Второстепенный враг.(ОУН, УПА и решение «еврейского вопроса») - Александр Дюков

Задерживать и расстреливать всех военнопленных офицеров и бойцов Советской армии, бежавших из немецких лагерей.

Уничтожать вместе с семьями всех уклоняющихся от службы в УПА, сжигая их дома и отбирая имущество.

Следить за населением нашего района, чтобы оно своевременно выполняло поставки с-х продуктов для УПА, применяя физические репрессии в отношении саботирующих поставки. Под «физическими репрессиями» подразумеваются расстрелы и экзекуция.

Выявлять и расправляться с лицами, ожидающими прихода частей Красной Армии.

Уничтожать по заданию руководства ОУН всех лиц, не интересуясь степенью их виновности.

Наиболее «опасных врагов» — коммунистов и работников НКВД, не допрашивая их лично, передавать «МАКАРУ».

Основа нашей работы — преданность делу ОУН. Пусть у вас не дрогнет рука, когда вы видите мучения своей жертвы. Помните, что чем больше уничтожите врагов, тем ближе час нашей победы»

Выслушав «МАКАРА», я понял, что на меня возлагается работа, которая меня интересовала и к этому же вполне устраивала, так как я мог жить дома, не боясь быть призванным в УПА, куда идти я не хотел ввиду слабого состояния здоровья.

В тот же день мы с «МАКАРОМ» поехали в с. Зарицк Ровенского района. В этом селе «МАКАР» представил мне участников «боевки».[189]

Как видим, евреи были включены в число подлежащих уничтожению сотрудниками СБ ОУН «врагов». Аналогичные показания о задачах СБ ОУН были даны другим оуновцем, И.Т. Кутковцем:

«В 1943 г. по приказу краевого провода референтура СБ выполняла следующие задания:

проводила физическое уничтожение военнопленных Красной Армии;

уничтожала польское население и сжигала их дома;

физически уничтожала дезертиров из УПА и избивала шомполами лиц, уклоняющихся идти в УПА;

физически уничтожала скрывающееся по селам еврейское насе

ление».[190]

В том, что задачи, поставленные перед сотрудниками СБ ОУН, выполнялись, сомневаться не приходится.

Победа советских войск в битве на Курской дуге окончательно убедила руководство ОУН (Б) в неизбежности поражения Германии. В августе 1943 года на отдаленном хуторе в Тернопольской области был собран III Чрезвычайный Великий съезд ОУН (Б). Отвечавший за пропаганду член Центрального провода Василий Охримович (псевдоним «Гармаш») сделал доклад о сложившейся международной обстановке. Страны «оси» войну проигрывают, а СССР выходит на арену как победитель, констатировал он. В то же время существуют противоречия между Англией и Америкой, с одной стороны, и СССР — с другой. В этой связи «Гармаш» предложил проводить следующую политику:

направить работу организации на революцию в СССР путем создания единого фронта с другими народами СССР и военной активизации УПА;

связаться с народами Европы, не входящими в состав СССР, для единых действий;

добиваться поддержки со стороны Англии.[191]

Однако для того чтобы создать «фронт порабощенных народов» и получить поддержку с Запада, ОУН (Б) необходимо было официально зафиксировать отказ от прямолинейного преследования проживающих на украинской земле «инородцев», в первую очередь поляков и евреев. Эти изменения были внесены: на съезде была утверждена новая программа ОУН (Б). «В программе была принята антиимпериалистическая, антифашистская и антирасистская позиция, — вспоминал член Центрального провода ОУН (Б) Михаил Степаняк. — Отмечалось равноправие всех народностей украинского государства в государственных и государственно-политических правах. Всего этого не было в предыдущих программах, поскольку они были чисто фашистские».[192]

Таким образом, бандеровская программа решения «еврейского вопроса» была радикально изменена. Бывшие объектом преследования евреи объявлялись полноправными гражданами Украины. Однако даже после принятия постановлений III Чрезвычайного Великого съезда ОУН (Б) украинские националисты признавали право на существование далеко не всех евреев. В инструкции Главного командования УПА от 1 ноября 1943 года есть следующие указания: «Распространять информацию, что мы допускаем все национальности, в том числе и жидов, которые трудятся на благо украинской державы. Они будут считаться полноправными гражданами Украины. Об этом говорить с врачами-жидами и другими специалистами, которые у нас работают».[193] Как нетрудно заметить, в инструкции к полноправию «допускались» не все евреи, а лишь те, кто «трудился на благо украинской державы».

