Навеки твой - Элизабет Чандлер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Ты не должна оставаться дома одна», — напечатала Бет.
«Тебе опасно оставаться одной», — подумал Тристан.
«Тебе опасно оставаться одной», — напечатала Бет.
А потом, прежде чем Тристан успел послать ей очередное сообщение для Айви, Бет торопливо напечатала: «Но в безопасности ли я наедине с ним?»
«Нет!» — рявкнул Тристан.
«Да!», — ответила Бет.
«Нет!»
«Да!»
«Нет!»
«Да!», — нахмурилась Бет.
Тристан тяжело вздохнул. Понятное дело, Бет писала любовную историю и хотела дать девушке, печально глядящей в ночное небо, шанс покончить с одиночеством. Но Тристан хотел напечатать предостережение для Айви. Если Айви останется наедине с плохим человеком…
— В чем дело? — спросила Айви.
— Меня опять посетило какое-то занятное ощущение, — ответила Бет. — Очень странное, правда. Такое впечатление, будто кто-то сидит у меня в голове и говорит, что писать.
— Ох уж эти писатели! — фыркнула Сюзанна.
Айви наклонилась и посмотрела на экран.
— Нет! Да! Нет! Да! — прочитала она и невесело рассмеялась. — Это похоже на то, что я чувствовала, когда впервые увидела Тристана.
«Это Тристан!» — напечатала Бет.
Айви застыла.
Забыв об осторожности, Тристан повысил голос, и Бет лихорадочно застучала по клавишам.
«Будь осторожна, Айви. Это опасно, Айви. Не оставайся одна! Люблю тебя. Тристан».
Айви резко выпрямилась.
— Это совсем не смешно, Бет! Это глупо и жестоко.
Бет, приоткрыв рот, ошеломленно смотрела на экран.
Сюзанна наклонилась и тоже прочитала написанное.
— Бет! — сердито воскликнула она. — Как ты могла? Постой, Айви!
Но Айви уже выбегала из магазина. Сюзанна бросилась за ней. Бет, дрожа всем телом, смотрела на экран, а измученный Тристан поспешно покинул ее сознание.
— Распечатать вам написанное? — спросил продавец, подходя к столу?
Бет медленно помотала головой и удалила страницу.
— Не сейчас, — прошептала она сквозь слезы.
Всю неделю Тристан выбивался из сил, пытаясь достучаться до Айви, но у него так ничего и не получилось. Единственным результатом его титанических усилий стало то, что Айви еще сильнее замкнулась в себе, отгородившись не только от Тристана, но и от всех, кто ее любил.
Целую неделю она не разговаривала с Бет, а после того, как Филипп объявил Айви, что ангелы просят ее поехать на пикник вместе с мамой, она стала сторониться брата. Тристан мог бы попробовать предупредить ее через Уилла, но у него хватило благоразумия не делать этого. Он знал, что его попытка лишь заставит Айви возвести еще более высокую стену отчужденности.
Во вторник ночью он отправился на кладбище Риверстоун-райз, чтоб хоть немного отдохнуть и отсрочить наступление тьмы. Он должен был во что бы то ни стало продержаться до конца выходных и присматривать за Айви. По дороге к своей могиле Тристан решил заглянуть в склеп Каролины и посмотреть, лежат ли там свежие розы. Приходилось признать, что Лэйси опять оказалась права: они должны были выяснить, кто приходит на могилу Каролины, и что он знает о ее смерти.
Тристан брел по дорожке кладбища так осторожно, словно все еще был живым и боялся потревожить покой усопших. Залитые лунным светом надгробия казались таинственным городом: обелиски вздымались в небо, как небоскребы, склепы были похожи на горделивые особняки, а низкие полукруглые камни и сверкающие пирамиды обозначали плотно заселенные районы простонародья. Это был тихий и призрачный город — настоящий город мертвых. Тристан так глубоко ушел в свои невеселые мысли, что едва не прошел мимо семейного склепа Бэйнсов.
Это был идеально ухоженный склеп с красивой каменной статуей, которая как будто наблюдала за Тристаном, подходившим к могиле Каролины сзади. Приблизившись к могиле, он резко остановился.
Развалившись на могильной траве, прислоняясь спиной к каменному надгробию Каролины, как будто это была не могила, а постель, сидел Эрик. На миг Тристану показалось, что он не дышит. Подбежав ближе, он увидел, что светлые глаза Эрика были открыты, а зрачки настолько расширены, что казались озерами ночи.
Он тихо дышал и что-то бормотал себе под нос. Тристан прислушался, но это был неразборчивый бред, который можно нести только под кайфом. Тристан растерялся. Эрик был в таком виде, что вряд ли мог быть способен на какие-то осмысленные действия. Интересно, он может встать или пойти куда-то? Может ли он сделать что-нибудь такое, о чем потом пожалеет?
Материализовав кончики пальцев, Тристан провел ими по ладони Эрика.
В тот же миг Эрик стиснул его руку. Тристан сначала испугался, но потом быстро расслабился и легко вытащил из хватки Эрика свои вновь ставшие бесплотными пальцы.
— Побудь еще немного, — пробормотал Эрик, разжимая пустую ладонь, которой только что держал Тристана. — Долго не был, Каролина, прости меня, прости… Слишком много всего происходит, просто голова кругом. И ведь никто об этом не знает, — он тихонько засмеялся и кивнул, словно отчетливо видел перед собой мертвую Каролину. — Но ты-то знаешь, детка.
«Я не знаю, — сказал Тристан. — Что происходит? Скажи мне».
Эрик склонил голову набок, и Тристану на миг показалось, что он услышал его вопрос.
— Ну да… может быть, — закивал Эрик, словно отвечая на какой-то другой вопрос. — Но ты же понимаешь, это может оказаться грязным делом. А ведь я так не люблю, когда грязно…
Грязи? Тристан растерянно уставился на Эрика. Что он имеет в виду? Грязное дело… В каком смысле? Сложное? Неприятное? Кровавое?
Эрик выпрямился и поморгал, прислушиваясь к голосу, звучавшему в его затуманенном наркотиками мозгу. Его волосы в лунном свете казались совсем белыми, а глаза были похожи на два пустых провала.
— Ты говоришь об Айви. Ее зовут Айви, — сказал Эрик, помахав тощей рукой в воздухе. Его рука прошла сквозь Тристана, обдав его могильным холодом, словно прикосновение скелета.
— Но что я могу сделать? — продолжал Эрик, повышая голос. — Ты же знаешь, в каком я дерьме, Каролина! Не толкай меня! Отстань! — Он вдруг вскочил и застыл, пошатываясь. Потом гортанно расхохотался. — Ну да, ну да, — снова пробормотал Эрик. — В эти выходные все поедут на озеро… Все, кроме Айви. — Он улыбнулся, как будто услышал что-то забавное. — Эй, прекрати! Знаешь, это довольно пошло.
Интересно, какие слова затуманенное сознание наркомана вложило в уста воображаемой Каролины на этот раз?
— Нет! — вдруг заорал Эрик. — Я же сказал — даже не проси! — Он сделал несколько шагов в сторону. — Отцепись, Каролина! Я не хочу тебя слушать. Не хочу. Отцепись!
