Поправка на ветер - Марта Яскол
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Шарик, несмотря на небольшие габариты, слыл собакой воинственной, чужим спуску не давал, чуть что – норовил ухватить за ляжку. – Шарик этого мужчину в черном укусил? – уточнила Маруся, надеясь, что на убийце Дануты остались следы не только от удара кочергой, но и от собачьих зубов.
– Нет, только облаял, хотя пытался тяпнуть за каблук. Ботинки у того мужчины были крепкие такие, я еще подумал, если он пнет собачку таким ботинком, может и зашибить. – А тот мужчина что?
– Ругнулся, отпихнул собаку и пошел дальше.
– Куда, не обратили внимания?
– Вон туда свернул, – махнул рукой Иван Аркадьевич.
– А как он выглядел, не разглядели?
– Дождь шел, он был в капюшоне… Рост выше среднего, широкоплечий…
Сквозь арку, в сторону которой показал булочник, виднелась другая улица, гораздо более оживленная и шумная. Искать там мужчину в черном – все равно что монетку на дне темного пруда в городском парке, подумала Маруся. Похоже, след хромого незнакомца на этом месте, увы, терялся. С другой стороны, нашлось подтверждение слов пана Казимира о мужчине в плаще, которые до сих пор вызывали у нее, что греха таить, сомнения. А это уже кое-что…
Маруся поблагодарила Ивана Аркадьевича, купила у него еще теплую плетенку с маком и решила, раз уж она находится поблизости, навестить пана Казимира и справиться о его здоровье. Ей не терпелось сообщить соседу Дануты, что он не ошибся. В вечер убийства из их дома действительно вышел мужчина в темном плаще, и Маруся была практически уверена, что этот мужчина, черт бы его побрал, причастен к убийству ее подруги.
Пан Казимир ее приходу обрадовался и бестолково засуетился, не зная, куда усадить гостью. Маруся из всех предложенных вариантов выбрала диван в гостиной и села, стараясь не сильно помять юбку в крупную складку из ткани «шотландка». Каково же было ее удивление, когда она услыхала доносившееся из-под дивана мяуканье! Заглянув под диван, обнаружила под ним кота Дануты.
– Мурек, хитрец! Как ты сюда попал?
– Думаю, пока в квартире бедной девочки работала милиция, он прятался так, что его было не найти, – предположил пан Казимир, – а после вылез, бродил по комнатам и орал нечеловеческим голосом. Не могу похвастаться острым слухом, но крик этого животного услышал бы и тугоухий. Я пожалел беднягу и забрал к себе.
Бедняга Мурек вылез из-под дивана, сел и уставился на Марусю круглыми желтыми глазами. Затем вытянул заднюю ногу, дважды рассеянно ее лизнул, снова сел и, как показалось Марусе, пригорюнился.
– То есть как забрали? – еще больше удивилась она, когда до нее дошел смысл слов пана Казимира. – Милиция же закрыла квартиру Дануты, еще и опечатала. Как же вы вошли внутрь?
– Понимаете, Марыся, – поколебавшись, сказал пан Казимир, – между нашими квартирами есть дверь. Когда-то это была одна квартира, которую потом разделили на несколько. Поймите правильно, мы не пользовались этой дверью, временами даже забывали о ней, но и не заделывали наглухо. Как говорят – на всякий пожарный случай? Вот она и пригодилась. Я открыл эту дверь, позвал Мурека, и он сам прибежал ко мне.
Маруся гладила запрыгнувшего на диван кота и обдумывала новую информацию, которая ей не очень-то нравилась. Мысли понеслись вскачь, обгоняя друг дружку. Получается, пан Казимир мог в принципе в любое время проникнуть в квартиру Дануты, и для этого ему вовсе необязательно было звонить во входную дверь и дожидаться, пока его впустят. Да, он инвалид, но руки-то у него сильные! А ноги все время укутаны пледом… А мотив? Ограбить Дануту он, выходит, и так мог в любой момент, причем в ее отсутствие – судя по всему, он последний, на кого она бы подумала. Но убить…
Нет, только не это. Пан Казимир не может быть убийцей, потому что… потому что не может! По крайней мере, сейчас она такой вариант рассматривать не будет, подумает об этом позже.
Кстати, а как проник в квартиру Дануты настоящий убийца? Данута сама ему открыла, он взломал замок или подобрал ключ? Маруся поругала себя за то, что сразу не осмотрела замок, но она была настолько потрясена случившимся… Зато это наверняка сделала милиция. Надо будет спросить следователя Петраускаса насчет замка…
Маруся поняла, что ее молчание слегка затянулось.
– Вы позволите мне взглянуть на дверь между вашими квартирами? – Она постаралась, чтобы ее голос звучал как можно более спокойно.
– Зачем? А впрочем, конечно, – пан Казимир не сводил с нее глаз, – эта дверь в спальне.
Дверь как дверь. Часто ли ее открывали, Маруся сказать затруднялась. И уже тем более она не могла определить, сколько раз эту дверь открывали за последние три дня – один раз или больше? Кругом сплошные загадки, и даже ей, любительнице всякого рода головоломок, начинает казаться, что их слишком много на квадратный метр жилой площади.
Провожая Марусю до входной двери, пан Казимир сообщил, что хотел бы оставить Мурека себе – так, мол, будет лучше для них обоих…
* * *
В медсанчасти с утра снова объявили аврал – на этот раз подготовку к инспекционной проверке. Все носились как угорелые, и Маруся поначалу поддалась всеобщему ажиотажу, хотя причин его, в общем-то, не понимала. По ее мнению, у них и так все содержалось в полном порядке, и впадать из-за какой-то формальности в экзальтацию было совершенно незачем. Но, возможно, начальству виднее, на то оно и начальство. Потом она вспомнила, что и мама, и папа перед какими-то проверками у них на работе тоже нервничали. По-видимому, аврал перед проверкой – это одна из неискоренимых советских традиций…
Марусю между тем не покидали раздумья об убийстве Дануты – они даже почти полностью вытеснили мысли о ее сложных взаимоотношениях с начмедом Вороновым. Янис Петраускас, которому она рассказала о своих беседах в цветочном, овощном и в булочной, опустив некоторые, напрямую не относящиеся к делу подробности, в свою очередь, поведал ей, что замок в квартире Дануты был в целости и сохранности. Маруся почувствовала, что нуждается в упорядочивании имеющейся у нее информации, не мешало бы и план дальнейших действий составить. Она решила заняться этим вечером дома, в спокойной, относительно спокойной, разумеется, обстановке.
В этот момент – как почувствовал! – ее вызвал к себе начмед.
– Должен сообщить вам, товарищ Левкова, что по поводу чрезвычайного происшествия с