Аналогичный тезис мы находим в датированных началом 1944 года «Временных инструкциях». В этом документе содержится призыв к членам ОУН «не проводить никаких акций против жидов», поскольку «жидовское дело перестало быть проблемой (их осталось очень мало)». При этом в документе есть принципиально важная оговорка: «Это не относится к тем, кто выступает против нас активно».[194] Очевидно, что это добавление открывало широкое поле для преследований евреев, которых всегда можно было объявить пособниками «московского большевизма».

Следует отметить, что, несмотря на изменения программных установок ОУН (Б), отношение к евреям со стороны украинских националистов оставалось, как правило, негативным. Следует учитывать, что УПА в значительной степени была создана из командиров и солдат организованной немцами украинской вспомогательной полиции, совсем недавно участвовавших в антиеврейских акциях. Эти люди не изменили своего отношения к евреям. Когда командир советского партизанского отряда Ян Налепка пытался вести переговоры с представителями УПА, ему был дан такой ответ: «Если вы уберете у себя сначала всех евреев, тогда будем с вами вести переговоры».[195]

В этой связи не приходится удивляться тому, что, несмотря на пропагандистские заявления о равноправии всех национальностей, формирования УПА продолжали проводить этнические чистки. Различие между словами и делами украинских националистов хорошо отражено в сообщении, направленном в УШПД командиром действовавшего на Волыни крупного советского партизанского соединения Федоровым: «Националисты в своей печати пишут и обвиняют русский народ в дикости и темноте. Одновременно в своих многочисленных листовках обращаются ко всем народам запада и востока с призывом строить свои независимые национальные государства. Вместе с тем ведут дикую необузданную кровавую расправу, уничтожая целиком все польское и еврейское население, а также всех других, независимо от национальности, сочувствующих советской власти и помогающих партизанам. Жгут, убивают, рубят топорами».[196]

Эта информация находит подтверждение и в документах УПА. Так, например, 2 апреля 1944 года в одном из сел Перемышлинского повета было убито «9 поляков, две жидовки, которые были на службе у поляков».[197]

А вот показания очевидцев: «В ночь на 18 марта [1944 года] украинские националисты—бандеровцы учинили массовое убийство поляков в с. Могильницы. Они под видом советских партизан, в масках, врывались в дома поляков и производили самые жестокие издевательства над ними, резали их ножами, рубили топорами детей, разбивали головы, после чего с целью скрытия своих преступлений — сжигали. В упомянутую ночь бандеровцы замучили, зарезали и расстреляли до 100 чел. советских активистов, евреев и поляков. В эту же ночь была вырезана моя семья — жена, 17-летняя дочь и сын. В мой дом ворвалось до 15 националистов, среди которых я опознал… бандеровца КРИЧКОВСКОГО Иосифа Антоновича, принимавшего непосредственное участие в убийстве моей семьи…»[198] Эти показания С.И. Яницкого были даны после освобождения села войсками Красной Армии; при их проверке в лесу около села Могильницы Будзановского района, в ямах было обнаружено 94 трупа жителей села, убитых бандеровцами 18 марта 1944 года.[199]

Польскими историками приводятся следующие примеры антипольских акций УПА осени 1943-го — зимы 1944-го года, в ходе которых пострадали евреи:

Малая Паниковица (уезд Броды), Тернопольское воеводство. Осенью 1943 года бандеровцы напали на село и совершили резню поляков. Обнаруженных в селе евреев убивали четвертованием, то есть разрубанием на четыре части.

Дрышков. Осенью 1943 года бандеровцы убили двоих поляков после обнаружения в их домах спрятанных евреев. Евреев в количестве шести человек также истребили ударами ножей.

Шумяны. В ноябре 1943 года убиты трое поляков, а в декабре того же года — семеро и сожжены их хозяйства. Спрятанным в конюшнях и овинах евреям не дали возможности выйти наружу. Сгорело одиннадцать еврейских семей.