у нас в мозгу постоянно включено нечто вроде компьютера, перебирающего варианты. Только гораздо тоньше и мощнее. Один психотерапевт и писатель назвал его «механизм вероятностного прогнозирования».

— Вот вам, Ваня и Андрей, наверняка приходилось в армии спать в разных условиях. В том числе, предположим, и на полигоне, где стреляют из пушек. Очередь вашего подразделения еще не подошла, и вы прикорнули. Пушки стреляют, ваш мозговой компьютер прогнозирует, что они будут стрелять и дальше, и вы спите. Но вот стрельба окончилась, и вы просыпаетесь — прошу заметить! — от тишины. Компьютер снова выдвигает прогноз: все в порядке, потому что тишина длится некоторое время, и вы снова задремываете. Опять начинается стрельба, и вы на этот раз просыпаетесь уже от нее.

Так вот, этот механизм, включенный постоянно, регистрирует все сигналы подсознания, всю информацию из внешнего мира, все мимолетно полученные впечатления — и перерабатывает на основании всего вашего накопленного опыта. То есть, как компьютер, в секунду перебирает миллионы вариантов событий, которые могут случиться.

Прогнозирует вероятности, одним словом. Прогнозов этих накапливаются миллионы, они постоянно уточняются и редактируются, отбрасываются старые и возникают новые. Вот вам и объяснение всяческих чудес. По крайней мере, у интуиции именно отсюда ноги растут.

— Ну, а в моем случае достоверно могу сказать только одно, — подытожила Вера, — мне очень хотелось профессионально состояться. Я изо всех сил напрягалась, чтобы соответствовать своему учителю, и напряжение обострило работу «генератора гипотез». На фотографии я увидела волевое, умное лицо. Такого бойца погубить или взять в плен сложно — это раз. Мы знаем случаи, когда даже официально погибший оказывался живым, тем более спешить с выводами о судьбе пропавшего нельзя — это два. Сейчас уже не помню, но могла смотреть по телевизору новости, где сообщалось об очень малом числе потерь среди личного состава «голубых беретов» — это три.

Вера решила промолчать о том, что она тогда просто почувствовала по фотографии: парень жив, и все.

— Сейчас-то я вам рассказываю уже осознанно, — продолжила она, — а тогда все сработало за долю секунды. Плюс все то, что я не смогу объяснить словами ни сейчас, ни потом. Вот и сказала пациентке, что ее сын жив. Никто из других врачей этот рискованный ключик не использовал.

После наступившей тишины прорезался Иван:

— Тобто у каждого из нас есть этот… Генератор? А чего ж тогда не все мы кудесники и волшебники? Не-е, что-то вы от нас, грешных, скрыли.

— Дружище, — ответил за Веру Андрей, — у нас этот компьютер слабенький, а у Веры Алексеевны — мощный.

— Точно, — тут же встрял Кирилл, компьютерная душа. — У мам-Веры процессор с тактовой частотой такой, что ого-го.

— Все равно Ваня прав, — сказала Галя, — получается, что чудес не бывает.

Вера прищурилась.

— Это когда все подробно объяснишь, то становится неинтересно. Сами напросились, вот и получайте. А вообще, как специалист вам говорю: в глубинах человеческой психики скрыто тайн и чудес больше, чем во всей Вселенной.

Наступила пауза, друзья Андрея задумались, а сам он во все глаза смотрел на Веру. Потом решился сказать:

— Но тут не одно чудо, ребята, а целых два. Смотрите, Вера, вы видели фотографию парня несколько лет назад. Обычно люди не всегда похожи на свои фотки. Потом, как вы сами сказали, было много разного, и вы об этом случае забыли. И вот теперь вы парня не только узнали, но вспомнили имя и фамилию. К тому же в сумерках. К тому же издалека. Кто из нас, скажите, так смог бы?

Супруги Жаровня встрепенулись и снова уставились на Веру.

Тут Оля вступила в разговор:

— Подумаешь, это еще что! Мама может вспомнить человека, которого видела среди сотни других, в метро на встречном эскалаторе, причем год назад. Если не верите, я вам расскажу такой случай. Ма, можно? Я заканчивала школу, и на выпускной вечер хотелось сшить что-нибудь эдакое, необыкновенное. Мама у меня шьет, но мы решили вместе сходить к одной театральной художнице, чтобы посоветоваться. Мамина пациентка ее рекомендовала, мы тогда впервые пришли. Бабулька улетная просто! У нее муж какой-то важный чиновник, и он часто уходил из дому, когда у его жены были гости. Чтобы не светиться лишний раз, стеснялся, что ли. А эта художница своего мужа от уважения называла всю дорогу по имени-отчеству: Сергей Львович то, Сергей Львович се, просто задрала совсем. Вот мы с мамой попрощались и выходим от художницы… А-а, я забыла сказать, уже потом мне мама призналась, что она разглядела на каминной полке маленькую фотографию в рамочке, там была хозяйка дома с усатым мужчиной. Так вот, на выходе, уже на первом этаже, в темном подъезде навстречу нам по лестнице поднимается дядька, причем свет ему в спину, а нам в лицо, то есть его видно так слабенько, на контражуре. Тут мама говорит: «Добрый вечер, Сергей Львович». Дядька аж шарахнулся в сторону от неожиданности — незнакомые люди с ним здороваются по имени-отчеству! А потом ка-ак дунет вверх по лестнице, даже про лифт забыл!

Вся компания развеселилась, причем Оля-рассказчица хохотала громче всех. А Веру вновь охватило беспричинное беспокойство. Она поежилась, словно от зимнего холода, хотя жарко было, как в оранжерее тропических растений. Никто из ее спутников ничего не заметил, она опять поспешила отогнать от себя неприятное ощущение. Набросила на плечи тонкий шелковый пиджак и глубоко вдохнула свежий морской воздух.

Меж тем южная ночь была невероятно хороша. Полная луна светила так мощно, звезды сверкали таким бриллиантовым сиянием, а сине-черное бархатное небо висело так близко, что казалось, будто весь этот благословенный уголок Земли создан для радости.

Но это только казалось. Резким диссонансом ночную идиллию прервал вой милицейских сирен, крики курортников внезапно прорезали трепетную тишину. Машина с мигалками промчалась вдоль набережной и остановилась недалеко от того места, где расположились наши отдыхающие. Толпа людей, привлеченная чем-то происходящим у кромки берега рядом с волнорезом, несмотря на позднее время, все прибывала.

Жаровня поспешно поднялся и, увлекая за собой жену, торопливо пробормотал:

— Надо сходить, глянуть! Галя, давай скорее.

Кирилл вопросительно глянул на Ольгу:

— Хочешь, посмотрим, чего народ сбежался?

И они вчетвером быстрым шагом отправились смотреть, что переполошило отдыхающих настолько, что понадобилось вызывать милицию. Вера и Андрей остались сидеть вместе с Паем на разогретом за жаркий день песке. Они какое-то время молчали тем нетягостным молчанием людей, которым приятно находиться рядом и при этом совсем не обязательно разговаривать.

— Знаете, с вашими способностями надо работать… — скорее констатировал, чем спросил Двинятин.

— Знаю, во внутренних органах. Мой знакомый, полковник милиции, то же самое говорит.