В водовороте века. Мемуары. Том 1 - Ким Сен

В июле 1919 года на Чхонсудонском совещании он аргументировал историческую необходимость пролетарской революции, а затем на этой основе в августе созвал в Хунтунгоу уезда Куаньдянь Китая совещание районных старшин и связных КНО, руководителей организаций движения за независимость. На нем был официально объявлен курс на переориентировку антияпонского национально-освободительного движения в Корее от движения националистического к коммунистическому. Тут он выдвинул и такую задачу — действуя в унисон с переменами эпохи, силами своей нации победить японский империализм и построить новое общество, обеспечивающее пролетарским массам необходимые права и удовлетворение их интересов.

Так он наметил курс на переориентировку от националистического движения к коммунистическому. В этом еще одна его заслуга в антияпонском национально-освободительном движении.

Собственные взгляды на пролетарскую революцию он всегда выражал очень просто: это, значит, созидать новый мир, который дает голодным рис, раздетым — одежду.

В ходе практической борьбы он вооружил рабочих, крестьян всех трудящихся передовыми идеями и объединил их в единую революционную силу, создав для этого различные массовые организации и расширив их сеть.

Другая заслуга отца состоит в том, что он добился успехов в подготовке к новым военным действиям и в объединении вооруженных групп. У него было твердое убеждение: потерянную Родину можно вернуть себе только военными действиями, а не путем «петиций» или «дипломатии». С такой верой он ускорил процесс подготовки к новой военной деятельности.

Идея отца была такова: воспитать патриотически настроенную молодежь, подобранную из среды неимущих классов, военными кадрами, идеологически перевоспитать командиров и представителей солдатских низов имеющихся военных организаций и превратить эти ряды в рабоче-крестьянские вооруженные силы, способные провести до победы пролетарскую революцию.

Наметив такой курс, отец направил членов КНО в части Армии независимости и во всех направлениях сам руководил делами: распространением передовых идей в вооруженных отрядах, приобретением оружия, подготовкой военных кадров и укреплением боевой мощи армии.

С другой стороны, он прилагал большие усилия к сплочению вооруженных групп. К тому времени больше всего тяготила его проблема сплочения рядов движения за независимость.

Тогда в Цзяньдао и Приморье было много частей Армии независимости и организаций движения за независимость. Заночуешь где-то одну ночку, а утречком проснешься и услышишь — появилась еще одна группа. Возникли такие группы, как «Ханчжокхвэ», «Тэхан тоннипдан», «Тхэгыкдан», «Кунбидан» и т. п. Так, в одной только Южной Маньчжурии имелось более 20 подобных организаций движения за независимость. Эти коллективы несомненно проявили бы гигантскую силу, если они пошли бы на коалицию между собой и координировали бы свои действия. Однако сектанты с самого начала отвергали другие организации, сеяли раздоры и с головой ушли в грызню за гегемонию.

Нужно было поправить создавшуюся ситуацию, иначе не избежать раскола рядов движения за независимость. Им угрожала бы опасность быть отвергнутыми народом или разгромленными по одиночке врагами. Да и невозможно было бы совершить запланированное отцом дело — переориентировку движения.

В такой ситуации до него и долетела такая весть: усугубляются распри между молодежными союзами «Тэхан тоннип» и «Кванчже». Он сразу отправился в Куаньдянь и пробыл там несколько дней. Он настойчиво убеждал и уговаривал руководителей этих организаций найти общий язык и, наконец, добился их слияния. Благодаря его усилиям «Хыньобдан», «Кунбидан» и другие военные организации, действовавшие в приамнокканских бассейнах, объединились в «Кунминдан».

При подготовке к новой военной деятельности отец, можно сказать, стремился обновить силы имеющихся вооруженных групп за счет выходцев из рабочих и крестьян и начать новый старт в военной деятельности для коммунистического движения, объединить вооруженные группы разных направлений для ликвидации разбросанности в действиях.

До последних лет своей жизни отец всячески старался осуществить курс на переход к коммунистическому движению, совершив переориентировку движения. А тут его и настигла трудноизлечимая болезнь.

После того, как на Куаньдяньском совещании был намечен курс на переход к коммунистическому движению, ускорился процесс идеологического расслоения националистов.

Когда болезнь совсем приковала отца к постели, у него мало осталось единомышленников: одни были арестованы, другие стали изменниками, третьи разошлись врозь. Остались единицы таких энтузиастов, которые готовы были пойти бы врукопашную в бой за дело коммунистического движения.

Из среды националистов консерваторы по-прежнему, скованные по рукам и ногам трафаретами и шаблонами, стояли спиной к новому. Но и немалая часть передовиков избрала новый путь и впоследствии выступила за коммунистическую революцию, взявшись с нами рука об руку.

Мысль отца о коммунистическом движении послужила и моему росту, моему развитию доброй питательной энергией.

4. Из чужбины на чужбину

Отец то и дело перемещал опорный пункт своей деятельности, и нашей семье пришлось не раз переселяться с одного места на другое.

Я в первый раз покинул мой родной край, когда мне было 5 лет. Весной того года мы переселились в село Понхва. Тогда мне было не так грустно при расставании с дедом, бабушкой и другими родственниками. Будучи еще несмышленышем, я мало думал о расставании, а больше любопытствовал узнать — каково то новое место и что там новое во всяком случае для меня.

Однако у меня было больно на сердце осенью того года, когда наша семья отправилась в Чунган.

Родственники огорчились, узнав, что мы переселимся в самый северный край. Весть, что мой отец с семьей уйдет в такую отдаленную местность, за тысячу ли, ошеломила деда, который всегда одобрял и поддерживал всякое дело отца.

Отец прилагал большие усилия, чтобы успокоить деда, который не мог скрыть чувства горести перед такой разлукой. И поныне звучат в моих ушах слова отца, которые он сказал деду в последний раз, помогая ему в работе на завалинке:

— Я зарегистрирован в черный список и не могу даже шевельнуться в центральном районе Кореи. Когда я вышел из тюрьмы, враги предложили мне прекратить движение и заняться дома земледелием. Но я должен продолжать борьбу, даже если заточат меня за решетку хоть десять раз. Японцы жестоки. Нельзя вернуть страну одним выкрикиванием «Да здравствует независимость!»